Невеста-заложница - Фэйзер Джейн - Страница 27

— Хозяин внизу?

— Внизу. По-моему, никуда нынче не собирался.

— Попозже потолкуем за кружкой эля в столовой, ладно?

— Ладно, ладно. Я сменюсь через час.

Они поскакали вниз по другому склону горы, однако Порции стало так плохо, что она едва различала окружающее — лишь смутно улавливала хруст речной гальки под копытами коней. Вот на берегу возникла деревушка: несколько домишек из грубого камня. Еще, кажется, им навстречу попалась группа людей, которые вроде бы шли строем и были одеты в легкие пехотные доспехи. Вообще все это поселение больше напоминало военный лагерь, нежели деревню, хотя здесь имелась обычная кузница и даже амбары. Перед самым большим зданием виднелась стойка для розлива эля. Это, наверное, и была столовая. Во всем остальном чувствовался строгий дух дисциплины и экономии.

Джордж остановил коня возле дома на дальнем краю деревни, что стоял немного на отшибе. Сперва он соскочил на землю сам. Потом подхватил Порцию и бросил себе на плечо. Ей осталось лишь в кровь кусать губы — кажется, это железное плечо нарочно врезалось прямиком в ее многострадальный мочевой пузырь.

При их приближении входная дверь распахнулась, Джордж со своей ношей перешагнул порог и осторожно положил пленницу на пол.

— Черт побери, Джордж, вовсе ни к чему было ее скручивать, как Клеопатру в ковре!

Глава 7

Порция моментально узнала голос. Именно он заполнял ее воображение в последние недели и лишал душевного покоя.

— Покорнейше просим прощения, милорд, да только девица оказалась чересчур шустрой, — своим флегматичным тоном пояснил Джордж, не спеша развязывая путы.

Как только их сняли, Порция, от ярости даже позабыв на миг про свою неотложную нужду, избавилась от одеяла с удивительным проворством. Секунда — и она уже на ногах, распутывает узел на капюшоне, по-прежнему закрывавшем все лицо.

— Зачем ты сделал это опять?! — вскричала пленница, тряхнув головой так, что капюшон свалился на плечи.

— Боже милостивый, Джордж! — вырвалось у Руфуса. — Какого черта ты мне приволок?! — Не веря своим глазам, Декатур уставился на взъерошенное бледное зеленоглазое создание с яркими веснушками и еще более яркими волосами.

. — Ну, стало быть, это дочка Грэнвилла, сэр, — робко промямлил Джордж.

— Ох, Матерь Божья! — выдохнула Порция. — Так ты охотился за Оливией… — Тут ее коленки непроизвольно сжались. — Мне нужно в уборную.

Руфус молча махнул рукой на дверь у себя за спиной; на его выразительной физиономии все еще застыла гримаса человека, обнаружившего какую-то гадость в своем праздничном пироге.

Порция ринулась в уборную.

— Значит, это не та? — нерешительно уточнил Джордж.

— Да, это не та! — Руфус из последних сил старался сдержать неистовую вспышку гнева. — Малый, и как тебя угораздило схватить не ту?

— Вы сами сказали, сэр, что та, которая вам нужна, носит синий плащ. А на второй девчонке плащ был коричневый. — Джордж совсем растерялся.

— Черт побери! — До Руфуса, не спускавшего глаз с виноватого лица Джорджа, постепенно стала доходить нелепость сложившейся ситуации. За спиной послышались шаги, и Декатур резко обернулся к своей бесполезной заложнице, покидавшей уборную. — Синий плащ?..

Порция нахмурилась, не сразу сообразив, что он имеет в виду. Но в следующий миг все встало на свои места.

— Этот плащ принадлежит Оливии, — небрежно пояснила она. — Она позволила мне его сегодня надеть.

— Понятно, — коротко отвечал Руфус. — Ладно, Джордж, можешь идти.

— Виноват я, милорд.

— Откуда ты мог все знать? — И Руфус жестом дал понять, что не сердится на своего подручного. Однако Джордж все еще нерешительно топтался у дверей. Солдатам Декатура не позволялось делать ошибок. А если это все же случалось, они сами должны были исправить ошибку любой ценой. И Руфусу пришлось заговорить более мягко: — Ступай же, Джордж. Тебя не в чем винить.

— Это и впрямь случай нас подвел, верно, милорд?

