Нейрокошмар - Фаррен Мик - Страница 3

– Они в пути.

Она посмотрела на советников.

– Воздушная поддержка будет готова вовремя?

– Да, командующий.

Она положила руки на стол и поднялась.

– Мы пустим вторую волну, как только люди сойдут с луча. Теперь я хочу проверить ящериц. Если они умрут, то мы потеряем все.

Советники поднялись, поклонились и затем вернулись к своей работе. А. А. Катто поспешила прочь из командного центра в лифт, Нэнси последовала за ней. Лифт опустился еще на два этажа в недра подземных сооружений.

Внизу дежурили шестеро солдат в черных боевых костюмах и касках. Они отсалютовали вышедшей из лифта А. А. Катто. Две створки толстых стальных дверей вели в комнату почти такую же огромную, как и командный центр. В воздухе витал густой острый аромат содержащихся в загонах больших ящериц. Вонь от рептилий резко контрастировала с сияющим электронным оборудованием, тянущимся вдоль стен комнаты.

Когда А. А. Катто вошла, около дюжины советников в красной форме прекратили работу, отсалютовав. Она приказала им вернуться к работе и быстро прошла к ящерицам. Четыре ящерицы, лежали, по-видимому, без сознания. К их головам крепилось множество электродов. Провода тянулись к различным электронным приборам. А. А. Катто нахмурилась. Животные дышали с трудом, неровно. Она обратилась к одному из советников.

– С этими тварями все в порядке?

Советник кивнул.

– Они здоровы настолько, насколько это возможно.

– А что с их дыханием?

Советник указал на трубки подпитки, вживленные в плечи животного.

– Их подпитывают смесью нутриентов, транквилизаторов и циклатрола. Циклатрол усиливает способность ориентироваться, но сочетание этих наркотиков приводит к небольшим осложнениям с дыханием.

А. А. Катто с сомнением посмотрела на ящериц. Они превратились в краеугольный камень осуществления ее замыслов. Ящерицы обладали инстинктивным чутьем, они ощущали связь между различными местами в расколотом мире и могли найти путь из любого пункта в другой. В любой точке пространства ящерицы знали, где они находятся, в то время как люди терялись и ничего не понимали. Имеются в виду, конечно, обычные люди. Однако некоторые редкие индивидуумы обладали врожденным даром поиска пути. Но, как правило, такие личности несговорчивы и непредсказуемы. Ящерицы гораздо надежнее.

Электроды в головах ящериц передавали их мозговые волны в компьютерный комплекс. Там полученную информацию анализировали и составляли детальные инструкции двигающимся через ничто армиям А. А. Катто. Такой метод, хоть и грубый, но невероятно эффективный, позволил А. А. Катто вести войну, пересекая ничто. А значит, ее армии могли атаковать города-цели, рассчитывая на эффект неожиданности. Жизненно важно наладить исправную работу системы ориентирования в ничто. А. А. Катто резко взглянула на советника.

– Что произойдет, если одна из ящериц умрет?

– Если сигнал от одной из ящериц пропадет, то система автоматически переключится на другое животное. Мы используем одну ящерицу, но у нас достаточно подготовленных особей. Мы можем менять ящериц каждые несколько минут.

А. А. Катто все еще выглядела недовольной.

– Если мы прервем контакт хотя бы на несколько секунд, произойдет катастрофа. Мои армии затеряются среди ничто. Каковы выводы: что необходимо предпринять, если все твари умрут одновременно?

– Советники подсчитали, командующий, что вероятность такого случая составляет один к двум в семьдесят восьмой степени, разумеется, если только, сам Квахал не подвергается атаке.

А. А. Катто сурово взглянула на советника.

– Не ошибись. Иначе будешь ужасно страдать, перед тем как умереть.

Советник поклонился.

А. А. Катто щелкнула пальцами.

– Началось. Я ничего не могу сделать, пока армия не достигнет Фелда и не будет готова к атаке. Я пойду в свои покои. Ты можешь пойти со мной.

Нэнси сделала глубокий вдох и одернула и без того хорошо сидящий белый костюм.

– Я иду, сладкая моя.

3

Учитель поднял голову, безмолвно оповещая, что время медитации истекло. Одетые в черные рясы монахи, сидящие перед ним на грубых циновках, также подняли глаза. В молчании они ждали, пока учитель заговорит. Множество свечей в массивном канделябре отбрасывали мягкий неровный свет на голые каменные стены зала собраний братства. Учитель глубоко вздохнул.

– Мы столкнулись с ситуацией, грозящей гибелью.

Лица монахов не выражали никаких чувств. В чертах их просматривалось некое единообразие. Они все обладали выступающими скулами, чуть приплюснутыми носами и большими черными глазами. Прямые черные волосы достигали плеч. Однако учитель выглядел совсем по-другому. Он носил такую же черную рясу, но весь его вид говорил о старости и немощности. Его кожа, мягкая и розовая, как у младенца, вся была покрыта морщинами и абсолютно лишена волос. Только глаза казались молодыми. В них отражалось то же целеустремленное спокойствие, что и в глазах большинства братьев.

– Она настолько гибельна, что в мире может не остаться вообще ничего из того живого, что сумело спастись и сохраниться.

Один из монахов сохранял спокойствие только благодаря величайшим усилиям воли. Каждая фибра его существа страстно желала поменять неудобное положение, но он продолжал сохранять неподвижность, предписанную одному из руководителей братства. Его звали Джеб Стюарт Хо. Он сидел в середине ряда монахов, угнетаемый мыслью, что частично ответственен за сложившееся положение.

В течение веков, с тех пор, как естественные законы перестали действовать, и люди расселились по районам, в которых искусственно поддерживался Стазис, братья целеустремленно трудились над своей бесконечной задачей. Они наблюдали и записывали все, что происходит: от мелких событий до великих, от существенных до незначительных. В их записях нашел отражение весь ход истории. Информацию предоставляли гигантскому биокибернетическому мозгу. Основываясь на ней, мозг прогнозировал развитие событий в будущем. Когда возникала угроза бедствий, братья вмешивались. Такова была их роль. Джеб Стюарт Хо получил задание. Он должен был устранить А. А. Катто. Ее убийство стало бы тонкой хирургической операцией, предотвратившей катастрофу, но Джеб Стюарт Хо сорвал операцию. Потерпев неудачу и вернувшись в храм братства, он ожидал, что будет наказан. Однако наказания не последовало. Казалось, никто не вспоминает о его роли в происходящем. Тем не менее, Джеб Стюарт Хо вскоре понял, что наказание извне облегчает существование виновному, тогда как личное осознание своей вины, самоосуждение – настоящая мука.

– Я призвал сюда тридцать из вас, потому что мы должны выполнить стоящую перед нами задачу. Если мы не справимся, бедствия примут почти повсеместные размеры.

Выражение лица учителя не изменилось, но Джеб Стюарт Хо почувствовал, как растут его терзания и решимость.

– Вас с самого рождения готовили к действиям. Вы изучили глубочайшие уровни собственного бытия. Вы размышляли и медитировали. Вас обучали боевым искусствам, так что нет человека, который мог бы победить вас. Вы можете ходить, не тревожа воздух, и двигаться так, чтобы вас не видели. И все же задача, которая стоит перед нами, может подвергнуть всех ужасным испытаниям.

Учитель замолчал, и монах в конце ряда поднял руку.

– Учитель?

Учитель медленно повернул голову.

– Ты что-то хочешь сказать, На Дук Уэст?

– Разве провал Джеба Стюарта Хо не ставит под сомнение нашу способность справиться с задачей?

Учитель улыбнулся.

– Мудрый человек, однажды разлив суп, следит за своей тарелкой.

На Дук Уэст нахмурился.

– Но нельзя же отрицать, что мы не можем так, как это было прежде, безусловно верить в свою непобедимость! Разве это не снижает нашу способность в выполнении задания?

Глаза учителя блеснули.

– Неразборчивый и неприхотливый человек, живущий в загоне рядом со своей коровой, быстро научится любить запах навоза.

Джеб Стюарт Хо потерял терпение. Он поднял руку.