Сияние любви - Джонс Тейлор - Страница 20

Он остановился всего лишь сантиметрах в тридцати от нее, и она невольно отшатнулась. Брендан вложил волан в ее ослабевшую руку и спросил грубоватым голосом:

– Так мы будем играть матч до конца?

Он смотрел сверху вниз, и Генриетта не могла не заметить странное выражение его лица. Оно смягчилось, а взгляд стал вопрошающим. «Игра! – подумала Генриетта, – Наверное, ему не терпится начать следующий сет».

Брендан подошел к ней еще ближе. Генриетта почувствовала исходящий от него аромат и глубоко вдохнула его в себя.

О... он собирается ее поцеловать... опять. Ее глаза закрылись, и она не могла больше ни о чем думать.

Брендан нежно прижался к ней щекой. Она была теплая и гладкая. Генриетта почувствовала, что тает. Внезапно Брендан обнял ее и наклонил назад. Генриетта тут же открыла глаза. Наверное, ей следовало каким-то образом выразить протест, закричать, например. Но ей было так хорошо в объятиях сильных мужских рук, так спокойно! Брендан смотрел на нее так выразительно, что она непроизвольно обняла его за плечи и в то время почувствовала, как по телу пробежала волна удовольствия (или страха?). Тихий вздох сорвался с губ Генриетты.

– Можно? – невнятно спросил Брендан и, не дожидаясь ответа, прижался губами к ее губам. Генриетта вдруг почувствовала, будто у основания ее головы зажегся маленький светильник, осветивший всю ее изнутри до кончиков пальцев. Кровь забурлила по венам, и она не могла понять, чье сердце издавало этот глухой звук: ее или Брендана...

Генриетта казалась сама себе огромным ярким подсолнечником, который нежился в лучах теплого солнца. Вот он весь раскрылся и устремился навстречу солнечным лучам. Генриетта еще теснее прижалась к Брендану.

Вот его рука скользнула вверх по ее спине и замерла на шее. Брендан слегка сдвинул ее шляпку, и она упала с головы, повиснув на лентах, завязанных под подбородком. Тогда он провел пальцами по волосам, и шпильки вылетели из прически. Генриетта смутно помнила, что где-то там, по ту сторону изгороди, сидят ее кузина, тетя Филиппа, судья Долфус и леди Темпл. Но сейчас это не имело ровным счетом никакого значения. Она обхватила Брендана руками и крепче прижалась к нему всем телом.

Филиппа Хэнкок положила булочку с кремом обратно на тарелку и с обеспокоенным видом посмотрела на площадку для игры в теннис:

– А где же Генриетта? Куда она исчезла? Да и капитана тоже не видно.

Эстелла хитро улыбнулась:

– Не волнуйся, мама. Волан перелетел через изгородь, вот и все.

– Верно, – подхватила леди Темпл. – Не волнуйтесь насчет Брендана, миссис Хэнкок, он просто сокровище. Не правда ли, Паша? – Вопрос предназначался маленькому коричневому терьеру, сидевшему у нее на коленях и не сводившему глаз с булочки миссис Хэнкок. Судья Долл фус кивнул:

– Ему можно доверять. Без всяких сомнений.

– Ну, все же... – Филиппа снова с беспокойством посмотрела на покинутый корт. – Их нет уже несколько минут. В конце концов, я отвечаю за ее безопасность.

– Вот, – Эстелла поспешно схватила миску с фруктами и подсунула ее под нос матери, – попробуй клубнику. Она просто изумительная.

Генриетта не знала, как долго они целуются. Глаза ее были закрыты, она ласкала мускулистую шею капитана Кинкейда и знала только, что ей не хочется останавливаться.

Когда же он наконец разнял руки и отступил на один шаг, она почувствовала разочарование. И тут же, словно очнувшись, осознала, где и с кем она находится. Что она наделала?!

– Я же говорил, что вы маленькая авантюристка, – рассмеялся Брендан, мягко проведя пальцем по щеке Генриетты. – И я был прав.

Она отпрянула, будто его палец был раскаленной кочергой. Ее щеки залило ярким румянцем смущения. Однако уже в следующее мгновение Генриетта почувствовала острый приступ возмущения. Как он посмел поцеловать ее, а потом издеваться?! Если подумать хорошенько, то как он вообще посмел ее поцеловать?! Генриетта открыла было рот, чтобы высказать свое возмущение вслух, как вдруг капитан снова накрыл ее губы своими, не дав ей вымолвить ни слова.

