Черные волки, или Важняк под прицелом - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 41

3

Антон Боровой сидел за столиком летнего кафе и тянул через соломинку кока-колу.

Турецкий подошел к столику и, не здороваясь, сел на стул. Боровой лениво поднял на него взгляд.

– А, пришли, – сказал он. – Вы опоздали на пятнадцать минут.

– Ничего, не умрешь, – презрительно проговорил Александр Борисович.

Боровой смерил его внимательным взглядом и сказал:

– Ты увез жену из города.

– Увез, – кивнул Турецкий.

– Зря. Мы все равно ее выследили.

– Вот это врешь, – спокойно сказал Александр Борисович.

Тонкие губы Борового изогнулись в холодную усмешку.

– А как ты проверишь? Если вру, ты можешь быть спокоен. А если нет... Что тогда? Ты готов похоронить свою жену и этого мальчишку?

Турецкий промолчал. Некоторое время они изучающее смотрели друг другу в глаза.

– Если ты обманешь меня, ты можешь сильно об этом пожалеть, – сказал Боровой.

– Ты тоже, – ответил Александр Борисович. Боровой обдумал его ответ и кивнул:

– Согласен. Мы зависим друг от друга. И мы надоели друг другу до смерти. Поэтому давай поскорее закончим с этим. Ты принес мне удостоверения?

Турецкий достал из сумки три удостоверения и положил их на стол. Боровой взял верхнее, раскрыл его и тщательно изучил. Затем проделал то же самое со вторым и третьим.

– Ну как? – с холодной иронией поинтересовался Александр Борисович.

– Вроде нормально. Они настоящие?

– Ага. А меня зовут Владимир Владимирович Путин. Ты что, кретин? Разумеется, корочки липовые. Если тебя и твоих подружек решат проверить по базе данных – вы влипли.

– А если нет? – хищно прищурился Боровой.

– Значит, нет, – пожал плечами Александр Борисович.

Боровой еще раз осмотрел корочки.

– К чему здесь можно придраться? – спросил он.

– Ни к чему, кроме ваших физиономий. Не слишком-то ты тянешь на капитана милиции.

– Почему? – искренне удивился Боровой.

Турецкий усмехнулся:

– Лицо такое. Скажи «спасибо» маме с папой. Наверное, делали тебя второпях.

– Все остришь? – угрюмо проговорил Боровой. И добавил с угрозой в голосе: – Смотри, не переостри сам себя. В общем, так. Завтра в шесть часов вечера встречаемся... – Боровой достал из кармана сложенный вдвое листок, разложил его и пододвинул к Турецкому. Это оказалась карта района, примыкающего к Олимпийскому. Боровой ткнул пальцем в карту: – Видишь этот крестик? Здесь мы тебя будем ждать.

– Ты и твои подружки? – уточнил Турецкий.

– Ты должен быть в этой точке в шесть часов вечера. Ни минутой позже.

– Надо же, какая педантичность, – засмеялся Александр Борисович. – Ну а что будет, если я опоздаю?

– Сам знаешь, – спокойно ответил Боровой. – Я наведаюсь к твоей жене и перережу ей горло. Если не получится сейчас, получится потом. Я жизнь на это положу. И не я один. Я отдам приказ – убить твою жену. Мои люди объявят на нее настоящую охоту. И на мальчишку тоже.

Турецкий слегка побледнел, и это не укрылось от хищных, звериных глаз Борового.

– Ты ведь понимаешь, что я не блефую, – холодно и серьезно проговорил Боровой. – Ведь понимаешь?

– Понимаю, – серьезно, без тени усмешки ответил Александр Борисович.

– Это твой единственный способ спасти ее.

Турецкий, пристально глядя в глаза Боровому, покачал головой.

– Не единственный, – сказал он. – Есть еще один.

– Какой? – прищурился Боровой.

– Убить тебя, – просто ответил Турецкий. Несколько секунд Боровой молчал, испытующе глядя на Турецкого, потом мотнул головой:

– Нет. Ты этого не сделаешь. Ты не убийца. Поверь мне, я в этом разбираюсь. Да и к чему тебе такие проблемы? Просто проведи нас завтра через кордоны, и больше ты нас никогда не увидишь.

– А если обманешь? – глухо спросил Турецкий.

– Не обману. Я разбираюсь в людях и вижу, что ты серьезный человек. А серьезный человек – это серьезный противник. Мне такой противник не нужен. И без того полно проблем. Просто сделай, как я прошу, и все. – Боровой помолчал, давая собеседнику обдумать все сказанное, затем прямо спросил: – Сделаешь?

