Гамлет - Акунин Борис - Страница 4

4

Гертруда:

Неправда, в преступлениях такихМы, женщины, одни лишь виноваты!Как дети, вы в тенетах нашей страсти,А значит, и ответственность на нас!

Голос придворного:

Час наступил дневных аудиенций.Прикажете начать?

Король и королева отскакивают друг от друга, Гертруда поправляет прическу и воротник платья.

Клавдий:

Да-да, зовите.Кто первый?

Голос придворного:

Розенкранц и Гильденстерн,Что вызваны письмом из Витенберга.

На сцену вываливается Гильденстерн, растягивается во весь рост.

Гильденстерн:

Скотина, подлая скотина!Ну, поквитаюсь я с тобой.

Встает, отряхивается.

В зал важно входит Розенкранц, церемонно раскланивается.

Розенкранц:

Простите, сир, и вы, миледи,Невежу этого. А ты,Приятель, знай, что государя«Скотиной» называть нельзя.

Гильденстерн:

Он врет! Не к вам я обратился!Он ножку мне подставил, гад!

Розенкранц:

Единственно для поученья:Чтоб впредь, к монарху заходя,Смотрел ты скромненько под ноги,А не лупился, как баран.

Клавдий:

Я вижу, Розенкранц и Гильденстерн –По-прежнему задорные щенята.Сухарь науки впрок вам не пошел,Не затупил молочных ваших зубок.

Гильденстерн:

По правде молвить, мы не слишкомШтаны просиживали там.

Розенкранц:

Просиживали, но в трактире.

Гильденстерн:

В трактире или в бардаке.

Розенкранц:

Нет, в бардаке мы их снимали.Прошу прощения, мадам,Но истина всего дороже.

Гертруда (смеясь):

Ах, сорванцы, от вашей трескотниРябит в глазах, закладывает уши,А между тем, вас вызвали сюдаДля важного, нешуточного дела.

Розенкранц:

Ошибка вышла. Не шутяМы дел не делаем, увольте.У нас зануда есть один,Гораций некий, вот его быИ звали, коли есть нужда.

Гильденстерн:

Гораций вовсе не зануда,Я раз завел с ним разговор –Ей-богу, он отличный малый,Везде бывал, всё повидал,Дурак лишь, что вина не пьет.

Розенкранц:

Ну да, ты выпить не дурак,А он дурак, сие логично.

Клавдий:

Гораций? Уж не тот ли человек,Что нынче с нашим сыном неразлучен?С тех пор, как эта дружба началась,Наш сын, а ваш приятель, юный Гамлет,Переменился так, что не узнать.Куда девалась прежняя веселость?Проделки, выходки, чудачества егоУтратили оттенок остроумья,Исполнены угрюмости и злобы.Принц был и прежде дерзок и норовист,Теперь же он границу перешел,Что отделяет странность от безумья.Разительная эта переменаБезмерно нас печалит и тревожит.

Гертруда:

Затем и вызваны вы оба в Эльсинор,Чтобы шутя нешуточное делоЗдесь совершить. Всего-то и хотимМы с мужем, чтобы Гамлет, вас увидев,От мрачной нелюдимости отпалИ снова стал смешлив и беззаботен.

Гильденстерн:

Ну, это, право, ерунда.Уж мы ли Гамлета не знаем?

Розенкранц:

Молчи, балбес, не ерунда,А государственное дело.И отнесемся мы к немуСо всем уместным прилежаньем.Велите, добрый государь,Нам перво-наперво в подвалы,Где вина в бочках, доступ дать.Затем строжайше воспретитеЧуть что в кутузку нас волочь…

Гильденстерн:

А то у стражи вашей модаДворянам воли не давать.Простор нам нужен для маневра,Чтоб принца Гамлета спасти.

Клавдий:

Никто не тронет вас, хоть стекла перебейте.Но вот еще, о чем хочу просить.Попробуйте непрямо, ненароком,Повыведать, какого естестваПечаль и злость, что гложат принцу душу.

Гертруда:

Любовь, то безответная любовь.Я женщина, и вижу это сразу.

Клавдий:

Когда бы так, беда невелика…Ступайте, веселитесь до упаду.

Гильденстерн и Розенкранц, кланяясь, пятятся к выходу. Розенкранц снова подставляет приятелю ножку, и тот с воплем грохается за кулисы.

Голос придворного:

Милорд Полоний, канцлер королевства.С ним дочь Офелия и сын, милорд Лаэрт.

Входят Полоний, Лаэрт и Офелия.

Клавдий (идя им навстречу):