Причуды любви - Фэйзер Джейн - Страница 12

Жизнерадостно насвистывая, лорд Ратерфорд отправился домой.

Глава 5

Бессонница редко донимала Мередит, но этой ночью она металась, ворочалась так, что сбила простыни и в конце концов поднялась непривычно поздно. Да и то разбудила ее Нэн, напомнив, что управляющий ждет в библиотеке, пока хозяйка соизволит спуститься и принять его ежемесячный отчет.

— О, Нэн, почему ты не подняла меня раньше? — охнула Мередит, вскакивая. — Поверить не могу, что оказалась такой соней!

Нэн, разглядев опухшие веки своей подопечной, фыркнула, то воздержалась от комментариев. Пока Мередит наспех обтиралась водой из кувшина, она разложила на кровати простое платье из выцветшего муслина, зная, сколько хлопот предстоит Мередит после беседы с мистером Фаркарсоном.

— Мальчики, конечно, уже позавтракали, — заметила Мерри, возясь с пуговицами на рукаве. Нэн, раздраженно вздохнув, оттолкнула ее руки, и сама застегнула манжет.

— Давным-давно! Мастер Хьюго занят своими книгами, мастер Тео убежал в деревню, и только Господу одному известно, где шатается этот забияка Роб.

Мерри рассмеялась, прекрасно зная, как любит ворчливая Нэн своего младшего питомца.

— Проголодается и вернется, — заверила она, закалывая толстую косу короной на голове. — Сначала, разумеется, поведав каждому встречному о самых интимных подробностях нашего существования.

Эта мысль невольно навела ее на воспоминания о вчерашнем вечере. Образ Дэмиена Ратерфорда с пугающей ясностью возник перед глазами. Она уже пришла к заключению, что, пожалуй, стрит избегать дальнейших встреч, даже если для этого придется добровольно заточить себя в Пенденнисе, пока красоты Корнуолла не прискучат лондонскому щеголю и он не решит убраться восвояси. Откуда он вообще свалился на ее несчастную голову! Гнусное создание, ничего не скажешь: так уверен в собственном превосходстве, так нагло старается любой ценой достичь своего, так омерзительно могуч.

Мередит тихо ахнула, встретившись глазами со своим отражением в зеркале. Именно осознание его мощи и тревожило ее. Он не просто сильнее ее физически, хотя у нее был повод убедиться и в этом, но было что-то еще, неопределенное, неуловимое, возможно, аура властности, исходившая от него. Недаром она всей кожей ощущает: если он чего-то добивается, никто и ничто не станет у него на пути. А если это коснется Мерри Трелони?..

Она вздрогнула. Почему он так ее назвал? Только самые близкие друзья и родственники знают ее как Мерри, и вот уже пять лет, как ни один человек вне дома не называл ее так. Однако лорд Ратерфорд произнес ее имя, как будто имел на это право… Словно это имело какое-то особое значение исключительно для него.

Мерри мысленно встряхнулась и запретила себе думать о лорде Ратерфорде. Столько дел предстоит сегодня сделать по дому и поместью, столько важных решений принять! Не время и не место думать о надменном аристократе!

Она спустилась вниз.

— Сикомб, не будете ли добры принести чай в библиотеку? Я припозднилась сегодня и не успела позавтракать;

— Разумеется, леди Мерри.

Сикомб почтительно наклонил голову. Уж он постарается принести в библиотеку не только чай. Ее милости нужно поддерживать силы. Всему дому известно, как мужественно борется леди Блейк, чтобы не пойти на дно. Достаточно сказать, что хотя жалованье слугам выплачивается неизменно, хоть, бывает, и с опозданием, сэр Джон здорово повеселился, проигрывая свое состояние. Какой позор, что его вдова, такая молодая и одинокая, попала в столь печальные обстоятельства. Каждый знал, что любая другая женщина на ее месте давно бы пала под тяжестью непосильного бремени, но ее милость отказывалась сдаться. Мальчики продолжали учебу, ни один человек из штата челяди не был уволен, пособия отставным слугам сохранялись. Каким образом это ей удавалось, оставалось загадкой и предметом постоянного обсуждения на кухнях соседних домов и, вероятно, в гостиных тоже.

Мередит приветствовала своего управляющего теплой улыбкой.

