Орден куртуазных маньеристов (Сборник) - Степанцов Вадим Юрьевич - Страница 133

133

* * *

Я подумал: “Пройтись хорошо бы”,Хоть ноябрьский морозец кусался.Мой роман под названием “Злоба”В этот вечер никак не писался.Превозмог я в себе домоседа,Весь закутался, вышел с молитвойИ дверную обивку соседаПокрестил на прощание бритвой.Тихоходным рыдающим лифтомПлыл я вниз и огрызком сангиныВыводил завитушчатым шрифтомМатюки на обшивке кабины.О вещах размышляя нетленных,Распечатал внизу сигареты,Но сначала в ячейках настенныхПодпалил зажигалкой газеты.На дворе плыли белые мухи…Вдруг послышался крик басовитыйНеопрятной прохожей старухи,Мною с ног неожиданно сбитой.Очарованный звездною тьмою,Я шагал, нерушимо спокойный.Словно гром раскатился зимою –То свалил я контейнер помойный.Я зашел к своей прежней подруге,Не застав же распутницы дома,Перед дверью, кряхтя от натуги,Торопливо сходил по-большому.И, поймав в подворотне угрюмойВыносившего мусор поэта,Угрожающе молвил: “ПодумайНад бесплатною пользой совета.Стань мужчиной и дома не кисни,Удушаемый книжною пылью:Искру творчества высечь из жизниМожно только посредством насилья”.В назиданье ему оплеухуЯ вкатил, чтоб не смел расслабляться,Чтоб запомнил: работнику духаХорошо перед сном прогуляться.

* * *

Я был один в тот пышный полдень лета,Ко сну меня склонила анаша,И понял я во сне, что жизнь поэтаВ России беспредельно хороша.Осталось много женщин за плечами,Но ждут еще мильоны впереди,И все они – с безумными очамиИ вечно смятой розой на груди.Да, нравится безумствовать поэтам,Скакать во мрак, накинув епанчу,А между тем и в трезвом мире этомВсе делается так, как я хочу.Моя неисчерпаема палитра,И потому вкушаю я почет:Официант, прилизанный, как выдра,С поклоном мне заказец подает.И на салфетке росчерка образчикВзамен купюр вручаю я ему,И на салфетку он глаза таращит,Еще не веря счастью своему.Зачем купюры лучшему из бардов?Мне просто дарят всё, чем я живу.Пусть коммунизм есть греза миллиардов,Но я его вкушаю наяву.Он для меня буржуями построен.Сумела стройка многих разорить,Но вряд ли скромный труженик достоинТого, чтоб мне его благодарить.Своими песнями в миры иныеЯ проложил уверенно маршрут,И мягкие буржуи надувныеЗа мною следом радостно плывут.И если кто-то лопнет по дороге,То радость не сотрется с прочих лиц:Коль впереди маячит счастье многих,То безразлична участь единиц.

* * *

Изначально несчастен поэт,Изначально он должен страдать,Ибо опыт скитальческих летОн не вправе в стихах передать.Пишет он о родимых лесах,Хоть сама порывалась рукаНаписать, как светлеет в глазахПосле первой бутылки пивка.Пишет он, проклиная судьбу,Как поют соловьи по утрам,А хотел бы писать, как в зобуРастекаются первых сто грамм.Об Отчизне, судьбу понося,Пишет он и себе не даетНаписать, как зажарит гусяИ всего в одиночку сожрет.Как прекрасно в разгульном чадуНагишом в ресторане плясать!..Но о яблоньке в отчем садуДолжен он с отвращеньем писать.Чтоб писать о церквях над рекой,Он сумеет себя побороть, –Не расскажет, как жадной рукойМял могучую женскую плоть.Он напишет, смиряя себя,Про поля в предрассветном дыму, –Не расскажет, как, шумно сопя,Отдавалась толстуха ему.Все вулканы исконных страстейПокорила поэта стезя,Но до робких, ничтожных людейДонести ему знанье нельзя.Чтобы мир не распался вконецИ на твердь не обрушилась твердь,Голос сердца смиряет поэтИ зовет милосердную смерть.