Надежда патриарха - Файнток Дэвид - Страница 79

– Ты этого не сделаешь.

– Клянусь Господом Богом, что сделаю. – Он в упор уставился на меня, и я вынужден был отвернуться. – Я не оставлю вас двоих.

Я обмяк, чувствуя свое поражение:

– В таком случае, троих.

– Четверых, – сказал Филип.

– Я полечу вместе с Фити, – заявил Джаред.

– Тогда никто из нас не полетит. – Без предупреждения я швырнул свою трость через палату. Она ударилась о дверь почти в то же мгновение, как та распахнулась. – Не будет этого.

– Привет, – сказал Майкл. Он нагнулся за моей тростью. – Разве не вы учили меня сдерживать свои порывы?

– Мал еще дерзить! – Я проковылял через палату и выхватил трость из его рук.

– Папа, а почему гардемарин одет в серое?

– Он понижен в звании. Где Арлина?

– Здесь. – Войдя, она глянула на Дерека, на сына, потом на меня. – Кто победитель? У меня заболела спина:

– Ничья.

– Ваш супруг, – язвительно промолвил Дерек, – действует как осел.

Джаред глубоко вздохнул.

Мне захотелось огреть своего старого приятеля тростью по голове, и я с трудом сдержался.

– Это не в первый раз, – с нескрываемым удовольствием заметила Арлина.

Я был готов вот-вот взорваться и наметил уже новую цель для своей трости.

– Не отец наш враг, – промолвил Филип, – а Стангер.

– Спасибо, сынок. – Громадным усилием воли я сдержал свою ярость. – Со мной отправляются только кадеты.

– Отправляемся куда, сэр? – спросил Бевин от двери. Ансельм выглядывал через его плечо.

Я медленно оглядел небольшую палату, в которой вдруг оказалось так много народу.

– Да, куда? – Доктор Дженили стоял позади всех.

– Я покидаю госпиталь.

– Вам ни в коем случае нельзя отсюда уезжать. – Чтобы видеть меня, Дженили пришлось привстать на цыпочки. – Если нервные узлы не срастутся…

– Я все понимаю.

– Господин Генеральный секретарь, одному Богу известно, какой вред вы можете себе причинить. Паралич – на этот раз навсегда. Или еще хуже.

Я не стал вступать с ним в дискуссию:

– Понимаю.

Если такова будет цена, я ее заплачу. Я слишком много должен своему народу. Возможно, я смогу искупить свою вину перед теми бесчисленными миллионами людей, которые стали жертвами моей нерадивости и глупости.

Ходить в тяжелом скафандре оказалось гораздо труднее, чем я надеялся. Пульсация у меня в спине переросла в постоянную боль, а потом во все усиливающееся жжение. Возможно, причиной тому стали мои движения и прогибы во время одевания. Гримасу боли на моем лице скрывал шлем, чему я был несказанно рад. Я весь вспотел, пока мы шли по «муравейнику» Лунаполиса, но остался неузнанным. Я привлек нежелательное внимание только троих крикливых подростков, которые носились и вопили возле нас и которых мы попросили немного угомониться. Они было растерялись, но тут же отвели взгляды в сторону. «Надо будет отблагодарить их, когда все это закончится», – решил я.

Большинство шаттлов были в ведении Флота или ВВС ООН. Мы не решались показаться в местах, что находились под их контролем.

На верхнем ярусе Лунаполиса было только несколько общедоступных шлюзов. Один, конечно, выводил на всем известную, ярко освещенную площадку. В этот ночной час огни уже не зажигались, так что мы оказались в полной темноте.

Мы вынуждены были прикинуться группой частных лиц, в арендованных скафандрах. Любой идиот, если ему сильно захочется, мог свободно вылезти на поверхность Луны и сломать там себе шею. Никаких охранников или привратников не было, если только не включалось по графику освещение.

Мы прошли через шлюз.

Направляющие тросы вели к ближайшему кратеру, где была устроена освещавшаяся площадка. Тяжело дыша в своем скафандре, я попутно осваивал походку, которая возможна только на Луне. Жителям Земли она дается с трудом – полупрыжки, полуходьба.

Бевин с Ансельмом впереди передвигались длинными скачками, плавно опускаясь на поверхность и взбивая фонтанчики лунной пыли. До этого они выходили наружу только на противоположной стороне, на Фарсайде, и к тому же находились под неусыпным оком сержантов.