— Пришли расстроить меня, Стюарт? Вид у вас необыкновенно мрачный.

— Я хотел поговорить с вами о лонгвудских коттеджах, леди Блейк, — затянул Фаркарсон свою обычную нудную песню, уперев кулаки в бедра, обтянутые шерстяными штанами. — Больше медлить нельзя. Придется пойти на расходы: починить крыши и замостить дорогу до наступления зимы. Конечно, арендаторы понимают наши затруднения, но боюсь, теперь начнут роптать, и не без основания.

Мередит сунула в рот большой палец по стародавней детской привычке, что служило признаком волнения. Она намеревалась заплатить последний взнос по закладной за Дакетс-Спинни из денег за последнюю партию контрабанды, но теперь придется повременить. Как часто стремление выкупить очередную часть имения сталкивалось с необходимостью произвести очередной ремонт, а она так радовалась, когда приходила в контору поверенного Донна в Фауи, вручала ему чек от банкира и получала в обмен документы на выкупленный клочок поместья. Поверенный не больше остальных знал об источниках ее дохода, но предполагал, что все дело в жестокой экономии.

— Так и быть, Стюарт, отдайте необходимые распоряжения.

Смирившись с неизбежным, Мерри приказала себе ни о чем не жалеть. Нет смысла терзаться попусту.

Она разлила чай, откусила кусочек тоста с маслом и вместе с управляющим принялась просматривать счета.

После ухода Фаркарсона Мерри, однако, еще долго сидела за выщербленным дубовым письменным столом, также счастливо избежавшим молотка аукциониста, и задумчиво смотрела в высокие окна, выходящие на море. Море две партии в месяц решат все ее проблемы. Но двойные прибыли означали двойной риск, особенно теперь, когда повсюду рыщут таможенники. Жак, конечно, согласится на предложение, но что скажут Барт и остальные? Так или иначе, она ничего не узнает, не спросив, а пока что никто не сделает за нее работу, если она будет сидеть, как портновский манекен, и глазеть в окно.

— Сикомб, до обеда я буду в конюшне. Сегодня приезжает коновал, и мне необходимо с ним переговорить. — Прекрасно, миледи.

Дворецкий придержал для нее дверь, и Мерри вышла в тепло летнего дня. Какое облегчение — вдохнуть воздух полной грудью после мрачной атмосферы библиотеки! Она немного задержалась в саду. Даже если кто-то и заметит ее в таком виде, здесь все равно одни друзья.

Около полудня жеребец лорда Ратерфорда остановился у парадного входа Пенденниса. Двери оказались распахнутыми, и древний рыжий сеттер насторожил было уши при виде нового гостя, прежде чем положить голову на лапы и снова мирно засопеть на солнышке. Двухсотлетний дом из потемневшего от времени камня выглядел уютным и гостеприимным в окружении хорошо ухоженных цветников, живой изгороди и аккуратно подстриженных кустов. Ратерфорд оценивающе оглядел окрестности, прежде чем привязать поводья Сарацина к каменному столбику балюстрады и взбежать на невысокое крыльцо. Оказавшись у двери, он остановился и поискал глазами того, кто бы возвестил о его появлении. Дворецкого нигде не видно, а на двери нет ни молотка, ни шнура сонетки. Да, корнуольские обычаи, ничего не попишешь!

Он нерешительно шагнул в полумрак холла, и тут же как по волшебству дверь в глубине, обитая сукном, растворилась и на пороге появился грузный седовласый мужчина в длинном зеленом переднике.

— Сэр?

Сикомб ухитрился вложить в единственное короткое словечко целое море неодобрения. По мнению слуги, незнакомым джентльменам было нечего делать в Пенденнисе. Дэмиен ничуть не удивился. Подобная завуалированная наглость, видимо, была отличительной чертой челяди здешних мест.

— Леди Блейк дома? — справился он, пронзая жестким взглядом этого весьма необычного дворецкого.

— Отсутствует, сэр, — сообщил Сикомб.

— Когда ожидается ее прибытие?

— Не могу сказать, сэр.

По-видимому, ничего не оставалось, кроме как оставить визитную карточку и удалиться. Именно этого он и старался избежать, подозревая, что намеченная добыча, однажды вспугнутая, будет всячески стараться улизнуть.