Второй шанс — 2 (СИ) - Марченко Геннадий Борисович - Страница 60

Оставалось немного форинтов, и в отделе игрушек приобрёл три кубика Рубика. Взял бы больше, да деньги закончились, теперь думай, как их распределить. Ну пусть один себе оставлю, один Инге подарю, третий… Насчёт третьего подумаем.

В музыкальном отделе я постоял просто так, денег уже всё равно не было. А тут тебе на любой вкус пластинки, от битлов до — у меня волосы дыбом встали — «Sex Pistols», не говоря уже о венгерских группах «Omega», «Lokomotiv GT», «Scorpio»… И при этом никаких очередей.

— Парень, червонцы есть?

Я обернулся, увидев рядом с собой молодого человека, который и обратился ко мне на немного корявом, но вполне сносном русском.

— Червонцы? — переспросил я.

— Да, червонцы, купюры по десять рублей.

— А зачем они тебе?

Он стрельнул глазами по сторонам и, понизив голос, доверительно произнёс:

— Наши банки из всех советских денег принимают только десятирублёвые купюры, причём по выгодному курсу. Ты же не пойдёшь искать банк, а я тебе предлагаю тоже выгодно обменять свои рубли на форинты.

Я тоже незаметно глянул по сторонам. Гэбиста вроде не видно, но что, если это та самая провокация? Оно мне надо, так рисковать? Тем более что я практически всё, что хотел, уже купил.

— Нет у меня червонцев? — сказал я и повернулся, чтобы идти своей дорогой.

— Ну смотри, как знаешь, — услышал я в спину, — другие оказались сговорчивее, и не пожалели.

— Да? — обернулся я. — И кто же именно?

— Откуда же мне знать, как их зовут? Ну, например, чернявый такой, он мне ещё и фотокамеру свою продал.

Фарцовщик кивнул на свою сумку, в которой явно лежало что-то увесистое. Может, загнать ему всё-таки десятки, у меня штук пять их наберётся…

— Нет у меня червонцев, извини.

Я повернулся и решительно направился к выходу, где нас поджидал «Икарус». В течение получаса вернулись все, включая чрезвычайно довольного Варданяна. У него была самая увесистая сумка. Не удивлюсь, если его родственники связаны с торговлей, а сам он в Перестройку станет коммерсантом. Если эта Перестройка, конечно, случится.

Ну а дальше мы поехали в ресторан. Располагался он на другой стороне Дуная, в центре Пешта, и назывался «Pesti település», что в переводе, как мне ответили на мой вопрос, значит «Пештская слобода».

Если в любом городе СССР ресторан — место пафосное, куда так просто не пройдёшь, даже если на столах грязные скатерти и еда дерьмо, то за границей это просто заведение, где можно отдохнуть в уютной обстановке и недорого перекусить. Нет, конечно, и у них есть рестораны, куда ходят только состоятельные люди, где с потолка свешиваются огромные хрустальные люстры, и подают омаров под «Вдову Клико», но по большей части это всё же вполне доступные места.

Это был как раз уютный и вкусный ресторан, где к тому же нас угощали бесплатно, а на небольшой сцене играл аналогичной нашему ансамблю квартет из гитариста-вокалиста, басиста-вокалиста, ударника и клавишника. Разве что за синтезатором стояла не девица, а волосатый парень. Кстати, играл гитарист на «Gibson Les Paul», ну или его копии, что скорее всего. Хотя чёрт его знает, Венгрия всё-таки, нет такого тотального дефицита всего на свете. В том числе благодаря помощи СССР, который безвозмездно тратит миллиарды долларов на поддержку социалистического режима в братских республиках.

Началось всё с торжественной речи представителя венгерской федерации бокса, которого сменил Фёдор Матвеевич. В общем, мир-дружба-жвачка!

Послушали — и принялись за еду и напитки. Тем временем музыканты, изредка устраивая себе в служебном помещении перерыв, играли что-то фоновое, а когда «Ужин дружбы», как его окрестили организаторы, был в самом разгаре, я неожиданно услышал исполняемую на синтезаторе «Crazy Frog». Вот те раз, мелодия, впервые в этом мире прозвучавшая в актовом зале железнодорожного училища, а потом звучавшая на пензенских свадьбах, теперь исполняется уже и в Венгрии! Первым порывом было вскочить и заорать: «Люди, это я сочинил!» Правда, тут же себя осадил. Во-первых, никто этому не поверит, во-вторых, сочинил не я, какой-то тип из будущего, чьего имени я не помню. Вместо того, чтобы попусту орать, я достал из карманов своей спортивной куртки горсть значков с олимпийской символикой, встал и пошёл вдоль столов, раздавая их нашим недавним соперникам в знак дружбы советского и венгерского народов. Те были приятно удивлены, а Фёдор Матвеевич удостоил меня одобрительным кивком.

