Орден куртуазных маньеристов (Сборник) - Степанцов Вадим Юрьевич - Страница 151

151

* * *

Раздвоился морской окоем,И под легким дыханием бризаНад иссохшим хрустящим быльемДухоты колыхается риза.И опять я впаду в забытьеПод напев набегающий нежный:Незнакомка, то платье твоеЗаалело в дали побережной.Ты не видишь меня – я стоюНад слоистым скалистым откосом,Но проходишь – и душу моюПосылаешь ты ввысь альбатросом.Ты за преданность щедро воздашь –Даже волны умильны и кротки,Даже ветер, как преданный паж,Примеряется к легкой походке.И меня твоя милость нашла:Хоть об этом ты знаешь едва ли,Но душе ты даруешь крылаБеспредельной блаженной печали.С высоты я слежу за тобой,Над волнами невидимо рея.Ветер крепнет. Вздыхает прибойЧаще, глуше, плотнее, грознее.Я лечу среди чудных миров,Растворившись в мужающем ветре,Слыша ковку сверкающих строфВ волновом торжествующем метре.

* * *

Я ловко делал наше дело,И вот признать в итоге надо:За все разумные пределыРаспространилась клоунада.Закладывал любую малостьЯ в основание успеха,Зато из сердца подевалосьКуда-то всё, помимо смеха.Порой скрипач играет скерцо,Но сердце плачет под камзолом;Порой – смеющееся сердцеНе стоит называть веселым.Почти достроен дом почета,Веселым будет новоселье:Постройка разорила мота,А нищета – залог веселья.

* * *

В кудрях твоих – ночь степнаяИ запахи разнотравья,А в карих глазах – вся кротостьКрестьянского православья.Мечтаю я стать малюткой –Цикадой, в ночи звенящей,И в черных кудрях исчезнуть,В благоуханной чаще.Хочу, чтобы ты уснулаПод царственным небосклоном,Сквозь ночь несомая нежноМоим шелковистым звоном.

* * *

Не больше четверти часаЗаказа я ожидал.Когда нам подали мясо,К глазам я поднял бокал.На вас я, не двинув бровью,Глядел сквозь его стекло,И вы сочли, что любовьюГлаза мне заволокло.А мясо сочилось кровью,Животный голод дразня…Шутя справлялась с любовьюТа мощь, что вошла в меня.Ничто перед этой силойЛюбовь, и зло, и добро.Говядина и текилаНаполнили мне нутро.И, скрытому жару вровень,Который горел во мне,Разымчивый жар жаровенМеня обтекал извне.Я видел из заведеньяМерцанье сухих степей,И в прах опадали звеньяЛюбых любовных цепей.Вставал угрюмым фантазмомСтепной безграничный Юг,И трель гитарная спазмомМне горло сжимала вдруг.Я знал, что снаружи – вьюга,Но видел сквозь пряный дым,Как гаучо скачет к югуИ пыль клубится за ним.Когда текила допита,Смешны слова невпопад.Тогда рокочут копытаТекучих, как тучи, стад.Стада рокочут, как реки,Как камни, катятся в топь,И в лад ладони на декеВыводят глухую дробь.Мы мчались в чреве машиныСквозь снег, пролетавший вкось;Видение АргентиныСо мною вместе неслось.Вы думали: “Милый ужин,Не стоит парня терзать”,А мне хоть кто-то был нужен,Чтоб всё ему рассказать.

* * *

Вот приплюснутый старый город, шаткий мост через реку Квай,Где воркуют тугие струи у мохнатых ослизлых свай.Отдаю я гребцу монету и на лодке туда плыву,Где летучий город из джонок колыхается на плаву.Как игольчатый панцирь – джонки на упругом теле реки,Паруса – как драконьи крылья или яркие плавники;Мачт скрещения повторяют ритм, который прибоем дан:Здесь с приливом сплавилось устье и оно уже – океан.Океан чудовищной каплей в равновесье хрупком набряк;Подтопили пространство воды – хорошо, что я не моряк!Громоздятся беззвучно тучи над замкнувшей простор дугой.На литом щите океана опочил Великий Покой.Подплываем к джонке, чей парус – словно ласточкино крыло,И опять владелица джонки улыбается мне светло,В волосах костяные гребни поправляет узкой рукой.На устах у нее улыбка, а в глазах – Великий Покой.Сладко видеть приготовленья, сладко видеть вспышку огня,Сладко то, что она раскурит трубку медную для меня.И опять размывает опий этот мир неподвижных форм,И я вновь блуждаю с любимой там, где нас не достанет шторм.Мы плывем по реке заросшей в утлой лодке, рука с рукой,И цветы изменяют формы – неизменен только покой.Золотится туман, на воду золотая летит пыльца,И я взгляд оторвать не в силах от загадочного лица.Бесконечна ее невинность – только грезы любит она;Никуда я отсель не двинусь, чтоб ее не покинуть сна.Принимаю как неизбежность грозный рокот дали морской:Всё движение – только внешность, а под ней – Великий Покой.Не сумел я с покоем слиться – прикоснулся только к нему,Но я деятельных и сильных никогда уже не пойму.Мне бы только грезить, качаясь, под журчанье воды у свайВ перелетном городе джонок у моста через реку Квай.