— Ты просто чертовски догадлив, дружище, — с сухим невеселым смешком заметил Руфус. А затем испытующе глянул на Порцию и резко спросил в гробовой тишине, пришедшей на смену его язвительному смеху: — Вот только как ее угораздило так исцарапаться?

— Малышка удрала, когда мой конь споткнулся, — виновато пояснил Джордж из своего угла возле двери. — И угодила прямиком в терновник.

— Похоже, у тебя вошло в привычку удирать, — сердито буркнул Руфус.

— Да, это вполне естественно, когда у кого-то входит в привычку меня похищать, — фыркнула Порция. Ей ужасно хотелось зареветь в голос, и стоило большого труда не выдать свою слабость перед врагом.

— И нам всем было бы лучше, если бы ты удирала более искусно, — без тени юмора отвечал Руфус. Он снова обратился к растерянному малому у дверей: — Пока все, Джордж. Ступай и заправься как следует едой и элем. Если повстречаешь Уилла — пришли его ко мне.

Джордж неловко поклонился и выскочил вон. А Руфус посмотрел на Порцию, которая застыла возле стола, до боли вцепившись в грубые доски.

— Ну и что теперь прикажешь с тобой делать? — бесцеремонно, с откровенно оскорбительным раздражением в голосе осведомился Декатур. — Вряд ли Като Грэнвилл дорожит потомством своего сводного брата!

Давно сдерживаемые слезы прорвались наконец наружу и полились в три ручья. Порция яростно вытирала их — бесполезно, из глаз все равно катились соленые капли.

Руфус на миг опешил. Пожалуй, из всех возможных ответов на подобную ситуацию он меньше всего ожидал, что Порция Уорт разревется. Он привык видеть в ней закаленного бойца с трезвым, холодным взглядом на жизнь, и столь откровенная слабость повергла его в замешательство. Декатур нерешительно шагнул вперед и спросил:

— Да что с тобой такое?

— А ты сам не видишь, что со мной такое? — выкрикнула пленница, разъяренно всхлипывая. — Я измучена, голодна, мое лицо исцарапано в кровь, а платье изодрано в клочья — и все это впустую! Потому что с самого начала я не была тебе нужна! — Пожалуй, это звучало довольно смешно, и даже в нынешнем жутком состоянии Порция не могла этого не заметить. Однако именно осознание собственной ненужности; слившись с ощущениями отверженного, лишнего существа, впитанными еще с молоком кормилицы, оказалось последним, сокрушительным ударом по ее выдержке.

— Ты действительно не могла быть объектом этого небольшого Приключения, — бесстрастно согласился Руфус. — И я приношу извинения за перенесенные тобой неудобства. Но если бы ты просто подчинилась и делала все, как велит Джордж, этих неудобств могло и не быть.

— Да как у тебя язык повернулся?! — Злые слезы чудесным образом иссякли в один миг. — Это Оливия стала бы делать так, как ей велят, потому что перепугалась бы до смерти. Она не такая, как я… она воспитана как леди, и о ней заботились всю жизнь. Оливия бы просто окаменела от ужаса. И это ты называешь неудобствами, которых могло и не быть?!

— Джордж вовсе не страшила, — напомнил Руфус, с великим облегчением глядя на возвращение привычной Порции Уорт. — И оттого я поручил все дело именно ему. Он такой заботливый и спокойный — настоящий папаша.

— Настоящий папаша!.. — От возмущения глаза у Порции полезли на лоб, она не поверила своим ушам. — Настоящий папаша?!

— Он самый старший и самый уважаемый член нашего отряда, — словно извиняясь, пояснил Руфус. — Его советами и поддержкой я дорожу больше всего. Он знает, как вежливо обходиться с девушками, и должен был сделать все как надо.

— И ты хочешь меня уверить, что дочь Като Грэнвилла нашла бы у вас вежливый прием?! — Яд так и сочился с острого язычка Порции. — .Да ты же ненавидишь этого человека, и я не сомневаюсь ни минуты, что и его дочь ты заставил бы поплатиться за эту ненависть не моргнув глазом!

— Поосторожнее со словами, — вкрадчиво предупредил Руфус. Даже под слоем загара было видно, как от гнева побелело его лицо, а синие глаза зажглись недобрым огнем. Порция рассудила, что стоит прислушаться к совету — по крайней мере до тех пор, пока в глазах не потухнет это пронзительное пламя. И она добавила более мягко: