Достоинство - Фэйзер Джейн - Страница 72

— А почему вы так решили? — Он подошел к окну и стал смотреть в сад, скрыв таким образом выражение своего лица от Джулианы.

— Вы очень легко и непринужденно общаетесь друг с другом, — ответила Джулиана, разливая по чашкам кофе с самым невозмутимым видом.

В последние несколько дней леди Лидия стала очень часто наведываться к леди Эджкомб. Ее визиты по большей части приходились на то время, когда лорд Квентин как бы случайно оказывался в гостиной Джулианы. Леди Лидия никогда не появлялась одна; ее сопровождала какая-нибудь подруга или мать, которая не без удовольствия навещала понравившуюся ей виконтессу. Но Джулиана ясно видела, что спутницы леди Лидии слепы или притворяются таковыми. Их присутствие не мешало леди Лидии и Квентину приватно беседовать и смеяться, нежно пожимая друг другу руки, сидеть рядышком на софе, почти соприкасаясь головами, и разглядывать иллюстрированные альбомы.

— Мы старые друзья. — Квентин отошел от окна, взял с подноса чашку и улыбнулся Джулиане, от которой не укрылась грусть в его смеющихся глазах.

— Вы испытываете друг к другу более серьезные чувства, чем дружба, — к собственному изумлению, вдруг выпалила Джулиана. В сложных ситуациях она чаще действовала интуитивно, чем руководствовалась доводами разума. Но на сей раз такая стратегия непременно сработает.

Квентин помолчал с минуту, задумчиво помешивая кофе ложечкой, потом спросил:

— А что, это так заметно?

— Для меня — да.

— Я изо всех сил стараюсь держать себя в руках, Джулиана, — сказал Квентин глухим, опечаленным голосом. — Но сама мысль о том, что она выйдет замуж за Тарквина, убивает меня. Впрочем, если бы на месте Тарквина был кто-либо другой, мне было бы не легче. — Он принялся мерить комнату шагами, слова текли потоком, как будто Джулиана разбередила кровоточащую рану. — Наверное, мне следует немедленно уехать в Мельчестер. Бежать от этого дьявольского искушения. Но я не в силах.

— Вас еще держат в Лондоне какие-то дела?

Квентин кивнул:

— Если бы я закончил свои дела здесь, ничто не могло бы оправдать меня в глазах Тарквина… ведь я предаю его каждую минуту, которую провожу в обществе Лидии.

— Вы слишком строги к себе, лорд Квентин, — рассудительно заметила Джулиана. — В том, что вы просто сидите рядом с Лидией и рассматриваете альбом, нет ничего предосудительного…

— Но я желаю ее! — с горечью воскликнул Квентин. — Спаси меня, Господи! Джулиана, я возжелал жену ближнего своего!

— Она еще ему не жена, — уточнила Джулиана.

— Ни к чему вдаваться в такие подробности, — ответил Квентин, сел и уронил голову на руки. — Это смертный грех. Я знаю это, но не могу остановиться.

— Но ведь леди Лидия питает к вам то же чувство.

Квентин поднял голову, и Джулиана увидела, что его лицо перекосила гримаса боли.

— Да простит меня Господь, но я сказал ей о своей любви и попросил ответа. Я вынудил ее признаться в собственном грехе. — С этими словами Квентин снова уронил голову на руки.

Джулиана нервно теребила мочку уха. Все эти разговоры о грехе понятны и естественны в устах священника. Разумеется, Квентин и помыслить не мог, чтобы довести их взаимную страсть до логического конца. Вероятно, он всерьез решил победить ее в себе путем жесточайшего нравственного самобичевания.

— А почему бы вам не поговорить с графом и не попросить его расторгнуть их помолвку? — Такой выход напрашивался сам собой, и Джулиана высказала свою мысль вслух.

Квентин горько усмехнулся:

— Я все время забываю, что вы не знакомы с законами света, Джулиана. Родители Лидии никогда не дадут согласия на наш брак, особенно памятуя то, что их дочери предназначено быть графиней. Я представляю собой куда менее блистательную партию, чем Тарквин. Приходится признать, моя дорогая Джулиана, что неписаные законы общества сильнее нас.

— Но Лидия вряд ли столь меркантильна, — не сдавалась Джулиана.

— Лидия? Она ангел!

— Ну вот. А если она не хочет любой ценой стать графиней, то наверняка сумеет убедить родителей, что любит другого человека.

— Лорд и леди Мелтон никогда не откажутся от такой выгодной партии для своей дочери, — грустно покачал головой Квентин.

