Смертельный выстрел - Рид Томас Майн - Страница 53

XXVI

В тот момент, когда похитители уносили его дочерей, полковник Армстронг занят был весьма интересным разговором со своими приятелями-колонистами — он обсуждал вопрос о том, стоит или не стоит разводить сахарный тростник в новой колонии. Всем было известно, что почва и климат данной местности были самые благоприятные для этого, и разговор главным образом сводился к тому, какие расходы потребуются для перевозки сахарного тростника по территории, где не было ни железнодорожного пути, ни пароходного сообщения.

В это время открылась дверь, и в столовую зашел Гоукинс.

— Вблизи колонии появились индейцы! — громко сказал он.

Эти слова произвели поразительное действие на всех присутствующих, которые мгновенно вскочили со своих мест и окружили охотника, желая поскорее узнать, в чем дело. Один только полковник Армстронг, как старый, бывалый солдат, сохранял присутствие духа и нисколько не смутился заявлением Гоукинса.

— Индейцы? С чего вы взяли, Гоукинс? Какие у вас для этого есть основания?

— Самые неопровержимые, полковник! Я и Крис Текер видели их.

— Где?

— Длинная это история… Если у вас хватит терпения выслушать меня, я постараюсь сократить ее.

— Хорошо, расскажите!

Охотник исполнил его просьбу, закончив свой рассказ словами:

— Куда они девались потом и где они теперь, этого я не знаю. Я могу сказать только то, что я уже сказал: вблизи колонии появились индейцы.

Достаточно было и этих слов, чтобы плантаторы встревожились, тем более, что они впервые могут столкнуться с индейцами. В Восточном Техасе, где колонии давно уже основаны и находятся на довольно близком расстоянии друг от друга, о дикарях никто и никогда не думал, и только по соседству с Колорадо можно было скорее ожидать встречи с индейцами, не с враждебными, как раньше, а с дружески настроенными после мирного трактата, недавно заключенного с ними. Но полковник Армстронг, хорошо знакомый с повадками краснокожих, не особенно доверял их обещаниям, зная, что все трактаты подобного рода исполняются дикарями лишь до тех пор, пока они находят это нужным, а затем нарушаются при первом удобном случае. К тому же он слышал еще, что этот мирный трактат принят был только одним племенем команчей, тогда как другие мелкие племена продолжали по-прежнему грабить пограничные колонии, красть лошадей и все, что попадалось на их пути. Вот почему в продолжение всего путешествия полковник соблюдал все необходимые предосторожности, расставляя на ночь часовых и даже пикеты. Не встретив нигде ни одного индейца, колонисты успокоились и, прибыв на место своего назначения, почувствовали себя сразу как дома, отбросив мысль о всякой дисциплине. Уверенность в полной безопасности была также причиной и того, что все сидевшие за столом так спокойно отнеслись к рассказу доктора о подозрительном поведении слуги Дюпре и только теперь, после донесения Гоукинса, задумались над ним. Как знать, не имел ли метис каких-либо сношений с индейцами, которым помогал в составлении плана грабежа. Мысль об этом взволновала всех гостей полковника, и они решили тотчас же приступить к энергичному расследованию.

— Дюпре, пошлите-ка за вашим метисом! — сказал полковник. — Послушаем, что он расскажет нам о себе.

— Позвать сюда Фернанда! — крикнул креол одному из негров, прислуживавших за столом. — Чтобы сейчас же пришел сюда!

Негр поспешил исполнить данное ему приказание, но, вернувшись через несколько минут обратно, сказал, что Фернанда нигде не могут найти.

— Как ты говоришь, мальчишка! — крикнул Дюпре таким голосом, что у негра подкосились ноги. — Разве его нет в доме?

— В том-то и дело, масса Луи, что нет. Фернанда тут нет. Мы обошли все комнаты, и двор, и скотные дворы, и везде звали его, во весь голос кричали, но нигде его не видели… он ни разу не ответил нам… значит, его здесь нет.

У молодого плантатора сразу испортилось настроение, да и у всех остальных тоже. Все невольно думали о том, что им угрожает какая-то опасность, связанная с поступками Фернанда, но какая и насколько она близка, они и не подозревали. В другое время и при других обстоятельствах никто из них не обратил бы внимание на отсутствие метиса, предположив, что он отправился посетить кого-нибудь из живущих в ранчерии. Но после рассказа доктора и донесения Гоукинса все гораздо серьезнее отнеслись к такому поведению метиса, который теперь подозревался в измене. Придя к такому решению, все вернулись опять к столу, чтобы выпить еще по стакану перед тем, как принять какое-то решение. Не успели они, однако, взяться за стаканы, как дверь в столовую с шумом распахнулась и в комнату вбежал тот самый негр, который только что докладывал о Фернанде.

Он весь дрожал, в широко открытых глазах был ужас.

— О, масса полковник! Масса Луи! Все мы пропали! Везде индейцы! Там во дворе их тысячи… Бьют всех, кого попало!

Все побросали стаканы и бросились к дверям… Но за ними они увидели раскрашенные лица и головы с убором из перьев и длинными черными волосами. Пораженные этим ужасным зрелищем, они остановились, но вслед затем снова бросились к дверям… Им не дали выйти: дверь с громким стуком закрылась и послышалось щелканье замка.

— Закрыты на ключ, клянусь истинным Богом! — воскликнул Гоукинс.

В ответ на его слова раздался громкий крик бешенства и затем все стихло. Несколько минут все стояли, точно парализованные, с недоумением и отчаянием переглядываясь друг с другом. Они поняли, что это нападение индейцев, и что опасность, казавшаяся им только вероятной, стала теперь реальной. Они недолго стояли в нерешительности. Гоукинс, сильный, как Геркулес, бросился к дверям, чтобы выломать их; остальные поспешили ему на помощь. Но дубовая дверь не поддавалась их усилиям, к тому же открывалась она вовнутрь. Тогда они бросились к окнам, но, увы!.. Толстые железные решетки были так крепки и прочно приделаны к окнам, что не было никакой возможности сломать или вынуть их.

— Вот так попались, клянусь Предвечным! — воскликнул охотник. — Да, джентльмены, мы сидим в прочной клетке!

Трудно передать, что думали колонисты в этот ужасный час. Они находились в темноте с той минуты, когда двери были закрыты. Они сами погасили свет в ожидании, что индейцы будут стрелять в них, и теперь удивлялись, что совсем не слышно выстрелов, а между тем они знали, что команчи всегда носят при себе огнестрельное оружие. Пленники слышали только голоса… домашних слуг, как им казалось… мужские и женские… негров или мулатов. Затем крики… слова мольбы… стоны, хрипенье. Но почему индейцы не стреляли? Почему не кричали?.. Почему не слышно было воинственного крика команчей? Скоро все смолкло, и мертвая тишина воцарилась в комнате и снаружи во дворе.