Волга впадает в Гудзон - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 28

Судя по радостным интонациям, с которыми он приветствовал Турецкого, Иван Васильевич провалами памяти и впрямь не страдал.

– Рад вас слышать! – подтвердил это впечатление Коловротов. – Как поживаете, Александр Борисович?

– Вашими молитвами... надеюсь, – произнес тот, невольно улыбнувшись.

– Это правда, – вполне серьезно ответил мидовец. – И если нужна какая-то помощь – всегда пожалуйста, – дал он понять Турецкому, что насчет его внезапного звонка ничуть не обольщается: вряд ли столь занятый человек будет звонить ему, исключительно чтобы справиться насчет течения жизни.

– Помощь действительно нужна, – не стал отпираться Александр Борисович. – Естественно, на официальном уровне мы ее получим, однако, сами знаете, сколько времени уйдет на все эти наши запросы-ответы, а у нас, как всегда, горит. Могу сказать, что связано это с гибелью Мансурова...

– Я слушаю вас очень внимательно!

– Благодарю. Интересует меня вот что. Около шести лет назад некая Нечаева Марина Петровна, москвичка, одна тысяча девятьсот семьдесят пятого года рождения, вышла замуж за американца, сотрудника Нью-Йоркского университета Джона Хайгера. Вы меня слышите?

– И уже записываю, – отозвался Коловротов.

– Отлично. Меня интересует все, что отыщется о ней в ваших архивах. Плюс сведения о том, сколько раз за последние годы миссис Хайгер наведывалась на родину. Пожалуй, это все.

– Так... Когда вам, Александр Борисович, необходимы сведения?

– Как всегда... – вздохнул Турецкий.

– Как всегда, – хохотнул Иван Васильевич, – это значит – вчера. Правильно я вас понял?

– Абсолютно!

– Так, дайте подумать... Ну поворачивать время вспять я пока не выучился. Но, думаю, сегодня к вечеру или завтра утром хотя бы часть интересующей вас информации получить реально... Диктуйте ваш имейл!

– Благодарю вас, Иван Васильевич! – искренне произнес Турецкий. – Собственно говоря, я почти не сомневался, что вы нам поможете!

– Просто мистика какая-то! – На физиономии Володи Дубинского, появившегося в кабинете Турецкого вместе с Яковлевым сразу после обеда, читалось искреннее недоумение. Яковлев, в отличие от следователя, как обычно, сохранял полную невозмутимость.

– Мы, – продолжил Дубинский, – проделали огромную работу, просея за неделю почти тридцать человек – всех, кто работал тогда в клубе в вечернюю смену из охраны и большую часть присутствующих в зале... Допустим, те, что в зале, были сосредоточены на выступлении Мансурова и по сторонам не глазели, поэтому могли Григорьева и не увидеть. Но охрана на обоих входах-выходах в один голос твердит, что этот тип помещение клуба вечером вообще, по крайней мере через их пост, не покидал. Как входил – видели, и на центральном входе сей факт, как положено, отмечен. А дальше, несмотря на показания Сибиркина, который клянется, что уехал из «Энерджи» с ним вместе, не только никаких положенных записей, но еще и дружное утверждение, что тот вообще из здания не выходил. Словно в воздухе растворился!

– С того момента, как вошел в зал перед встречей, верно? – уточнил Турецкий. Дубинский кивнул:

– Ну после покушения вообще никого из клуба не выпускали, пока не опросили и не записали все данные. А до этого я уже сказал...

– Насколько я понимаю, – Александр Борисович задумчиво повертел в руках карандаш, – на входе-выходе отмечается приход и уход исключительно сотрудников клуба.

– Да, включая и Сибиркина, и его замов.

– Но гостей ведь не отмечают, верно?

– Гостям выдаются бейджики, которые готовятся заранее, это, к слову сказать, очень упростило нашу задачу. Этот «Энерджи» действительно закрытый клуб! Учет посетителей крайне строгий, если кто-то из сотрудников или членов клуба приглашает гостя, обязан проинформировать об этом администрацию заранее, за день.

– И что, на гостя готовится отдельный бейджик?..

