Некролог Полуторалунного мира (СИ) - Башков Александр - Страница 8

Вот и этот израненный орк отличался правильным телосложением, бледной кожей и отсутствием выпирающих клыков. Что-то ещё о нём можно было только предполагать. Порывшись в сумке солдата и найдя там запечатанный конверт, увольнительную и подорожную, Саламар решил, что орк должен был доставить послание кому-нибудь из командования. Мила решила, что это письмо сослуживца орка своей возлюбленной, а сержант отправился в увольнительную и взялся его доставить по дороге. Письмо не вскрывали. Больше ничего интересного у орка не было. Чего нельзя сказать о месте, где они его нашли. Почти всю дорогу Мила периодически принималась ворчать о том, что в группы в таких количествах на окраинах метрополии, развоплотившиеся не собираются. Что те же ламии или драугры вообще не заходят на окраину. Да и что, в конце концов, разные виды тварей не собираются в одну группу! Что, впрочем, не помешало ей разделать столько тварей, сколько потрохов вместилось в её рюкзак. Она даже просила Саламара наполнить его торбу, а после твёрдого отказа хотела соорудить ещё одни волокуши и загрузить на них кровавые трофеи. Но эльф и тут сумел убедить её, что они едва справятся с транспортировкой одного героического орка, а его добычу они уже не потянут. К тому же он не хочет, чтобы все его вещи провонялись диким ароматом дохлых развоплотившихся. Мила выразительно повздыхала, всё же признавая правоту барда. Да и то, что она уже насобирала покрывает её трёхмесячную норму. И эта добыча, завёрнутая в, со слов девушки, материал "полилелен", приятной тяжестью давила на плечи. Бард ещё подумал, что лучница так обильно душиться, чтобы скрыть запахи потрохов монстров. Но вслух эту теорию высказывать не стал.

К вечеру Мила едва плелась, но гордо отказывалась от предложений эльфа о помощи. А сейчас, сидя за столиком в этом древнем кафе, вытянув гудящие ноги, да с рюмкой такого чудесного напитка… Мила почувствовала себя счастливой. Как мало порой разумному нужно для счастья!

— Да, — вздохнула она и посмотрела на лежащего возле костра орка, — Выпьем за здоровье этого искусного воителя… Что нам ещё остаётся, кроме вот такой вот поддержки? Что могли мы сделали. Остаётся лишь доставить его в деревню. И надеяться, что мы успели вовремя и ещё сможем послушать его историю, когда он очнётся.

Затем она перевела взгляд на барда, потом на бутылку в его руке.

— А можно я её посмотрю поближе?

— Конечно, какой вопрос!

Девушка взяла бутылку из рук эльфа и принялась внимательно её разглядывать. Красивая этикетка с названием напитка, выведенным крупными буквами, а более мелкими похоже какая-то дополнительная информация. А вот это интересно. Мила некоторое время читала надписи. Из прочитанного выходило, что крепость данного напитка при разливе сорок оборотов, что бы это ни значило. Что качество подтверждено каким-то ГОСТом. Что он изготовлен из лучших сортов винного винограда и разлит на Лаодилском заводе барона Майзера. Что томился он в дубовых бочках — ага! — пять лет. Ну да, ну да. Мила хмыкнула и повертела бутылку. В свете костра тёмный напиток внутри стал цветом яркого янтаря и заиграл тысячами бликов-искорок.

Красиво. Очень красиво. И очень вкусно. Хотя напиток коварный — вон, после второй рюмки в голове уже зашумело посильней, а ноги вовсе стали ватными. Нет, пожалуй, этот рыжебородый мужик на этикетке, под золотистой надписью "Красный барон. Разлив 1950 г. от И. С.", своим ободряющим подмигиванием не сманит её на ещё одну рюмку. И эльф тоже не сманит. Хотя сам он, похоже, собрался если не выпить всю бутылку, то ополовинить точно. Мила сощурила один глаз и посмотрела на Саламара через стеклянное горлышко. В бликах от костра бард выглядел худым и вытянутым узником янтарного стекла.

— Ты будто джинн.

— Забавно. Это ещё почему?

— Мне кажется, что ты просто раб бутылки, а все эти твои рассуждения про удовольствия только ширма, скрывающая это рабство. Я видела, как ты спал прошлой ночью. Мечась и стеная, как разумные которых мучают кошмары. Я знала таких — они не могут нормально заснуть без бутылки… Вот я и говорю, что ты джинн.

В установившейся тишине было слышно лишь тяжёлое дыхание орка, да треск костра.

— А ты, оказывается, довольно проницательная девушка, — после затянувшейся паузы сказал Саламар и улыбнулся, — только старайся пореже это показывать — тебе не идёт — раз. И это сильный козырь в рукаве — два. Меня, например, ты просто сразила. А теперь извини, но мне хочется придерживаться плана.

И эльф мягко выхватил бутылку из руки девушки.

