Портал на Керторию - Дихнов Александр - Страница 39

Намек был ясен. Хоть вежливый Реналдо и предоставил нам с Гаэлью две спальни, которые мы даже заняли, действительный характер наших отношений от него не ускользнул.

— Между прочим, это одна из причин, — заметил я. — Гаэль стремится в самую опасную точку пространства с упорством, достойным лучшего применения.

— Все правильно, — кивнул Реналдо. — Ты не оговорился. Это — одна из причин. Но не главная.

Что спорить, он был прав. Даже если представить чисто теоретически, будто присутствие Гаэли не подстегивает меня к активным действиям, я все равно не залег бы на дно — это точно.

— Но я получаю удовольствие от жизни, — неожиданно возразил я. — И немалое. За три месяца куда большее, чем за полвека протирания штанов в собственном замке. Вот и данный момент, например, совсем не плох.

Я не прикидывался — прогулка по парку Креона, уже в сотне ярдов от дома походившему на настоящий лес, была мне очень приятна. Кристально чистый воздух, легкий бриз, запахи и звуки природы будили в душе ощущения давно забытые, но близкие и понятные любому, не выросшему в мегаполисе. Вот если б еще убрать тихое, но настойчивое жужжание моторов флаеров, осуществлявших наблюдение за «чрезвычайным районом» с воздуха…

Реналдо долго взвешивал мои слова, но потом фыркнул:

— Нет, неубедительно. Согласен, некоторые оглашенные не могут жить без риска, но к тебе это не относится, и мы оба прекрасно это знаем. Должно быть что-то другое!

— Да в чем дело, Реналдо? — не удержался я. — Тебе-то зачем это знать? Протестуешь против непрактичности?

Его щеки порозовели чуть больше нормы, но он пояснил ровно и без юмора:

— Не могу разрешить парадокс. Видишь ли, мне, как никому другому, известно, что в своей сущности ты — человек прямой, даже простодушный и… э-э… беззлобный. Ленивый к тому же.

— Все верно. И что? — Он меня все-таки заинтриговал.

— А то, что временами ты наводишь на окружающих ужас. Тебя боятся все без исключения, почище Его Высочества.

— И ты?

— И я, — без всякого смущения подтвердил друг моего детства. — Всегда боялся, а сейчас особенно. Вчера, например, когда понял, почему вы ко мне пожаловали, то прямо-таки содрогнулся. Во, думаю, пруха-то какая с этой камеей — пронесло, даже краешком не задело… А ведь глупо это! Что бы ты мог мне сделать посреди моей собственной крепости, даже если б хотел?

Вопрос был риторический, поэтому я позволил себе прокомментировать его мысль в целом:

— Интересный взгляд! На меня, как на жупел… Признаться, мне раньше не приходилось рассматривать свою личность под таким углом!

— Это — от присущей тебе скромности. Но согласись, такое противоречие между внешним и внутренним совершенно ненормально!

— Ненормально! — искренне признал я.

— Вот я и пытаюсь понять: в чем тут причина? Что тобой движет? Что делает тебя таким?..

— А что бы ты сам предположил?

— Если б я мог выдвинуть хорошую догадку, то не стал бы спрашивать, верно? Обычно героическими типами движут обостренное чувство справедливости, долг или на худой конец честолюбие, но ты-то в этом плане совершенно нормален. По крайней мере, был раньше…

— М-да. Сколько нового о себе можно узнать! — мрачно подытожил я. — Даже жаль, что ничем не могу тебе помочь, Реналдо… Но я подумаю над твоими словами, и если найду ответ, непременно дам знать!

Реналдо кивнул, словно поверил моему обещанию и вполне удовлетворен, и дальше мы пошли молча. Причем, насколько я мог судить, мой проводник выбирал такие тропинки, которые шли параллельно стене имения и не могли приблизить нас к дворцу. Хорошо, я немедленно взялся за исполнение намеченного и принялся искать глубинную и тайную причину неординарности своей личности, а когда минут через десять нашел, то непроизвольно удивился:

— И это все, что ты хотел сегодня от меня узнать?!

