Надежда гардемарина - Файнток Дэвид - Страница 85

– Каким образом?

– Соблюдать устав, сэр. Мой предшественник, должно быть, весьма небрежно относился к своим обязанностям. Он и сейчас себя ведет неадекватно. Потому и не мог учить других. Все эти проблемы я стараюсь сейчас решить.

Да, к нему ни с какой стороны не подъедешь.

– Не буду учить вас, как надо вести себя в кубрике. Только скажу, что в моральном отношении вы плохо действуете на людей.

– Спасибо, что сообщили мне об этом, сэр, – с неподдельной искренностью заявил Таер. – Сделаю все, чтобы их моральные проблемы больше вас не беспокоили.

– Я хочу, чтобы их не было. А скрывать ничего не надо. Это все.

Гардемарин изящно отсалютовал и удалился. Я мерил шагами каюту вне себя от злости. Ладно, я его предупредил. И оставлю в покое до Окраинной колонии. Не исправится, пусть пеняет на себя.

Во время очередного посещения спортзала я застал там Дерека и Рики. Дерек работал на брусьях, кадет отжимался на матрасе. Алекса не было. Мальчишки истекали потом и молча ждали, пока я уйду.

Я не видел Алекса три дня, пока мы не встретились на вахте.

– Что-то я не вижу вас в спортзале, мистер Тамаров.

Он посмотрел на меня безо всякого выражения:

– Да, сэр. Мне приказано оставаться в кубрике и выходить только на вахту и в столовую.

– О Господи! И как долго?

– Пока я не буду проявлять усердия в службе, сэр. – Лицо его оставалось бесстрастным, но он покраснел.

– А теперь проявляете?

– Похоже, нет, сэр. Мне сказали, что я не способен к службе в Военно-Космическом Флоте. Возможно, так оно и есть.

– Вы очень даже способны, – попытался я подбодрить его. – Все образуется. Я тоже не ладил со своим старшим гардемарином, а потом мы стали друзьями. – Я понимал, что все это пустые слова. Джетро Хагер не имел ничего общего с порочным мальчишкой, которого судьба послала нам в старшие гардемарины.

– Да, сэр. Все бы ничего, да вот только Рики по ночам плачет.

– Плачет? – встревожился я.

– Да, сэр, два или три раза плакал, когда поблизости не было мистера Таера.

Это уже совсем плохо. Рики Фуэнтес – хороший, жизнерадостный мальчик. И просто так лить слезы не будет. На память пришел урок, преподанный мною Ваксу Хольцеру после того, как я стал командиром. Но одно дело Вакс Хольцер, а другое – наш новый гардемарин. Вакса я хорошо знал, мы вместе жили в кубрике. К тому же Вакс был отличным офицером и старался изжить в себе все плохое, чего не скажешь о Филипе Таере.

Через три недели мы выйдем из синтеза, чтобы провести навигационную проверку, и тогда до Окраинной колонии останется всего несколько дней. Так что надо повременить.

Однако спустя какое-то время ко мне обратился мистер Шантир:

– Сэр, в кубрике что-то не так. Ко мне опять приходили мистер Кэрр и мистер Фуэнтес. Журнал переполнен штрафными баллами.

– Знаю.

– Вы можете что-нибудь предпринять?

– А что вы предлагаете, мистер Шантир?

– Сместить с должности старшего гардемарина или как-то поумерить его пыл. О Господи, прислали бы его ко мне со штрафными после всего, что он проделал с другими.

– Нет, так мы все по милости Таера станем садистами, мистер Шантир. Нельзя сместить его с должности. Мне не в чем его обвинить. Он подчеркнуто вежлив, выполняет все мои приказы, у него отличные результаты по навигации и другим предметам. Не могу же я убрать его только потому, что он мне не нравится.

– Найдите другие причины, командир.

– А что скажут в Адмиралтействе? Они же не знают, что Дерек и Алекс не доставляли ему особых хлопот.

– Что же тогда прикажете делать мне, когда этих ребят присылают на бочку?

– Исполнять свои прямые обязанности, мистер Шантир. – Он быстро прекратил разговор.

Мистер Кроссборн совсем обнаглел и не упускал случая упомянуть своего дядюшку адмирала Брентли, с которым мечтал встретиться и тряхнуть стариной. Я пропускал все эти излияния мимо ушей, но напряжение мое росло.

Чтобы отвлечься, я проводил учения. Экипаж через непредсказуемые интервалы времени тренировался то в проведении боевой атаки, то в отражении нападения, то тушил пожар в носовом трюме. Все это хоть немного разнообразило монотонную корабельную жизнь.

Наступил наконец день, когда пилот Хейнц вместе с Алексом и лейтенантом Шантиром заняли свои места на капитанском мостике. Я вывел корабль из синтеза, и на экранах с захватывающей дух четкостью появились мириады звезд. Вдали сияло огромное солнце системы «Окраинная колония». Еще один скачок длиной в четыре дня, и, если повезет, мы окажемся рядом с орбитой планеты.

Я с нетерпением ждал завершения навигационных проверок. Вместе с пилотом Хейнцем курс вычисляли мистер Шантир и Алекс, поэтому не было необходимости проверять расчеты, и тем не менее я это сделал. Оказалось, что все в порядке, я отдал приказ машинному отделению войти в синтез.

В тот вечер в люк моей каюты постучали. Это оказался Филип Таер. Он вытянулся по стойке «смирно» и во весь рот улыбался:

– Извините за беспокойство, сэр, с вами хочет поговорить пассажир. Мистер Трэдвел. – Пассажиры могли пройти на офицерскую половину только в сопровождении членов экипажа или же поговорить со мной в столовой.

– Скажите ему, пусть запишет… Ну да ладно. – Я, конечно, мог отказаться от встречи. Еще одна тирада мистера Трэдвела по поводу его дочери была лишь заслуженной карой за то, что я столь поспешно зачислил ее на службу, – Проводите его.

Гардемарин отдал честь, повернулся на каблуках и ушел строевым шагом. Раздражение мое росло. Я мерил шагами каюту, опасаясь очередных упреков.

– Войдите, – откликнулся я на стук в дверь. Мистер Таер посторонился, и в каюту нерешительно вошел Рейф Трэдвел.

– Ах, это вы. А я-то думал… – Я сделал знак Филипу удалиться.

Долговязый тринадцатилетний подросток вежливо улыбнулся:

– Спасибо за аудиенцию, сэр.

– Рад тебя видеть. Хочешь спросить о сестре?

– Нет, сэр.

Я молча ждал. Он стоял, вытянув руки по швам.

– Я хочу поступить на службу, командир Сифорт.

Я онемел:

– Что? Поступить на службу?

– Да, сэр. Кадетом. – Он бросил взгляд на меня и быстро добавил: – Я раздумал остаться с родителями. Не знаю только, нужны ли вам сейчас гардемарины. Я хочу еще немного побыть вместе с сестрой. Просто не верится, как много дал ей Военно-Космический Флот.

Я ушам своим не верил. Если мальчишка издевается надо мной, я положу его на бочку, будь он военный или гражданский.

– Я действительно так думаю, сэр. Она всегда зависела от меня, а теперь разговаривает со мной как взрослая! И всегда занята. Мне кажется, что она теперь на целых три года старше меня.

– А как ваши родители?

– Мы с Паулой выросли в яслях, сэр, общественных яслях в Арканзасе. Мы очень мало времени проводили вместе. Они забрали нас оттуда, когда решили эмигрировать. Они и без нас обойдутся.

– По их поведению этого не скажешь.

Он улыбнулся:

– Теперь они предъявляют свои родительские права, а не понимают, что детей надо растить с пеленок. Они прекрасно обойдутся без нас.

– А как насчет дисциплины?

– Не знаю. Может, я даже буду ненавидеть ее. Но она наверняка пойдет мне на пользу. – Говорил он беспечно, но видно было, как сильно дрожит его вытянутая вдоль бедра рука.

Я снова зашагал по каюте. Еще один гардемарин пригодился бы нам, хотя особой нужды в нем не было. Если Рейф окажется в кубрике, Пауле станет морально легче. Но что скажут в Адмиралтействе, когда узнают, что я отобрал у Трэдвелов обоих детей, не говоря уже о самих Трэдвелах? Ну да ладно, я и так по уши увяз. Одной ошибкой больше, одной меньше. Не все ли равно.

– Я дам вам знать. – Я открыл люк.

– Но я только…

– Свободны! – Я ждал, когда он выйдет.

– Да, сэр, – кротко ответил Рейф, таким образом сдав свой первый экзамен.

В ту ночь ко мне снова явился мистер Таук. Он только смотрел на меня сквозь стенку каюты, не пытаясь схватить, а потом я проснулся. Мне стало не по себе, я даже вспотел. Я принял душ и лег спать. Страха во мне не было.