Дальняя дорога - Шидловский Дмитрий - Страница 69

– Ну а много ли их вообще? Во всей Ингрии хоть несколько десятков наберется?

– Несколько десятков наберется. А если с Новгородом и Псковом, то и за сотню перевалит. Ты пойми, для страны каждый из таких, стремящихся к знаниям, важнее тысячи, набивающих брюхо и мозги пивом. Они смогут дать стране такой толчок, какой не дадут ни залежи золота, ни алмазов.

– Сомневаюсь я, господин барон, – произнес Артем. – Уж больно хорошо мне помнится, что творится в моем мире.

– Это не от знаний, а от состояния морали. Достаточно подлый и агрессивный человек даже здесь может взять город, сжечь его и вырезать всех жителей – и без бомб, о которых ты рассказывал. К технике это не относится. Много веков назад жил в Китае мудрец Лао-цзы. Он говорил, что мудрый правитель держит желудки подданных полными, а головы пустыми. И он был прав. Потому что пичкать ленивого и завистливого человека знаниями – вред и для него, и для государства. Бездельник и лентяй использует эти знания, чтобы обосновать или собственную лень, или необходимость ограбить ближнего. Но те, кто ценят сами знания, должны их получить. Только тогда цивилизация снова сможет достичь огромных высот. Эти люди будут теми тягловыми лошадьми, которые вытянут эту планету из дикости. Да и жизнь на ней сделают богаче, между прочим. Если у людей будут хотя бы минимальные знания о природе вещей, не будут они на кострах сжигать тех, кто наукой занимается.

– Ну хорошо, а что делать с теми, кто ищет знаний ради власти и денег?

– Ничего. Кто ищет, тот всегда найдет, будешь ты открывать университеты или закрывать их. Наша с тобой задача, чтобы здесь меньше про ведьм говорили, а больше про полезные свойства металлов. Пригласишь сегодня к себе отца Людвига, скажешь, что завтра я подам князю на подпись указ о создании университета и о назначении его ректором. Заниматься созданием университета будешь вместе с ним ты. Используй весь свой опыт. Это нужно, чтобы сдвинуть эту страну с места.

Глава 53

Снова война

– Значит, преступили границу, – грозно произнес князь Андрей, пряча улыбку в бороду.

– Перешли границу и движутся к Пскову. – Стоявший перед князем псковский боярин был печален и качался от усталости. Густой слой дорожной пыли покрывал его одежду.

В зал вошел барон фон Рункель и почтительно встал у кресла князя. Андрей тут же обратился к нему:

– Как мы и ожидали, войска Ливонского ордена перешли границу и идут на Псков. Псковское вече просит меня прийти им на помощь.

– Они готовы поставить свою дружину под твое начало?

– Да, – произнес приехавший боярин, – псковская дружина готова.

– А новгородская? – спросил барон.

– Новгород поклялся в вечной дружбе и защите Пскова, – произнес приехавший боярин и почему-то стал еще печальнее.

– Готовы ли они отдать свою дружину под мое начало? – спросил князь.

– Про то мне неизвестно, – сказал посланец.

– Зато мне известно, – вмешался барон. – Святослав будет рад взять нас под свое начало и поставить под главный удар рыцарей. Он порадуется, наблюдая со стороны, как орден крушит нас, чтобы потом “прийти на помощь” и стать главным победителем. Но под власть князя Ингрийского он не встанет.

– Это не в моей власти, – глухо отозвался псковский боярин.

– Интересно, – произнес барон. – О подготовке ливонскими рыцарями похода мы узнали от своих шпионов еще в мае и сразу оповестили вас. Бог хранил нас, прусские тевтоны заняты поляками, но даже силы рижских и ревельских рыцарей, с той подмогой, что им прислали из Кенигсберга, почти вдвое превосходят дружину князя Ингрийского, не говоря уже о псковской и новгородской дружинах. Уже тогда мы предложили вам и Святославу объединить дружины и встретить врага еще на его территории. Что вы нам ответили? “Бог поможет”. А теперь псковичи заперлись в своем городе и зовут князя Ингрийского: “Помоги-де, выручи, только когда спасешь, уйди восвояси и более к нам не показывайся”. Так?

Стоявший в течение всей тирады барона потупив глаза боярин вспыхнул:

– Псковская дружина выйдет из ворот и поддержит тебя, князь.

– А велико ли ее число? – резанул Андрей. – Похвалялась мышка коню помогать. Даже после того, как мы объединим дружины, ливонцев будет больше, а посадник новгородский ни мычит ни телится.

– То не в нашей власти, – повторил гонец. – Ответь мне, князь, придешь ли к нам на помощь или нет?

– Условия мои прежние, – спокойно произнес Андрей. – Псков признает меня своим князем, встанет под мою защиту, купцы ингрийские и псковские смогут беспошлинно торговать на землях Ингрии и Пскова. Тогда я обещаю защиту и покровительство ныне и вовек.

– Вече этого не примет, – сухо отозвался псковский боярин.

– Я не буду лить кровь своих воинов за тех, кто мне самому помогать отказывается, – отчеканил Андрей. – Мне известно о совете посадников, псковского и новгородского, на котором решили вы сидеть мирно, если рыцари пойдут через Нарову на меня. “Мы-де потом под Новгородом навалимся да Ингрию промеж собой поделим”. Так? Да вот рыцари порешили, что Псков полегче вначале пограбить будет, и на вас пошли. Теперь вы ко мне прибежали.

“Вот черт, – подумал барон, – он сейчас всю мою агентурную сеть провалит”. Но вслух добавил, не давая опомниться боярину:

– Вечу передашь, что князь Ингрийский ни зла псковитянам не желает, ни вольностей их нарушить. Но прошло то время, когда каждый по отдельности жить мог, и лишь слепота бояр псковских и корысть посадника не дают нам объединиться. Ступай.

Псковитянин вышел. Князь повернулся к барону:

– Что скажешь, барон?

– Тебе войско собирать, мне в Новгород ехать.

– Зачем?

– Как ни крути, без новгородской дружины нам с ливонцами не управиться. Даже если побьем разок, они вновь нападут, нашу усобицу используют, поодиночке разобьют. Надо объединиться и разбить их сейчас так, чтобы надолго отбить охоту сюда ходить. Если они увидят, что за Наровой встало новое, мощное, единое государство, мы обеспечим себе покой на западной границе. Посадники одни этого не видят. Власть глаза застилает, свой куш дальше сегодняшнего дня не дает смотреть. Но только не все такие. Сейчас самый момент, чтобы убедить новгородское вече принять твои условия.