На стороне бога - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 21

– Опять не слава Богу, – сказал в наступившей тишине проснувшийся Погорельский.

– Сюда! – крикнул из темноты Алтынбай. – Быстрее сюда!

Схватив свечи, Вейдеманис и Дронго подбежали к лестнице. На полу весь в крови лежал Олег Шарай. Пуля попала ему в живот, и теперь он умирал – мучительно и страшно. Открывая рот, он пытался что-то сказать, но от этого страдания только усиливались. Усманов тоже подошел ближе.

– Олег, – воскликнул он встревоженным голосом, наклоняясь к тяжелораненому, – что произошло?

Шарай все еще пытался что-то сказать, но изо рта у него шла кровавая пена.

– Убийца! – крикнул Усманов, показывая наверх. – Посмотрите, где находится убийца!

Вейдеманис и Алтынбай поспешили наверх. Дронго наклонился к умирающему. Тот задыхался. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять тяжесть ранения. Даже если бы рядом были врачи, они бы ничего не смогли сделать – с такими ранениями нельзя выжить. Все внутренности несчастного были разворочены прямым попаданием картечи в живот.

– Врач нужен, – горько сказал Усманов.

– Какой врач! – возразил подошедший Погорельский. Он видел, как мучается Шарай. – Здесь уже священник нужен, – пробормотал режиссер.

Дронго отвернулся, чтобы не смотреть в лицо умирающему. Шарай поднял руку, чтобы коснуться Усманова, но рука внезапно упала, и Олег откинул голову.

– Он умер, – трагическим голосом прокомментировал Усманов. – Какой-то негодяй убил его.

Рахман-ака наклонился и закрыл глаза умершему, затем он взглянул на Дронго и спросил:

– Теперь вы его уже не подозреваете? Или вам кажется, что он сам себя застрелил?

– Не кажется, – угрюмо ответил Дронго, взглянув на убитого. Он отошел к входной двери, пока Рахман-ака, наклонившись к убитому, читал молитву.

Наверху показались мужчины. Кроме Вейдеманиса и Алтынбая, там стояли Сергей Буянов и Отари Квачадзе.

– Что у вас? – крикнул Дронго.

– Никого нет! – закричал в ответ Вейдеманис.

– А где Мамука? – спросил Усманов.

– Он в комнате убитой, – ответил Отари. – Я сидел рядом с ним, когда прогремел выстрел.

– А где были вы, Сергей? – спросил Дронго.

– Рядом с Наташей Толдиной, как вы мне и поручили.

– Посмотрите на веранде! – приказал Дронго. – И проверьте все окна.

Вейдеманис поспешил выполнять указание друга. Через несколько секунд он крикнул сверху:

– Дверь заперта!

– Может быть, это Гасан убивает наших людей? – спросил Усманов. Он был явно не в себе.

Дронго, перескакивая через несколько ступенек, поднялся по лестнице на второй этаж. В коридоре, кроме Вейдеманиса, никого не было. Он открыл дверь в первую спальню. У тела погибшей супруги сидел Мамука. Дронго невольно вздрогнул. У несчастного за два часа поседели волосы. Дронго закрыл дверь, ничего не спросив. Во второй комнате он увидел, как Людмила кладет влажный платок на голову стонавшему повару.

– Как он? – спросил Дронго.

– Плохо, – ответила она, – он приходит в себя. Боль дает о себе знать.

– Может быть, дать ему еще виски? – предложил Дронго.

Людмила взглянула на него так, что он понял бессмысленность вопроса.

– У них осталось двое детей, – сказала она с болью.

– До утра уже не очень долго, – пробормотал Дронго, не зная, что говорят в таких случаях. При столкновении с подобными человеческими трагедиями он всегда немного терялся. – Скоро начнет светать. И дождь, кажется, прекратился, – несколько растерянно добавил он.

Она ничего не ответила, и Дронго вышел из комнаты. В третьей спальне находилась Наталья Толдина. Когда он открыл дверь, она вскрикнула.

– Вы пришли меня убить? – спросила она.

– Успокойтесь, – посоветовал Дронго. – Скоро будет утро, и вы отсюда уедете.

– Нет, – вдруг сказала она, – мы отсюда не уедем. Мы все останемся в этом доме. Я слышала выстрел. Слышала, как кто-то крикнул. Выстрел. Я все слышала. Кого-то опять убили. Людмилу, да? Ее убили? Они хотят убить всех женщин в этом доме.

– Она жива и здорова, – успокоил Дронго. – Я не совсем понял, что вы сказали. Вы слышали крик и потом выстрел. Или наоборот?