Затем он резко отодвинулся и прошептал:

– Пожалуй, нам пора вернуться на корт. Хотя мне ненавистна сама мысль о том, чтобы покинуть вас, когда вы так восхитительно покраснели, но, думаю, ваша тетя уже готова прийти сюда, чтобы выяснить, каким мукам я вас подвергаю.

– О Боже! Тетя Филиппа! – Генриетта вскинула руки к испорченной прическе, затем бросилась судорожно шарить на земле, пытаясь найти потерянные шпильки.

– Когда разберетесь со шляпкой, выходите из-за изгороди, – проговорил капитан Кинкейд и исчез.

– Вот видишь, мама! – обрадованно воскликнула Эстелла. – Я же говорила! Вон капитан Кинкейд...

Филиппа посмотрела на лужайку с подозрительностью и недовольно скривила губы:

– В самом деле. Но где же моя племянница?

В тот момент, когда она встала, готовая сама во всем разобраться, Генриетта вновь появилась из-за кустарника и, улыбнувшись, помахала воланом.

– Вот видишь, мама, она его нашла, – объявила Эстелла.

Филиппа Хэнкок откинулась на спинку стула, неодобрительно поглядывая то на дочь, то наледи Темпл, обменивающихся хитрыми улыбками. Точь-в-точь как крестная фея и ее волшебная помощница.

– Да... – многозначительно произнесла она.

Глава 6

Оскорбительный предмет

– Генриетта, вставай!

Генриетта перевернулась на другой бок и простонала в подушку:

– Уходи, Эстелла. Еще слишком рано.

Но Эстелла, невосприимчивая к возражениям и жалобам, уже плюхнулась на постель и стала подпрыгивать на перине.

– Ну Эстелла, – взмолилась Генриетта, садясь. – Ты ведешь себя совсем как когда тебе было пять лет и мы с тобой делили одну спальню в доме бабушки.

Генриетта протерла глаза. Только что ей снился весьма странный сон.

– Не помню, – проворковала Эстелла и зарылась под одеяло. – Тебе стоило пойти на музыкальный вечер к Брокгарденам прошлым вечером. Он был просто изумительный.

– Правда? – Генриетта не могла побороть сомнения. Обычно представители этой семьи не славились своей музыкальностью. – Дорогая, у тебя ноги как лед. Музыка была хорошая?

– Нет! – расхохоталась Эстелла. – Но мы играли в шарады, а потом были танцы. И я убедила Баклуорта станцевать казачок.

– О Боже! – Генриетта натянула одеяло до подбородка. – Тебе следует использовать свое влияние на беднягу в более позитивную сторону.

– Но он любит мне угождать. – Эстелла взбила руками подушку.

Генриетта не ответила. Обрывки сна все еще кружились у нее в голове, но она не знала, следует ли ей волноваться или просто лечь и попробовать досмотреть сон до конца.

– А я рада, что осталась дома, – задумчиво проговорила она. – Я написала несколько страниц. – Вообще-то это была наглая ложь. Но она ни за что не призналась бы, что всю ночь перечитывала «Таинственное путешествие в запретную страну Ламу».

Гималаи. Вот где она была в своем сне. Под тентом из бледно-желтого шелка ей было так тепло, слишком тепло, будто ее охватила тропическая лихорадка и...

Генриетта вдруг подскочила. Она лежала с мужчиной. С ним. Феликсом Блэкстоном.

Но поскольку она никогда в жизни его не видела, он был слишком похож на капитана Кинкейда. О Боже!

Эстелла удивленно посмотрела на Генриетту:

– Ты в порядке, кузина?

Генриетта прижала ладони к лицу и кивнула.

– Хорошо. А то я умираю от желания узнать, что вы с капитаном Кинкейдом делали за живой изгородью вчера днем.

Эта девчонка никогда не оставит ее в покое.

– Как что? Мы искали волан. – И, откинувшись на подушки, Генриетта уставилась в потолок.

– А вот и нет, – возразила Эстелла, подперев подбородок рукой. – Ты же знаешь, я прикрывала тебя, и леди Темпл тоже, потому что к тому времени, когда поиски волана затянулись на целых пять минут, мама начала волноваться. – Эстелла понизила голос. – Он поцеловал тебя?