Орден куртуазных маньеристов (Сборник) - Степанцов Вадим Юрьевич - Страница 134

134

* * *

Катился слух по всей земле,Вгоняя в дрожь народ крещеный,Что царь свирепствует в Кремле,Коварным бесом обольщённый.Недолго было до бедыОт царственного хлебосолья –Легко в боярские задыВходили смазанные колья.Палач полосовал клинкомПод вопли жертвы плоть живуюИ скользких внутренностей комВываливал на мостовую.Как жертвы дергались в крови –Царь видел, сидя на престоле;Как содрогания любвиВкушал он судороги боли.Дымился человечий жирНа пламенеющих угольях,А мудрецы наставший мирТрусливо славили в застольях.Ни золото, ни киноварьНе потускнели на иконах,Покуда окаянный царьПриумножал число казненных.Земля от ужаса тряслась,И в казнях, кажется, хотелаНеограниченная властьСама себе найти пределы.Но оседала казней гарь,Сменяясь покаянным звоном,И падал окаянный царьС рыданьями к святым иконам.Сияли ризы и венцы,Слегка потрескивали свечи,И вновь слагали мудрецыБлагонамеренные речи.Но все труды пропали зря,По образам скакали черти,И бес мучительства царяНе отпустил до самой смерти.Четыре века протекло,И я, без внешнего почета,Подняв беспечное чело,Вхожу в кремлевские ворота.Я прохожу, никем не зван,А по естественному праву –Туда, где грозный царь ИванТворил бессудную расправу.Царь произвол возвел в законИ этим стал велик и славен,Но я не менее, чем он,В своих стихах самодержавен.Я совесть положил под спудИ разнуздал дурные страсти –Затем что зло есть атрибутИ светской, и духовной власти.Ведь в ложно понятом добре,Верней сказать, в словесном блуде,Успешнее, чем на костре,Всегда испепелялись люди.По звучным струнам не бряцалЯ в честь добра и благородства,Но благосклонно созерцалРазнообразные уродства.Со сладким трепетом вникалВо все возможные пороки,Хоть на себя и навлекалВ неблагонравии упреки.Непросто возвеличить стих,Поработить людей непросто,Покуда не упала с нихДобра мертвящая короста.Как много требуется сжечь,Смести, отдать на поруганье,Чтоб захватить людскую речь,Людское смутное сознанье!И не пугает смертный хлад –Певцы, по-царски всемогущи,К царям не упадают в ад,Но в райские восходят кущи.

* * *

Наподобье червей могильных,В труд ушедших всем существом,В стороне от дороги сильных,Неприметные, мы живем.Но еще незримей, подспудней,Непрерывней наш темный труд,И темницу рабочих буднейНавсегда сомненья запрут.Без труда покоя не зная,И не найдем и в труде его,Потому что сомнений стаяВоспрещает нам торжество.Оттого-то мы сильным чужды,От рожденья алчущим жить,Чтоб желанья свои и нужды,Как закон, толпе изложить.В слабодушии все упрекиБезответно впитали мы,Но из наших были пророки,Освещавшие годы тьмы.В жизни мы ничего не значим,Но вы терпите, словно срам,То, что с горем, сомненьем, плачемПротив воли идете к нам.

* * *

Я пес, слоняющийся у рынка,У автовокзала, у душной пивной.Брезгливый взгляд иль замах ботинка –И весь ваш расчет со мной.Вы правы, большего я не стою,Но, выместить злобу на мне решив,Вы знаете – я лишь жалобно взвою,Ведь взгляд мой так боязлив.Но долю свою покорно несу яИ, кажется, даже ее люблю,За то, что свой взгляд, как боль потайную,Навеки в вас поселю.