Александр Борисович вмял сигарету в пепельницу, посмотрел Боровому в глаза и сказал:

– Я буду там.

4

Сидя в машине, Александр Борисович достал мобильник, включил его и набрал номер жены.

– Слушаю! – услышал он взволнованный голос Ирины.

– Ира, привет.

– Саня? Ну слава богу! Ты мне объяснишь, что происходит?

– Ира, я...

– Плетнев перехватил меня у подъезда и посадил в машину к какому-то парню. Сказал, чтобы я ничего не спрашивала, что ты сам мне объяснишь. Почему у тебя был выключен телефон?

– Сколько вопросов...

– А ты как хотел? Знаешь, куда меня привезли? В Малаховку! И Васятка тут же. Я впервые вижу этих людей. Кто это, Турецкий? Что происходит?

– Ты должна пожить там пару дней.

– Пожить? Ты с ума сошел? Что все это...

– Ир, не нужно вопросов, ладно? Поверь мне, так будет лучше. И для тебя, и для Васятки.

Ирина помолчала.

– А для тебя? – спросила она после паузы.

– И для меня тоже.

– Турецкий... – Ирина понизила голос до взволнованного шепота. – Турецкий, признавайся, тебе угрожает опасность?

– Нет. Она угрожала тебе, но теперь все будет в порядке.

– Так, – сказала Ирина. – Значит, опять? Ты же больше не важняк, Саня. Зачем ты лезешь на рожон?

– Душа моя, давай без истерик.

– А у кого истерика? У меня? – Ирина нервно засмеялась. – У меня нет истерики. Я просто пытаюсь понять... Черт... Кажется, у меня и в самом деле истерика. Подожди, дай прийти в себя...

Турецкий молчал, давая жене собраться с мыслями.

– Хорошо, – сказала она наконец. – Я пережду здесь два дня. Но, вернувшись, я потребую объяснений. Ты это понимаешь, Турецкий?

– Разумеется, – ответил, улыбнувшись, Александр Борисович. Умение жены быстро брать себя в руки и рассуждать здраво даже в самых диких ситуациях всегда удивляло Турецкого. – Ты, главное, не переживай, – мягко сказал он.

– Плетнев и Щеткин с тобой? Ты занимаешься этим делом вместе с ними?

– Да.

– Ну... тогда я спокойна. Почти спокойна. Но ты тоже не рискуй зря, ладно?

– Зря рискуют только идиоты. Я, конечно, старик, но из ума еще не выжил. Ладно, лапа, до связи.

– Можно тебе звонить?

– Можно, но лучше не стоит.

– Понимаю. Это выбьет тебя из колеи.

– Ты у меня умница, – улыбнулся Александр Борисович.

– Подожди, не отключайся. У тебя есть пара минут?

Турецкий посмотрел на часы.

– Да. А что?

– Давай разбавим разговор приятными мелочами. Это меня успокоит. Да и тебя тоже.

– О чем ты хочешь поговорить?

– У Васятки через два дня день рождения.

– Точно. – И вновь Турецкого поразила удивительная способность жены разряжать обстановку, возвращать все в обычную колею. Слушая спокойный голос жены, рассуждающей о таких обычных вещах, как день рождения, Александр Борисович почувствовал, что напряжение последних дней отпускает его. Он снова улыбнулся. – Точно. Как я мог забыть?

– Турецкий, работа работой, но ты должен зайти в магазин и выбрать ему подарок.

– Правда? Гм... Не представляю, что можно подарить ребенку на девятилетие. И потом, почему должен выбирать я?

– Потому что Вася – не девочка, – с напускной строгостью сказала Ирина.

– Что ж, известная логика в твоих словах есть. Ну, хорошо. Давай подарим ему пистолет.

– И это все, на что способна твоя фантазия?

– Увы.

– Хорошо, пусть будет пистолет. Главное, не забудь купить. Слушай, Саш... – внезапно сменила интонацию Ирина. – Мне надо было это тебе раньше сказать...

Турецкий, собравшийся уже было отключить связь, плотнее прижал трубку к уху.

– Такое начало нужно сопровождать валидолом, – невесело пошутил он.

– Знаешь, мне кажется, Наталья Свентицкая ждет ребенка.

Александр Борисович перевел дух. «Вот это поворот», – подумал он. А вслух спросил: