«Гран-При» для убийцы - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 58

– Половина девятого. Через полчаса у них в отеле будет завтрак, к нему спускаются все четверо. Ты можешь увидеть их всех вместе. Если ты их не сумеешь вспомнить, наш человек может их тебе показать. Он возьмет фисташки и будет поочередно останавливаться у столика каждого из них.

– Не нужно, – отказался Дронго, – у меня хорошая память, я их всех запомнил.

– Ты думаешь, что, посмотрев на них, сумеешь прочитать их мысли? – поинтересовался старик. – Даже твой разум имеет пределы. Это очень опасная поездка. Полиция до сих пор ищет вас по всему городу. Твои фотографии есть у каждого осведомителя.

– Но не в таком виде, – возразил Дронго, – они ищут европейца в костюме и галстуке, а не седого араба с такой бородкой, как у меня. И потом, я не собираюсь разгуливать по городу.

Старик ничего не сказал. Сидевший за рулем Хабиб улыбнулся, но тоже не стал комментировать слова Дронго. Он плохо знал английский язык и говорил на нем с чудовищным арабским акцентом. Через двадцать минут, лавируя среди машин, они подъехали к небольшой гостинице.

– Там немного гостей, – предупредил старик, – человек тридцать-сорок. Будьте осторожны.

Хабиб оставил машину, и они с Дронго направились к отелю. Войдя в здание, они прошли к лестнице, ведущей вниз, в ресторан, и спустились в небольшой зал, где уже завтракали гости отеля. Это была маленькая обшарпанная гостиница третьего сорта. За столиками в основном сидели только мужчины, но за двумя разместились и женщины в традиционных белых платках, покрывающих голову. В Сирии не было столь строгих правил, как в Иране или Афганистане, регламентирующих обязательную чадру для женщины, предписывающих одеваться в темные, закрывающие до ног покрывала. В арабских странах вообще женщины пользовались гораздо большей свободой. Можно было встретить и откровенные наряды, и мини-юбки, и европейские платья. Но большинство женщин одевались довольно скромно и прикрывали головы платком. Европейские одежды носили в основном жены высших чиновников, части интеллигенции и служащих. И хотя учеба была по-прежнему в большинстве своем раздельна, а строгие каноны религии не разрешали арабским женщинам молиться в мечети вместе с мужчинами, тем не менее они пользовались куда большей свободой, чем их сестры в соседних государствах.

Дронго уселся за столик рядом с Хабибом. Он сразу узнал всех троих террористов, показанных ему на фотографиях. Двое сидели вместе, один сидел в стороне. Но Салеха Фахри среди них не было. Похоже, Красавчик запаздывал.

По лестнице кто-то спускался. Дронго поднял глаза и вздрогнул. Он узнал бы это неприятное лицо в любом случае. Красавчик – Салех Фахри. Последний прошел к свободному столу, сел, положив свои мощные руки перед собой, осмотрелся. От Дронго не укрылось, как он кивнул одному из террористов. Подскочивший официант начал раскладывать на столике приборы. Вокруг было довольно грязно и неопрятно, но, похоже, никого это не смущало.

Красавчик ел медленно, тщательно пережевывая пищу, отчего шевелились даже кожа на лбу и маленькие короткие уши. Он не смотрел больше по сторонам, уткнувшись глазами в свою тарелку. Дронго попробовал кофе, который ему принесли, и поморщился. Это был просто грязноватый напиток, лишь отдаленно напоминающий кофе.

Троица боевиков поглядывала на своего главаря с почтением. Дронго ждал, делая вид, что поглощен завтраком. Первыми вышли двое террористов, завтракавших за одним столиком. Следом поднялся сам Красавчик. Он кивнул официанту, осмотрел зал своими маленькими поросячьими глазками и, тяжело отдуваясь, направился к лестнице. За ним ушел четвертый боевик. Только после этого Дронго вместе с Хабибом тоже поднялись наверх. Они вернулись к машине. Там уже сидел старик.

– Мне нужно знать, где они были в эти дни, – тихо сказал Дронго. – Вы наверняка следили за каждым. Мне нужны их маршруты, места их пребывания.

– Когда?

