Колдунья - Фэйзер Джейн - Страница 32

— Значит, так, не тревожьте себя этим, — посоветовал Самюэль немного резковато. — Вы только отдыхайте. — Он выложил содержимое котелка на тарелку и поставил ее перед Хьюго. — Ну-ка, съешьте это, сэр Хью. Вам сразу полегчает. А еще у меня есть отличная форель. Поймал ее сегодня утром.

— А чем ты будешь кормить девочку? — спросил Хьюго с мягкой улыбкой. — Ее настроение не улучшится, если я съем ее обед.

— Обойдется яйцами и ветчиной, как и я, и пусть спасибо скажет.

Хлоя совершенно не возражала против яиц с ветчиной и не бросала завистливых взглядов в сторону обеда своего опекуна. Однако, украдкой изучая его, она была потрясена изможденным видом Хьюго, хотя его зеленые глаза, несмотря на воспаленность, были намного яснее, чем ей приходилось видеть ранее. Воспоминание об ужасной музыке в ночные часы несколько успокоило гнев, за который она судорожно цеплялась, как за щит. Если он не пил на протяжении всех этих длинных дней и ночей в библиотеке, а он явно не пил, то что он там делал?

— Как дела у Росинанта? — спросил Хьюго, положив вилку с довольным вздохом.

Хлоя пожала плечами:

— Думаю, нормально.

Она с удовольствием обсудила бы состояние животного, но упрямо отказывала себе в возможности выслушать мнение Хьюго.

Хьюго отодвинул стул:

— Я валюсь с ног, Самюэль. Пойду спать. Не буди меня.

— Ни за что на свете, — заявил Самюэль.

Хьюго обошел стол и остановился у стула Хлои, взял ее за подбородок, приподняв голову. Бездонные голубые глаза девушки смотрели вызывающе, но он сумел отыскать в них более глубокие чувства, которые она скрывала непочтительным поведением.

— Я согласен, что сегодня ты имеешь право наказать меня, — спокойно сказал он. — Но завтра утром, девочка, ты будешь вести себя по меньшей мере с подобающей вежливостью. Это ясно?

— Я веду себя учтиво, — ответила Хлоя, пытаясь вырваться из его рук.

— Совершенно неучтиво, просто ужасно, и больше я этого не потерплю. Нам нужно многое обсудить, и я не намерен беседовать с огрызающейся собачонкой. — Он слегка смягчил эти слова усталой улыбкой. Хлоя была так прекрасна, несмотря на унылое выражение лица, что сердце его просто замирало. Но потом он вспомнил, к чему уже привело его однажды созерцание ее красоты, и резко отпустил ее подбородок.

— Желаю вам обоим спокойной ночи.

Он покинул кухню, закрыв за собой дверь. Хлоя потерла подбородок: она все еще чувствовала его прикосновение.

Глава 10

Хлоя проснулась на рассвете. Она была охвачена возбуждением. Предстоящее приключение было запретным плодом. Она понимала, что планы на этот день были совершенно недопустимы с точки зрения ее опекуна. Если это было бы не так, то перспектива прогулки с Криспином абсолютно не взволновала бы ее. Едва ли он окажется занятным спутником. Но ей до смерти надоело торчать в этом запыленном, разваливающемся поместье под неусыпным оком человека, который никак не мог справиться сам с собой. После десяти лет жизни в стенах семинарии сестер Трент, после всех перенесенных там страданий новое заточение казалось ей просто оскорбительным. И, кроме того, сияло солнце, а за стенами поместья ее ожидал незнакомый, неведомый ей мир.

И зачем нужно было приобретать новый костюм для верховой езды и треугольную шляпу с пером, если ее лишили возможности носить их?

Хлоя сбежала вниз по лестнице к кухне, выпустила Данте в огород и, прихватив яблоко из корзины, последовала за ним. Она устроилась на низкой стене, окружавшей сад, и посмотрела в сторону Шиптонской долины, где клубился утренний туман, обещая еще один жаркий день.

Она уже решила, как осуществить свой побег: надо было перебраться через стену и обойти сад, чтобы оказаться в середине центральной аллеи. Так было меньше шансов, что ее намерения обнаружат, чем если бы она проследовала к выходу со двора.