Глава 1-4

4

Огненная нить расчертила небо и Райан Билмуш замер, чтобы проследить за полётом осколка луны. Он не боялся попасть под ударную волну, он следил за осколком, потому что ему нравилось наблюдать за их падением. Каждый раз, когда видел огненный искрящийся росчерк посреди неба, он отвлекался от всего остального и сосредотачивал своё внимание только на нём. Не раз это отвлечение заканчивалось неприятностями, но Райан ничего не мог с собой поделать. В этом мире осталось мало чистого незамутнённого повода для радости. А сгорание лунного осколка в пыльном воздухе походило на фейерверк — зрелища доступного только жителям Полюсов Отречения. Он достал оптику, которую обычно пристёгивал к своему арбалету и некоторое время следил через неё за падением метеорита.

Осколок сгорел в воздухе. Райан постоял ещё немного, глядя на последние затухающие искры, лишь затем обвёл взглядом окрестности. Древняя прибрежная магистраль отделяла черноту моря слева от зубьев небоскрёбов справа. Унылая, гнетущая картинка. Чернота вод, серость домов, истрескавшееся полотно дороги, обложенное по краям ржавыми остовами машин и над этим, грязными разводами, небосклон. И не одной живой души на много вёрст вокруг. Из этих мест даже развоплотившихся повыбили.

Сколько раз Райан пытался представить себе эти руины живыми, какими они были в далёком прошлом: сотни тысяч, нет, миллионы разумных спешащих по своим делам на различном, невообразимом теперь транспорте. Или отдыхающих в парковых зонах, кафе, маготеатрах. По голубому небу летят самолёты, под землёй идут вагоны метро… Сколько раз Райан пытался представить себе жизнь таких колоссальных масштабов! И каждый раз воображение отказывало ему. Нет, на отсутствие фантазии Билмуш не жаловался — Наставник с детства прививал ему необходимость чтения, рисования, общения с бардами и прочим перехожим людом. Сказать больше: развитое воображение было одним из условий необходимых для его дальнейшего обучения у Наставника. И всё равно оно ему отказывало. Зато уже в те далёкие времена его обучения, у него зародилась мечта. Большая, немыслимая, настоящая! Мечта увидеть жизнь, бьющую ключом на месте этих старых руин! И чтобы никаких развоплотившихся! И он прикладывает все силы к осуществлению этой мечты.

Райан Билмуш поправил жетон Ордена Вестников, сбитый набок ремнём заплечной сумки, ещё раз окинул взглядом окрестности и продолжил путь.

Шёл он по побережью Эсторского моря. Позади осталась граница Секвила — самого северного из Полюсов Отречения, впереди ждали расплывчатые границы Свободного Эстора, страны получившей своё название благодаря морю, вдоль побережья которого она растянулась. Почему в названии этой страны имелось ещё и прилагательное «свободный» Райан не знал. Возможно, просто чтобы отделить себя от северного соседа Верхнего Эстора, также названного так из-за расположения на побережье данного моря. После Резонанса, когда группы выживших начали создавать новые государственные образования, как-то особо не заморачивались с названиями. И тем более, по причине отсутствия нормальных средств коммуникации, не задавались вопросом, есть ли соседи у новопровозглашённой страны и как там они себя называют? Естественно, когда первые члены Ордена Вестников начали наводить мосты международных отношений, выяснилось, что рядом существуют две страны с одинаковым названием, жители размытых границ которых даже не подозревали о том, что являются гражданами разных Эсторов. Чем поначалу немало сбивали Вестников с толку, полагавших, что они выстраивают безопасные маршруты внутри одной страны. Но, когда до всего докопались, и произошло межевание земель, стало понятно, что нужно как-то разделять эти страны. И, конечно же, поначалу право оставить название «Эстор» за собой попытались определить силой оружия. Но какое там, в первые годы после Резонанса, было оружие? Дубьё и колья? И лишь у немногих счастливчиков мечи, оставшиеся от силовых структур погибшего мира и утратившие магические свойства. Да и кто тогда умел правильно обращаться с этим металлоломом? Ведь все привыкли к кастерам, да спеллганам, годным после ухода магии лишь на использование в качестве дубинок. Никто же не предполагал, что на всей планете из стрелкового оружия рабочими останутся только спортивные луки и арбалеты. Так что сборные рати двух Эсторов попыжились на пограничье, посопели яростно, после довольно неуклюжей попытки реконструировать знаменитые рукопашные баталии древности и разошлись, придумав дополнительные приставки в названии своих стран. А вот жители пограничья ещё долго не могли понять: так к какому, собственно, Эстору они относятся? Ведь в мире до Резонанса давно уже установился один общий язык, а представители всех рас не распределялись по территориальному признаку. И поэтому жители этого приграничья попеременно относили себя то к Верхнему Эстору, то к Свободному Эстору, в зависимости от политики. Выгоднее быть Верхними? Были Верхними. Свободными? Были Свободными.