Война за мир (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 37

— В том-то и дело, отец, что наша экономика не выдержит затяжной борьбы в текущем формате.

— В каком смысле?

— Тебе стало плохо раньше, чем прозвучал экономический доклад. Я участвовал в его подготовке. Из-за чего и решил предложить тотальную мобилизацию общества. Война уже сейчас сильно ударила по нашей экономике. Морская ее компонента пострадала катастрофически. Корабли стоят в портах. А у нас был самый крупный торгово-транспортный флот в мире, которые еще полгода назад, осуществлял основной объем мировых морских перевозок. А сейчас — нет. Риски слишком большие. Да и многие торговые и транспортные операции производились с городами Альянса. Резко упал оборот. Разрушились многие производственные цепочки. Судостроительные гиганты уже сейчас остановили свою работу и несут убытки. Большие убытки. Связанные с ними производственные комплексы, также немало пострадали. То же производство стали. И так далее, и тому подобное. Цепь взаимосвязанных экономических проблем растет день ото дня, как снежный ком. Пока еще все эти сложности заметны только наверху. Но вскоре они прольются и на простое население. А это — плохо.

— Плохо, — кивнул Николай Александрович. — И ты думаешь, что, мобилизовав все общество и отправив его на войну, ты спасешь ситуацию? Тебе не кажется, что это лечение простуды обморожением?

— Быстрым обморожением. Быстрым. Сейчас главное, как можно скорее закончить войну. Мы оказались к ней готовы, опять обыграв противника в технических и тактических схемах, а вот экономически… нет.

— Не забывай — Альянс тоже испытывает экономические трудности.

— Не забываю. Но ты сам мне говорил о том, что их трудности — их забота, а нам нужно думать о своих проблемах. Вот я и думаю.

— Ты думаешь, наша экономика поплывет раньше?

— Я думаю, что Альянс уже начал переводить экономику на военные рельсы. Если мы не последуем их примеру, то они победят. Просто победят. Да, у нас превосходство в технике, тактических схемах, качестве личного состава. Но они, переведя экономику на военные рельсы, все это смогут компенсировать количеством. На каждый наш танк, они выставят десять или даже двадцать… Да, современные их танки не могут пробивать наши в лоб. Но что мешает на них поставить более мощную пушку?

— У любой массовости есть предел.

— Есть, — согласился сын. — Но каков он? Наш Главный штаб посчитал, что если Альянс начнет «ставить под ружье» не только цивилизованные народы, но и дикарей, то мы захлебнемся в них. Да, вопрос интенсивности мобилизации. Но перевод экономики на военные рельсы, признаки чего мы уже наблюдаем, позволяет говорить о негативном сценарии.

— И ты хочешь поступить также, как поступали наши противники все эти годы? По той же самой схеме, которая вела их от поражения к поражению?

— О чем ты? — Удивленно переспросил Всеволод.

— О том, чтобы подражать и догонять.

— Но это же рациональное решение!

— Это легкое решение. А это диагноз!

— Но почему?

— Потому что легкие, простые решения всегда имеют массу негативных побочных эффектов. Иногда столь массивных и разрушительных, что их можно только врагу пожелать. Заклятому врагу.

— Хорошо. Пусть так. Но мы проигрываем.

— Мы можем проиграть.

— Хорошо. Мы можем проиграть. И ситуация уходит из-под нашего контроля.

— Ты так думаешь?

— Да! Отец, я в этом уверен! Смотри сам. Мы отрезали в Силезии войска Альянса. Но воспользоваться этим не можем. Все наши силы в регионе заняты тем, чтобы не дать этим окруженным вырваться. А ведь будь у нас еще несколько корпусов в кармане — ударили бы и вышли бы к Вене. А может и дальше. В любом случае — создали критические проблемы уже Альянсу. Или вот ситуация с Константинополем. Мы его заняли. Да. Но удержим ли? Османы подтягивают от восточных границ войска и вскоре усилят давления в Вифинии. В то время как во Фракию стягиваются войска со всех Балкан и Италии. Там очень скоро будет жарко. ОЧЕНЬ жарко. И у нас нет никаких значимых резервов, чтобы поддержать этот плацдарм. У нас много ресурсов, но для войны мы используем лишь крохи. В Главном штабе уже пари заключают — выбьют нас войска Альянса из Фракии и Силезии или нет. И ты знаешь, большинство склоняются к тому, что если Силезию мы еще как-то сможем удержать, то вот Фракию — уже нет.