— А если предположить, что граф сам расторгнет помолвку? Ведь если он узнает о ваших взаимных чувствах, то не станет же мешать вашему счастью только потому, что Бог знает когда родители помолвили их.

— Поймите, Джулиана, если Тарквин расторгнет помолвку, он нанесет страшное оскорбление Лидии и ее семье. Он никогда не пойдет на это как человек благородный. Кроме того, — добавил Квентин, тяжело вздохнув, — я никогда не осмелюсь попросить Тарквина о такой жертве. Он хочет жениться на Лидии. И к тому же он так много сделал для меня, что я скорее умру, чем соглашусь сломать ему жизнь.

— О чем вы говорите?! — воскликнула Джулиана. — Ведь он не любит Лидию. Желая этого брака, он хочет лишь исполнить свой долг. Что же касается расторжения помолвки, то если это сделать тихо, по-семейному, никто их не осудит. В крайнем случае немного посудачат да забудут. Нельзя же ради такой мелочи делать несчастными любящих друг друга людей!

Квентин поразмыслил и решил, что Джулиана, пожалуй, права. Но искорка надежды, которая мгновенно вспыхнула в ее сердце, тут же и погасла.

— Лидия выросла с осознанием того, что должна стать женой Тарквина. После их свадьбы земли Мелтонов и Кортней объединятся. Лидия будет Тарквину хорошей женой, заботливой и ласковой матерью его детям. А взамен займет почетное место в лондонском свете и обретет права и обязанности замужней женщины. Она не станет задумываться о других женщинах в жизни Тарквина, поскольку всем известно, что брак по расчету, который заключается между людьми их положения, не предполагает любви. Уверен, что Лидия внутренне готова к тому, что ее будущий муж станет искать любовных утех вне супружеского ложа. Тарквину не свойственна сентиментальность, Джулиана. А любовь относится как раз к таким категориям.

— Да, вы правы.

Джулиана задумчиво теребила полуотцветший розовый бутон из увядающего в вазе на столе букета. Лепестки легко отрывались от чашечки цветка и, кружась, падали на пол. С тех пор как она поссорилась с Тарквином, когда Тед спас ее от Джорджа, они ни разу не оставались наедине.

Тарквин был с ней подчеркнуто вежлив и держался на расстоянии: он ни разу не пришел к ней ночью. Может быть, он ждал приглашения? Ведь Джулиана сама прогнала его.

— А вы не допускаете мысли, что Тарквин мог бы перемениться? — спросила Джулиана и нагнулась, чтобы поднять с пола лепесток. Ей не хотелось, чтобы Квентин видел выражение ее глаз.

— По-моему, он уже и так несколько изменился, — задумчиво ответил Квентин. — Похоже, что это вы так на него влияете. Он перестал быть таким черствым и властным, как раньше.

— Вы думаете? — Джулиана быстро взглянула на Квентина и снова опустила глаза, покраснев от смущения.

— Да. Должен вам заметить, Джулиана, вы самая необычная и загадочная юная леди, которую я встречал в жизни. — Квентин поднялся и поцеловал руку Джулианы. — Необычная и на редкость проницательная. Мне вовсе не хотелось обременять вас своими проблемами.

— Вы ничем не обременили меня, милорд. Напротив, я польщена тем, что вы оказали мне доверие. — Джулиана засмущалась еще сильнее и отвела глаза.

Квентин улыбнулся и поцеловал ее в щеку.

— Я благодарю вас, что вы открыли мне глаза на происходящее. Если вы заметили, что мы с Лидией любим друг друга, значит, в любую минуту Тарквину это тоже бросится в глаза, а мне бы этого не хотелось.

— И что же вы намерены делать?

— Я напишу епископу письмо с просьбой отозвать меня прежде, чем здесь, в Лондоне, устроится мое дело.

Джулиана подумала, что это воистину благородное решение потребовало от Квентина большого мужества, и кивнула в знак одобрения. Квентин поклонился и вышел, оставив ее одну. Джулиана поглубже уселась в кресло и закрыла глаза. Она невольно провела рукой по животу. Интересно, она уже забеременела или еще нет? У нее не было месячных уже пять недель, но ни единого признака из тех, которые так ярко живописала ей госпожа Деннисон, она за собой не наблюдала. И тем не менее у Джулианы было странное ощущение, что внутри у нее что-то происходит. Это ощущение невозможно было выразить словами, но оно наполняло каждую клеточку ее тела.