Среди людей - Левантская Гюрза - Страница 34

– Забирать? Помовка за приезд король! Забирать – как?

– Не знаю! Не слышала, зачем им это надо. Я не хочу покидать матушку! Не хочу идти в Дом Мираф! Там же… – девочка разревелась. Ира обняла её. Чёртовы законы! Да кто придумал так над дитём издеваться! Ну ладно бы родной батька выбрал жениха. Можно было бы надеяться, что это будет хороший человек, как в случае с Цыран и Дэкином, но вот так, совершенно чужой персонаж решает твою судьбу… Что-то странное чувствовалось в последней мысли, но Ира пока сама не знала, что в ней не так. Она плескалась на грани интуиции и никак не хотела становиться законченной.

– И ты решилась бежать? В дочери деревьев захотелось? – Птичка спрашивал странным голосом. Он не осуждал, нет. Наоборот, искренне проявлял участие. Он словно заново переживал всё то, что вынес. Кому как не ему знать, что бывают обстоятельства, которых уже не выдержать.

– Плохая это мысль. Ладно я мужик, но девке одной… Свадьба – это ещё не конец мира.

– Ты не понимаешь… – прошептала Лоппи, и, вопреки своему характеру, парень не стал с ней спорить. Только поднял глиняную чашку, наполнил водой и протянул девочке.

Ира смотрела на этих детей и чувствовала себя маленькой. Зубря в школе «…всего мужиков-то: отец мой да я», она ухмылялась, представляя себе маленького шестилетку, гордо заявляющего, что он «мужик». Сейчас ухмыляться и тем более смеяться не хотелось. Насмотрелась. И у дайна-ви, и у людей. Ринни-то, Птичка… Да. Мужики. Даже с большой буквы. И Лоппи уже Женщина. Не потому что биология, а потому что ей приходится принимать свою судьбу так, как диктует жизнь, а не мамкина юбка. Любой из этих детей казался сейчас мудрее и опытнее на её, наивном, фоне, и разница в возрасте не играла тут роли.

– Птичка, – сказала Ира.

– Чего тебе?

– Спасибо. Спасибо ты. Ты учить, и мочь спасать я и Лория. Я есть… как ты говорить? Я быть обязана ты.

– Да ладно! Ты же обещала показать хозяину Смагу, помнишь? Вот и будем в расчёте. Кстати, насчёт спасения. Какие еще «кобыла»-«жеребёнок»? Как ты, вообще, додумалась их совместить? Я не учил тебя такому.

– Я не знать Лоппи мочь ходить табун без я помогать. Я не уметь ходить табун не одна. Я сказать архи: «Я есть кобыла, и жеребёнок рядом быть». Просить прятать.

– Детей Хараны не трогают никакие твари, ты что, даже этого не знаешь? И кстати, эти сигналы вместе, это не «Я кобыла с жеребёнком», а «Я маленькая кобыла, потеряла маму». Тебя не прятали, а к «мамке» вели. К Музыке Ветров, старшей кобыле. И подай ты там такой сигналище, тебя бы ни один архи не отпустил с поля, потерянная ты наша!

– Мой дом нет дети Хараны, – сказала Ира краснея. – Я не знать знаки. Я бояться Лоппи архи бить.

– И как вы там живёте в твоей Москве, а? Кстати, делать-то что будете? За вами, небось, по всему лесу рыщут. Синюю Пятку я попросил в табун вернуться, конокрадство вам, скорее всего, не припишут. Хозяин не позволит. А вот беглой её объявят. Да и тебя приплетут как виновную. У слуги Мирафа невесту умыкнуть – это так не оставят.

– Надо говорить хозяин! Мы сказать, мы делать! Гулять, не бегать!

– Ага! Пустили тебя, как же! Да сейчас, наверное, вся Ризма на ушах! Соглядатаи Шукара, небось, на каждом углу. Сунетесь в город, вас и сцапают. Объясняйся потом.

– Я должна вернуться. И так у всех из-за меня неприятности… – сказала Лоппи. – Я скажу, что госпожа Ирина тут ни при чём.

– Нет! Ты увести папа и мама.

– А что делать? Меня всё равно отведут в тот Дом. Уже неважно.

– Мне одно странно, почему тебя сейчас-то вести собрались, – Птичка выглядел задумчивым. – Твой отец согласие дал?

– Дал.

– Так какой тени такая спешка? Если он у Мирафа на крючке с долгами, зачем спешить? Когда твоя помолвка?

– После того как его величество уедет.