Майкл держал за руку Арлину и осторожно семенил ногами. Фити и Джаред еще не вполне освоились, но чувствовали себя вполне сносно. Я сокрушенно качал головой, удивляясь своей слабости и тому, что позволил всем им сопровождать меня в моей одиссее. С другой стороны, я не мог оставить их в Лунаполисе, одних перед гневом Симовича. Теперь требовалось во что бы то ни стало разделить хотя бы Арлину и Фити. И не втягивать в это дело Майкла – он был слишком юн, чтобы рисковать собой.

Хотя Бевин был младше моего приемного сына.

«Спокойно. Ведь я обязан обеспечить ему родительское участие».

Фити повернулся:

– Далеко еще, папа?

– Километр на северо-восток от кратера. Переход оказался долгим, даже в условиях лунной гравитации. Деле осложнялось тем, что я опирался на две трости. Учитывая чрезвычайные обстоятельства, я попробовал пользоваться только одной, но через несколько шагов почувствовал сильную боль, мои движения сделались неуверенными, и меня начало кидать из стороны в сторону.

Жжение в спине возросло до жара работающего реактивного двигателя. Каждый мой шаг сопровождался охами и вздохами.

– Мне надо отдохнуть, – сказал Дерек.

– Не надо со мной нянчиться, – процедил я сквозь зубы.

– Хорошо. Тебе надо отдохнуть.

– Еще немного осталось. – Я посмотрел на дисплей своего мобильника. Два часа ночи по местному времени. – Он может появиться в любой момент. Смотри за горизонтом. – В отличие от того, что показывали в фильмах, шаттлы опускались на лунную поверхность под углом, а не падали отвесно сверху. Только, когда оставались последние метры, они тормозили и совершали посадку, как и всякий самолет с вертикальным взлетом. Я посмотрел вперед сквозь стекло шлема.

– Вижу его! – От пронзительного крика Майкла у меня едва не разорвало барабанные перепонки. Я с запозданием уменьшил громкость в наушниках. Тамаров то и дело подпрыгивал, передвигаясь вперед большими, замедленными скачками.

Во время торможения крошечный двигатель шаттла накалился докрасна. Он плавно опустился на поверхность Луны. До него было примерно полкилометра.

Я вздохнул и, неуверенно раскачиваясь, зашагал вперед.

Казалось, прошла бесконечность, пока мы начали подниматься по наклонному трапу шаттла.

– Доброе утро, сэр. Я – пилот Ван Пэр.

Дверца закрылась, мы были внутри. Я проверил давление воздуха и снял шлем.

– Давненько не виделись, – сказал я. – Со времен «Порции».

У пилота отвисла челюсть.

– Но вы же… Вы – господин Генеральный секретарь?

– Совершенно верно.

Комендант неукоснительно выполнил приказ: пилоту сообщили только, что он заберет от кратера частных лиц. но не сказали, кого именно. Что ж, для сохранения анонимности мне следовало париться в своем скафандре до самого Фарсайда, но я был не склонен и дальше приносить такие жертвы. Я вытер пот со лба.

– Сэр, это… Моему удивлению нет границ. – На «Порции» Ван Пэр был еще совсем молодым человеком. Легкомысленным, неугомонным. Такой же любитель шахмат, как и я. Зрелые годы только прибавили ему обаяния, как и Дереку.

– Отправляемся? – Я показал на кабину.

– Слушаюсь, сэр. – Ван Пэр начал готовиться к взлету.

Пока мы пристегивались, Майкл осмотрел все крепления, проверил привязанные к шпангоутам кислородные баллоны и тридцать одно сиденье – именно столько в шаттле обычно помещалось кадетов.

– Ты часом не на Флот решил податься, сынок? – спросил я настолько добродушно, насколько позволяла боль в спине.

– И не подумаю. – Он наклонился вперед, чтобы получше рассмотреть кабину. – Что он делает?

– Предполетные приготовления. – Если только проклятый комп нормально работает. Компьютеры шаттлов пользовались дурной славой.

Я боялся, что взлет окажется для меня трудным. Но вышло совсем другое. Я просто потерял сознание.

– Осторожно. Потихоньку его поднимайте.