Реналдо, не имевший возможности следить за ходом моих мыслей, не понял бурной интонации и проронил несколько озадаченно:

— Нет конечно… — а потом усмехнулся и с заметной осторожностью похлопал меня по плечу. — Бесполезно задавать тебе вопросы — я это уже понял. Ты располагал достаточным временем, чтобы подготовиться и просеять информацию, отобрав то, что мне можно знать. Да даже если и загнать тебя в цейтнот, куда мне тягаться с таким мастером словесного поединка!

Он демонстративно развел руками, попутно отодвигая мешающую проходу веточку, а я заметил довольно напряженно:

— Смысл насмешки насчет мастера мне не ясен!

— Какая насмешка?! — он даже остановился и, обернувшись, моргнул. — Да ты что, старик? А кто отколошматил Принца на последнем Совете? Кто раскрыл все его замыслы и выставил дураком?

— Не преувеличивай. Это было ошибкой, а дурак — я.

— Ты так считаешь?.. Любопытно. А общая тональность высказываний после вашего исчезновения была такова, что от тебя лучше держаться еще дальше, чем от Его Высочества.

— Надо же! Жаль, что не присутствовал при том незримо: хоровое пение дифирамбов в мой адрес наверняка показалось бы забавным. А запевалой выступал, конечно, барон Детан? Он ведь всегда любил меня похвалить.

— Зря ты ерничаешь — твой дядя выглядел настолько скверно соображающим, каким я прежде его не видывал… Но в одном ты прав — к черту эту паскудную лесть! — Реналдо подмигнул мне и двинулся вперед. — Исходя из своих оценок твоих способностей, я решил быть паинькой и предоставить тебе возможность сообщить мне то, что сам сочтешь нужным. Если же мы напрасно теряем время, то на ближайшей развилке можем свернуть направо — тропинка быстро выведет нас к дому.

Но мы пошли прямо, поскольку я, не обременяя себя предостережениями о необычайной секретности, приступил к изложению сюжета о появлении на свет Гаэли и той связи, которую мне удалось обнаружить между первопричиной этого знаменательного события и нашими нынешними загадками и проблемами. Не подумайте только, что язык у меня развязался под воздействием чрезмерной даже любезности Креона, и я постарался тоже доставить ему удовольствие. Нет, это было настолько продуманное и взвешенное решение, насколько я вообще был на них способен.

Почему же я посчитал, что рассказать Реналдо самую важную новость последнего времени будет ходом хорошим, хотя и опасным? Главным образом по той причине, что испытывал большие сомнения в значимости следа, тянувшегося от камеи из кабинета Гаэли. Обжегшись давеча на Креоне, я уже не кипел желанием броситься на Денеб IV, вломиться в очередной раз в лабораторию Бренна и… выяснить, например: да, камея эта некогда у него побывала, но он проиграл ее еще кому-то или просто потерял. К тому же если Реналдо я, несмотря на былую дружбу, мог заподозрить в чем угодно — он всегда был малым ушлым, то в Бренна — злого гения, простите, не верил. Хотя бы потому, что по ходу пьесы из всех участников барон Лаган подходил к могиле ближе прочих… Тогда, при перестрелке в лаборатории, от того света его отделяло три, максимум четыре дюйма, а это слишком мало для игры с любой степенью риска.

Вот и получалось, что передо мной вновь маячила реальная угроза отсутствия каких-либо путей для дальнейшего расследования. Конечно, в запасе еще оставался Князь Марандо, но я ясно отдавал себе отчет в том, что этот объект будет очень трудным… Поэтому напрашивалось приведение в действие авторской идеи Принца — ловля на живца, с герцогом Галлего в роли последнего. С Вольфаром это сработало: он тратил на меня время и силы, нервничал и в итоге проявил себя. Теперь я был не против повторения пройденного и намеревался повысить интерес к своей персоне (или, говоря патетически, вызвать огонь на себя), пустив по Галактике слух, будто выяснил истинную историю создания станции «Бантам» (что, похоже, являлось правдой) и нахожусь в шаге от персонификации личности, которая всех так интригует (небольшое преувеличение для пользы дела)… А есть ли для запуска молвы способ лучше, чем поделиться своими мыслями со старым товарищем, прогуливаясь с ним ранним утром по парку?