— А я смотрю, там у нас безудержные оптимисты завелись, — усмехнулся Николай Александрович.

— Тебе смешно?

— Очень. Это ведь их план. И они в него не верят. Это хороший повод задуматься об их профессиональной пригодности.

— С ней все хорошо! Проблема в ресурсах. Ты их выделяешь на войну слишком мало. Все познается в сравнении. И тут выходит, что Альянс бросает в топку войны в несколько раз больше ресурсов.

— Большая массовая армия всегда дороже маленькой профессиональной при той же боевой мощи, — пожав плечами, возразил Император. — Мы действуем просто более удельно эффективными методами.

— Но отец!

— Что отец? Я даю возможность тебе убедить меня в этой глупости. Чего ты психуешь?

— Глупости?!

— Полной. Я бы даже сказал, фееричной. Признайся, ты ведь не сам ее придумал. Тебе ведь подсказали. Так ведь?

— Отец…

— Так? — С нажимом произнес Николай Александрович.

— Я работал над этим предложением не один.

— Так я и думал… Будь внимателен к тем, кого приближаешь к себе.

— Мы ведь не об этом говорим.

— Об этом. Сам подумай. Во смотри как это выглядит со стороны. Альянс оказался слишком сильным. Имеющими средствами его победить не получается. Так?

— Так.

— И что ты предлагаешь? Учиться у Альянса, и использовать его передовые решения. На первый взгляд — это неплохо. Ведь ресурсов у нас больше, экономика сильнее, и мы сможем развернуть по схемам Альянса существенно больше юнитов. Так?

— Все верно.

— Так да не так. Мы с Альянсом идем по разным парадигмам развития. Я всю свою жизнь пытался повысить удельную эффективность и индивидуальный профессионализм на всех уровнях. И переход к схемам Альянса приведет только к тому, что мы окажемся в позиции догоняющих. Понимаешь? Это как в старой шутке. Не нужно спорить с дураком, ты опустишься на его уровень, а там он тебя задавит опытом. То есть, мы окажемся ровно там, где каждый раз последние тридцать лет оставляли наших противников. Причем окажемся там самостоятельно.

— И что? Какая разница, если мы выиграем? После войны может будет вернуться к парадигме мирного времени.

— Нет сынок, не выиграем. Не успеем. Начав перестройку, мы потеряем те преимущества, которыми обладаем. А выйти на количественные показатели качества мы тупо не успеем. Ты думаешь, я не думал об этом? При самых позитивных прогнозах, нам потребуется больше года для этого. При реалистичных — до трех лет. Я не хочу тебе ничего говорить. Сам думай. Но предложенный твоим «добрым другом» вариант — прекрасный способ проиграть войну. Причем быстро и решительно. Не удивлюсь, если это заход разведки Альянса.

— Отец!

— Что отец? Нельзя переобуться в прыжке. Все выстроено так, как выстроено. Мы могли бы перевести экономику на военные рельсы, если бы изначально делали ставку на массовую призывную армию. Но мы так не поступали. И выигрывали. Почему?

— Потому что ты каждый раз оказывался впереди противников в плане развития техники и организации тактических приемов.

— Нет. Это лишь следствие. Мы выигрывали, потому что я пытался найти умное решение, а не залить все ресурсами. Любую проблему можно решить, заливая ее ресурсами. Но разумно ли это? Чем будет отличаться от простой обезьяны тот, кто пытается так поступать? Кроме того, ты забываешь об одном очень важном факторе. О людях. Посмотри. Сейчас идет война. Но для большинства населения Империи, во всяком случае, ее хартленда, вся эта война выражается лишь в газетных статьях. Они работают как обычно. Кушают так как привыкли. Спят в обыденном порядке. И не испытывают никаких значимых напряжений сил. Война их по своей сути не касается. От чего тылы пребывают в покое. И запас прочности этого покоя велик. Что, в свою очередь, говорит о достаточно высокой эффективности экономики и хозяйствования в целом. Да и войска сражаются лучше, понимая, что их жены и дети не страдают от голода и холода.