Она съела яблоко, пока Данте гонялся за зайцами по траве, покрытой росой, а затем они вместе вернулись на кухню. Она не могла отправиться на поиски приключений, не оставив записку с объяснением. И так они оба разозлятся, не стоит заставлять их к тому же сходить с ума от тревоги за нее.

В кухонном столе девушка обнаружила бумагу и графитовый карандаш. Взяв все это, она отправилась в свою комнату составлять подходящее для данного случая послание.

В семь часов Хлоя услышала тяжелую поступь Самюэля на лестнице. Она знала, что он поставил чайник на плиту и пошел в курятник собирать свежие яйца. Затем он, как обычно, заварит чай и приготовит кашу для себя и Билли. После завтрака они вместе отправятся на конюшню заниматься лошадьми и собаками.

Она быстро оделась и еще раз прочитала записку. Написанные фразы были далеки от совершенства, но смысл их был ясен: Хлоя сообщала, что вернется домой во второй половине дня. Немного подумав, она быстро добавила еще несколько строк.

Данте придется запереть, пока ее не будет, поскольку планы Криспина могут сорваться, если собака увяжется с ними. Самюэль, конечно же, догадается выпустить Данте после того, как она уйдет.

Закончив свое послание, она вышла из спальни и на цыпочках прошла в конец коридора, заглянув к спящему Платону, так она называла совенка, в старую буфетную. Он заморгал от появившегося лучика света, но в целом был спокоен, шину он не сбросил.

Как она и предполагала, в кухне никого не было, задняя дверь была распахнута настежь. Хлоя положила записку рядом с кофейником и выскочила из кухни. Пробежав огород и сад, она перебралась через стену и оказалась на свободе.

Криспин уже поджидал ее в конце аллеи. Он держал Подружку Робин Гуда под уздцы; к седлу его коня была прикреплена плетеная корзина.

— Доброе утро! — крикнула Хлоя, появляясь в воротах. — Какое прекрасное утро, правда?

Криспин спешился.

— Великолепное утро. Никто не знает, что я здесь?

— Ни одна душа, — радостно заявила она, потирая нос своей лошади. — Но я оставила им записку, чтобы они не беспокоились.

Криспин побледнел.

— Ты оставила им записку?

— Да, конечно… Ты поможешь мне сесть на лошадь? Мне трудно забраться без опоры.

Криспин подхватил ладонями ее ножку, обутую в ботинок, и подтолкнул наверх. Хлоя грациозно села в седло, перебросила правое колено через луку седла и расправила юбку, ослепительно улыбаясь своему спутнику.

— Куда мы направляемся?

— Это сюрприз. — Криспин сел на своего коня. — А что ты написала в записке?

— О, только то, что я еду с тобой покататься и мы вернемся домой во второй половине дня. — Она искоса посмотрела на него. — Тебя что-то беспокоит?

— Нет, с какой стати? — но он плотно сжал рот, а глаза его стали злыми. — Сколько пройдет времени, прежде чем они найдут записку?

— Ну, наверное, с полчаса, — ответила Хлоя. — А что?

Криспин пожал плечами и тронул бока коня шпорами.

Конь пошел сначала легким галопом, а потом перешел на аллюр. Хлоя, удивившись такой резвости, последовала его примеру и тоже ускорила ход, приноровляясь к нему.

Прошло пятнадцать минут, прежде чем лошадь Криспина замедлила шаг, а к тому времени Хлоя так наслаждалась прогулкой, что уже больше не думала, почему они внезапно взяли такой быстрый темп. Криспин по-прежнему не хотел ей сообщить, куда они направлялись, поэтому она перестала задавать вопросы и просто наслаждалась чудесным утром и головокружительным предчувствием целого дня свободы.

Самюэль заметил записку, как только вернулся в кухню из конюшни. Он развернул листок бумаги и озадаченно уставился на наспех написанные слова. Читал он очень плохо, а писать и вообще не умел, но ему удалось разобрать подпись Хлои, и у него сразу возникло дурное предчувствие. Легко было догадаться, что она куда-то отправилась.

В случае необходимости Самюэль мог выдать такой букет ругательств, который потряс бы весь королевский флот. И сейчас был как раз такой случай. Совершенно очевидно, что у него не было иного выбора, кроме как разбудить сэра Хьюго, который нормально не спал, Бог знает с какого времени.