– Нет, не наоборот, – упрямо заявила Наталья. – Сначала был крик. Даже не крик, а окрик. А потом уже выстрел. И я слышала, как падал человек. Скажите мне, кого убили?

– Мужчину, – признался Дронго, – поэтому выбросьте из головы все мысли о маньяке. Я думаю, вам лучше спуститься вниз и не сидеть здесь одной или даже с Буяновым. В эту ночь может произойти все, что угодно. Пойдемте со мной.

– Кого убили? – настойчиво переспросила она. – Погорельского?

– Вы способны любую трагедию превратить в фарс, – заметил Дронго. – При чем тут ваш режиссер? Он напился и спит в гостиной. Кажется, ему вообще все равно, что тут происходит. Идемте со мной.

– Вы не сказали, кого убили.

– Олега. Кто-то выстрелил ему в живот.

– Он умер?

– Не знаю, – соврал Дронго, – может, он ранен. Пойдемте со мной. Вам лучше не оставаться одной.

Они вместе вышли из комнаты, прошли по коридору. У лестницы еще толпились мужчины.

– Отари, вернитесь к жене и приведите ее вниз, – попросил Дронго. – Нужно будет уговорить Мамуку спуститься тоже.

– А как быть с поваром?

– Мы перенесем его вниз. Нужно быть всем вместе.

– Мамуку лучше не трогать, – сказал Вейдеманис. – Он в таком состоянии, что к нему даже не стоит обращаться. Он не уйдет из комнаты, ты ведь понимаешь. Но нам нужно перенести тело убитого.

– Может, он еще жив, – громко произнес Дронго, посмотрев на Толдину. – Давайте вместе спустимся вниз. Отари, вы ничего не слышали?

– Нет, ничего. Мы были с Мамукой. Я пытался как-то его отвлечь, о чем-то говорил, но он безутешен.

– Вы не слышали какого-нибудь крика перед выстрелом?

– Нет, не слышал. Но я и не прислушивался. Может быть, кто-то кричал, но я ничего не слышал.

– Скажите, Отари, когда я вас позвал во время убийства Нани, где вы были?

– Я спустился вниз, а Людмила вошла к Гасану, чтобы проверить, как он себя чувствует. Я был внизу, но без свечи. И когда я услышал ваш крик, сразу вернулся обратно, поднявшись по лестнице вместе со всеми остальными.

– Идите сюда! – крикнул снизу Вейдеманис. – Кажется, он умер.

Мужчины направились вниз. Толдина спускалась, держась за руку Сергея Буянова. Увидев убитого, она рухнула на лестницу, потеряв сознание. Очевидно, ее нервы уже не выдержали.

– Я отнесу ее наверх, – предложил Буянов.

– Нет, – возразил Дронго, – ни в коем случае. Лучше перенесите ее в бильярдную комнату. Там горит камин. Будет лучше, если она останется вместе с нами.

– Хорошо. – Сергей поднял Толдину на руки и понес ее в бильярдную комнату.

– Ты как себя чувствуешь? – спросил Вейдеманис у Дронго, когда тот подошел поближе к нему и встал рядом с убитым. Усманов, стоявший рядом, тяжело вздохнул.

– А как ты думаешь? – обернулся к своему другу Дронго.

– Представляю. Кто может совершать все эти чертовы убийства? Ума не приложу.

– Думаешь, что все-таки посторонний?

– Уже не знаю. Просто не могу себе представить. Может быть, среди нас есть какой-нибудь маньяк?

– Ты тоже в это поверил?

– Не знаю. Ничего не понимаю. Но ведь кто-то совершил все эти убийства! Я сидел рядом с тобой. Усманов тоже был с нами. Погорельский спал, значит, мы четверо автоматически отпадаем. Остаются Алтынбай, Отари, Мамука и Сергей. Но Отари говорит, что сидел вместе с Мамукой. Сергей находился рядом с Толдиной. Тогда получается, что убийца – Алтынбай. Он как раз стоял внизу, а убитый был ранен выстрелом в живот. И винтовка лежала около него.

– Давай перенесем тело, – вместо ответа предложил Дронго, – потом все обсудим.

Четверо мужчин – Дронго, Вейдеманис, Алтынбай и Отари – перенесли тело убитого и положили на диван. Погорельский, уже пришедший в себя, тяжелым взглядом смотрел, как труп кладут на диван, где он еще совсем недавно так мирно посапывал. Режиссер увидел пустое кресло и, направившись к нему, уселся с таким видом, словно не собирался никому уступать это место.