А потом, пока его товарищи отдыхали «за кулисами», гитарист взял в руки полуакустическую гитару и начал наигрывать что-то грустное. Тут мне выпить неожиданно захотелось, а на столах перед нами только соки, минералка и лимонад, спиртное только у руководителей делегации и тренеров.

— О, а ведь Макс тоже на гитаре играет! Максим, давай попроси гитару, сыграй что-нибудь.

— Да ладно вы, тут свои музыканты есть, — лениво отбрёхивался я.

— Ну давай, чего ты! — легонько ударил меня кулаком в плечо Саня Ягубкин.

Гитарист на маленькой сцене услышал и, судя по всему, даже понял, о чём речь. Закончив играть, он поднялся и поманил меня, делать нечего, краснея от смущения, подошёл.

— Варж! Ятс валомит! — сказал он с лёгкой усмешкой, протягивая мне инструмент.

Вот ведь черти, и этот с ними заодно. Весь ресторан, в котором помимо боксёров были и местные завсегдатаи, пялился сейчас в мою сторону. Ладно, что-нибудь сыграю, вот только что? А, точно! Я же в своё время разучивал отрывок из «Венгерской рапсодии» Листа, сейчас это будет как раз в тему.

Гитара настроена, звук очень даже неплохой, чему я сам только что был свидетелем, так что можно начинать без раскачки. Взял несколько нот рапсодии, и местные тут же одобрительно загудели, раздалось даже несколько хлопков. Воодушевившись, я сыграл трёхминутный отрывок на одном дыхании, поставил гитару и под аплодисменты публики, сопровождаемые одобрительными криками, собрался покинуть сцену.

— Тудж джатзани валами маст? — придержал меня обладатель гитары.

— А? Ещё что-нибудь? — переспросил я.

— Игэн, игэн, — радостно закивал чувак.

Я покосился на руководителя нашей делегации, тот пожал плечами, мол, твой дело. Ладно, хрен с вами, задам я жару в этом тихом кафе. Так, у нас тут настоящий, подключенный к сети педалборд: и дисторшн есть, и фуз, и овердрайв… Сойдёт. Только рукоятки на дисторшн-педали подрегулировать немного, как нужно для этой песни.

— Так, давай бас-гитариста и барабанщика, сейчас будет рок! — сказал я чуваку и вдобавок жестами показал, что от него требуется.

Когда вызванные музыканты заняли свои места, я ослабил шестую струну на Лес Поле, затем кое-как объяснил бас-гитаристу и барабанщику, что они вступят, когда я кивну. Заодно объяснил басисту ноты, в этой песне они простые. Ну что, можно начинать.

Вступление, от которого у меня всегда мурашки бежали, и я запел:

She eyes me like aPisces when I amweak

I've been locked inside your Heart-Shaped box for aweek

I was drawn into your magnet tarpittrap

IwishI could eat your cancer when you turn back…

Честно говоря, поначалу у меня мелькнула мысль исполнить «Smells Like Teen Spirit», но подумал, что для слушателей это станет слишком уж серьёзным потрясением, да и мне влетит задним числом. Поэтому выбрал «Heart-shaped box». Нет, ну песня сама по себе тоже достаточно экспрессивная, но тут хотя бы текст тут нейтральный, гэбисту не придраться, разве что к манере исполнения. Ну так я не собирался скакать по сцене и крушить о пол и колонки гитары, как нередко делал Кобейн. В прошлой жизни, кстати, в своей недолго существовавшей группе я пытался петь голосом, как у Курта, получалось более-менее похоже, может, в этой реальности мой голос тоже уже способен в 16 лет выдавать что-то наподобие? А вот и припев, рискнём:

Hey!

Wait!

I've got anew complaint

Forever in debt to your priceless advice

Hey!

Wait!

I've got anew complaint

Forever in debt to your priceless advice…