– Вот оно! – сказала Ира, машинально перейдя на русский, и, спохватившись, продолжила уже понятным языком: – Король ехать. Король быть сильный. Он мочь мешать Шукар Мираф, я думать. Шукар мочь быть слабый-слабый. Он хотеть брать Лоппи Дом Мираф. Твоя отец мочь не думать давать твоя рука! Шукар хотеть брать Лоппи свой Дом король не приехать! Мы говорить слово «заложник». Лоппи – заложник!

– Половину не понял, но суть уловил, – сказал Птичка. – Думаешь, дело в этом?

– Мочь быть. Лоппи прятать! Шукар Мираф бояться отец не дать Лоппи.

– Да разве ж это возможно? – глаза Лории засветились. – Ведь папа обещал…

– Я не знать. Я не знать ваш правила много. Ты Шукар раньше король – зачем? Зачем быстро-быстро?

– Значит, есть малюсенькая надежда, что ты ещё не пойдёшь в Дом к этому извергу, – Птичка над чем-то усиленно думал. – Хотя пока разберутся… Спрятать… Они лес по коряжке перероют, мы не сможем бегать от моса вечно! Мазанки у меня не так чтоб много, а она выветривается. И травы нужные уже сошли.

– Тихо-тихо идти Лоппи Дэкин?

– Не проберёмся через город.

Какое-то время стояло молчание. Ира, чтобы хоть чем-то сбить напряжение, вытряхнула из сумки все съедобные запасы и поделилась с детьми. Птичка вгрызался в сахар, так что тот хрустел на зубах, Лоппи по миллиметру откусывала от пирожка с мясом.

– Слушай, Ира. Помнишь, ты говорила, что видела гостей хозяина. Напомни, кто там был, – спросил Птичка внезапно.

– Главный город.

– Не. Не то. Он занят по уши, ему не до девок со свадьбами.

– Судья и помогать судья.

– Эти похуже Шукара будут. Одна дэфова стая.

– Друг Дэкин…

– Атарин Гирэт? Ты ещё говорила, что его сын, чтоб ему… тоже был, да?

– Был.

– Значит, они знают тебя в лицо?

– Да. Они есть хороший люди.

– Ну, насчёт старшего согласен – хороший дядька, а вот сынок у него… Морда в зубы просит! Ух, неважно! Можно попросить его о помощи! Начальник стражи, его даже Шукар не рискует задирать. Тем более что тот ему ничего не должен.

– Я не знать дом Атарин Гирэт.

– Вот то-то! Он не живёт в городе! Он живёт… ну проехать, в общем, надо. Но недалеко. Вот и посмотрим, как ты ездить научилась. Отвези к нему дочь Хараны, попроси убежища и послать весточку вашему хозяину! Дальше они сами разберутся.

– Ты хотеть брать архи табун Дэкин? Там быть слуги Шукар, мы ловить!

– Не учи меня тут. Я приведу Смагу и покажу дорогу. Но надо торопиться, если до утра не вернётесь к хозяину, то за вас возьмутся всерьёз. Шукар, небось, сейчас всех людей на уши поднимает. Так! Я пошёл. Сидеть тихо и носа не казать из норы! Ясно?

– Угу.

Птичка проворно выполз из ямы, оставив Иру и Лоппи ужинать и греться у очага. Отсутствовал он долго, или так показалось из-за бездействия и ожидания. Пока вернулся, они успели напридумывать себе множество страшилок на тему того, как паренька схватили и что с ним успели сделать.

– Ты не быстро-быстро, – сказала Ира ворчливо, едва он появился.

– Зато новостей узнал.

– Новости?

– Да. В Доме Равил полный бардак. Никто не спит. Твои родичи, дочь Хараны, сейчас у твоего хозяина. Мать в рёв, батька мрачный. Соглядатаев Шукара полный город, утром хотят устраивать облаву. Рассвета ждут, чтобы в ночь по лесу не шататься. Все считают, что ты решила убежать от помолвки, а Ира не приемлет наш обычай и потому помогла тебе. Хозяин упирается, мол, не дала бы ты о себе весточки, коли так, но…

– Как ты знать это? Ты быть сын деревьев и не жить город. Как ты знать много новости? –

Ира была впечатлена тем, что Птичке удалось выяснить так много.

– Ты что, думаешь, я совсем, что ли, с людьми не общаюсь? Вот же глупая! У меня знакомые в городе есть, несколько бабок одиноких, знахарка, один бывший вояка калечный, ребятишки. Я старичью зимой помогаю, ну дров там, воды принести, когда сами дойти не могут в стужу, знахарке травы таскаю. Откуда, думаешь, я про травы для мазанки знаю? Они мне тоже то еду, то тряпку, а то и монетку. И новости. Старики, сама знаешь – всегда всё слышат. А уж мальки-то, ребятьё, так и подавно в любую щель без спросу залезут, когда мамка с батькой не глядят.