– Не совсем... Бейджиков у них там заготовлено достаточно, фамилии приглашенных в этих штуках легко меняются, поскольку таблички не заламинированы. Володя и мой оперативник Калина проверили всех мужчин, и все они действительно присутствовали на встрече...

– Между тем Сибиркин утверждает, что вышли они не только вместе, но и через центральный вход, верно?

– Ну да, машина Сибиркина к тому моменту давно уже находилась на клубной парковке...

– Не могли охранники все-таки его прохлопать? Все же люди покидали клуб в большом количестве – я имею в виду гостей...

– Думаю, не могли, – вмешался Яковлев. – Вечер был довольно прохладный, Александр Борисович, большинство присутствующих на встречу пришли в верхней одежде, соответственно понадобилось время взять ее в гардеробе. К тому же охрана там бдительная, а на главном выходе стоял, кроме всего прочего, их начальник, майор Павленко – очень профессиональный мужик: он и без всяких записей ничего не спутает, запомнил даже пару человек, просто выскочивших – кто покурить, кто из машины что-то взять.

– Что, и такие были?

– Были, Александр Борисович, – снова перехватил инициативу Дубинский. – Я на всякий случай записал: один из официантов выходил подышать свежим воздухом, фамилия, если не ошибаюсь... Сейчас...

Володя торопливо полистал свой блокнот.

– Клопов Кирилл... К машине за какой-то надобностью – то ли перед самым концом встречи, то ли сразу после нее – выскакивал, кстати, уже мелькавший во время прошлого совещания Аркадий Генрихович Шварц. С ним мы тоже поговорили, на другой день после покушения он был в клубе – говорят, он там часто мелькает, поскольку является представителем совладелицы «Энерджи». Но и он никого похожего на Григорьева не видел, – кстати, весьма высокомерный мужик. Из таких самоуверенных красавчиков...

– Ясно, – вздохнул Турецкий. – Что ж, Владимир Владимирович, поскольку в мистику мы с вами не верим – так же как и в то, что человек из плоти и крови способен просто раствориться в воздухе, – вывод можно сделать один: Сибиркин действительно лжет. И скорее всего, уехал он из клуба не до покушения, а после него, выпустив предварительно Григорьева через ту самую запасную дверцу.

– Лжет-то он лжет, Александр Борисович, только, по утверждению охраны, уехал этот Гордей все-таки до покушения. Майор собственными глазами видел, как его машина тронулась с места, а затем скрылась в той стороне, где проходит единственная дорога, ведущая к шоссе. Вернуться обратно до покушения он бы точно не успел, мы с Померанцевым и Яковлевым втроем несколько раз все просчитали.

– С сотрудниками «Технокласса», насколько понимаю, тоже успели пообщаться?

– В том-то и дело, – произнес Дубинский. – Я ведь почему насчет мистики заговорил? В «Технокласс» Григорьев, по словам охраны не покидавший клуба действительно прибыл с Сибиркиным. Так что тут наш Гордей Васильевич вроде бы не лжет. Но дело в том, что девица, занимавшаяся с ними в тот вечер, видела Григорьева впервые. К тому же на фоторобот среагировала как-то неуверенно: вроде бы, говорит, он, а вроде бы и не он. Но назвался именно Григорьевым...

– Когда следующее собеседование с Сибиркиным?

– Завтра в одиннадцать ноль-ноль.

– Я подъеду, – кивнул Турецкий. – Теперь ты, Володя: совершенно очевидно, и я думаю, что очевидно это всем присутствующим, что необходима наружка за сладкой парочкой. И так затянули. В качестве напарницы к тебе пристегнем Романову, она как раз освободилась от секретарских обязанностей при Вагине...

– Александр Борисович, – осторожно возразил Яковлев, – я не успел вам сказать – Вячеслав Иванович меня уже загрузил по полной программе, и не на один день... Тоже наружка, только за Вагиным...

Некоторое время Турецкий молча смотрел на оперативника, после чего вздохнул и потянулся к своему мобильному, справедливо полагая, что вряд ли застанет Грязнова-старшего на месте по рабочему телефону.

– Привет, Слав, ты где? – поинтересовался Турецкий, дозвонившись, причем не с первого захода, до своего друга.

– В одном хорошем месте, – буркнул явно недовольный его звонком Вячеслав Иванович. – В том, где не только у тебя имеются знакомые...