– Сегодня. И не предпринимайте никаких акций, пока я не закончу. Иначе вы сами все испортите.

– Это трудно, – вздохнул старик, – группа ликвидации мне не подчиняется.

– Должна быть причина, – убежденно сказал Дронго, – мы должны понять, почему Ахмед Мурсал привез свой непонятный груз в Дамаск, почему он и его люди все время находятся в городе. Их не волнует даже угроза разоблачения. Что еще более важное заставляет их находиться здесь? Мне нужно знать ответы на эти вопросы, чтобы найти Мула. Постарайтесь остановить группу ликвидации. Придержите их. Хотя бы еще на сутки.

– Это очень сложно, – повторил старик, – но я попытаюсь. Их маршруты будут у меня через два часа. Куда их тебе привезти?

– Туда, где я буду, – улыбнулся Дронго.

– А где ты хочешь быть?

– Здесь. Я собираюсь поселиться в этом отеле, конечно, если мне дадут немного денег. Все свои деньги я оставил в «Шератоне», а кредитную карточку здесь наверняка не принимают.

– Хорошо, – согласился старик, – вы поселитесь вместе с Хабибом в одной комнате. А я приеду через два часа. И постараюсь остановить акцию возмездия до того момента, пока ты наконец не дашь мне сигнал.

Москва. 13 апреля 1997 года

Способ, предложенный генералом Светлицким для обнаружения микрочастиц древесины, был и сложным и простым одновременно. Требовалась не просто работа группы сотрудников технического отдела. Для столь масштабных исследований привлекли сотрудников закрытого научно-исследовательского института, занимавшегося сходными проблемами. Более сорока человек занимались розыском микрочастиц на одежде носильщиков, на их тележках, в грузовом отсеке самолета. Пришлось получить специальное разрешение на исследование внутри грузовой кабины самолета, который вылетал в тот день по маршруту Москва – Баку.

Неожиданно повезло с тележкой. Выяснилось, что тележка, на которой перевозили ящики на тот рейс, через несколько дней сломалась и была отбуксирована в грузовой терминал для ремонта. Свежие частицы древесины могли остаться на этой тележке. На спектральные анализы нужно было около недели, и Мовсаев решил попробовать разыскать двух парней, помогавших турку перевозить грузы. Их примерные фотопортреты были уже розданы в управления и отделы милиции, в том числе и на транспорте. Это была попытка наугад найти двоих в многомиллионном городе. Могла ли она быть успешной?

Из Баку пришел ответ, подтверждавший худшие опасения. Прошедший через депутатскую комнату Сабиров действительно не знал своего напарника, о котором его попросил родственник. Судя по сообщениям из Баку, попросивший, в свою очередь, родственника сосед был убит, а сотрудники Министерства национальной безопасности Азербайджана сумели найти убийцу в рекордно короткие сроки, о чем с понятной гордостью и сообщали. Подтвердились и факты провоза багажа турецким гражданином Натигом Куром в Баку, который затем бесследно исчез.

Мовсаев торопил сотрудников института и технического отдела, требуя ускорить расследование. Но он понимал, что существуют объективные обстоятельства, которые не зависят от его желания. Он снова приехал в аэропорт, чтобы проверить все на месте. Когда они подъезжали к аэропорту, автомобиль свернул к основным зданиям, не доезжая до шлагбаума.

– А почему не туда? – спросил Мовсаев у своего водителя.

– Там проезжают только автомобили, пассажиры которых заранее подали заявку на депутатскую комнату, – объяснил водитель.

– Значит, там регистрируют все приехавшие автомобили? – Мовсаев посмотрел на Никитина.

Тот невесело пожал плечами.

– Это наше упущение, – сказал он, – но они могли приехать и на обычном такси.

– Ящики бы не поместились в обычное такси, – мрачно заметил Мовсаев, – наши люди должны были знать это обстоятельство. Давай к шлагбауму, – обратился он к водителю, – сами проверим.

Через минуту он уже стоял у будки охранников, предъявляя свое удостоверение. Вместе с Никитиным они выписывали номера всех машин, побывавших здесь утром девятнадцатого марта. Потом Мовсаев позвонил в отдел.