Когда я вернусь (Полное собрание стихов и песен) - Галич Александр Аркадьевич - Страница 13

13

НА СОПКАХ МАНЧЖУРИИ

Памяти М. М. Зощенко

В матершинном субботнем загуле шалманчика Обезьянка спала на плече у шарманщика, А когда просыпалась, глаза ее жуткие Выражали почти человечью отчаянность, А шарманка дудела про сопки манчжурские, И Тамарка-буфетчица очень печалилась…Спит Гаолян, Сопки покрыты мглой…Были и у Томки трали-вали, И не Томкой – Томочкою звали, Целовалась с миленьким в осоке, И не пивом пахло, а апрелем, Может быть, и впрямь на той высотке Сгинул он, порубан и пострелян…Вот из-за туч блеснула луна, Могилы хранят покой…А последний шарманщик – обломок империи, Все пылил перед Томкой павлиньими перьями, Он выламывал, шкура, замашки буржуйские – То, мол, теплое пиво, то мясо прохладное, А шарманка дудела про сопки манчжурские, И спала на плече обезьянка прокатная…Тихо вокруг, Ветер туман унес…И делясь тоской, как барышами, Подпевали шлюхи с алкашами, А шарманщик ел, зараза, хаши, Алкашам подмигивал прелестно – Дескать, деньги ваши – будут наши, Дескать, вам приятно – мне полезно!На сопках Манчжурии воины спят, И русских не слышно слез…А часов этак в десять, а может и ранее, Непонятный чудак появился в шалмане, Был похож он на вдруг постаревшего мальчика.За рассказ, напечатанный неким журнальчиком, Толстомордый подонок с глазами обманщика Объявил чудака всенародно – обманщиком…Пусть Гаолян Нам навевает сны…Сел чудак за стол и вжался в угол, И легонько пальцами постукал, И сказал, что отдохнет немного, Помолчав, добавил напряженно, – «Если есть „боржом“, то ради Бога, Дайте мне бутылочку «Боржома…»Спите герои русской земли, Отчизны родной сыны…Обезьянка проснулась, тихонько зацокала, Загляделась на гостя, присевшего около, А Тамарка-буфетчица – сука рублевая, Покачала смущенно прическою пегою, И сказала: «Пардон, но у нас не столовая, Только вы обождите, я за угол сбегаю…»Спит Гаолян, Сопки покрыты мглой…А чудак глядел на обезьянку, Пальцами выстукивал морзянку, Словно бы он звал ее на помощь, Удивляюсь своему бездомью, Словно бы он спрашивал – запомнишь? – И она кивала – да, запомню. –Вот из-за туч блеснула луна, Могилы хранят покой…Отодвинул шарманщик шарманку ботинкою, Прибежала Тамарка с боржомной бутылкою – И сама налила чудаку полстаканчика, (Не знавали в шалмане подобные почести), А Тамарка, в упор поглядев на шарманщика, Приказала: «играй, – человек в одиночестве».Тихо вокруг, Ветер туман унес…Замолчали шлюхи с алкашами, Только мухи с крыльями шуршали…Стало почему-то очень тихо, Наступила странная минута – Непонятное, чужое лихо – Стало общим лихом почему-то!На сопках Манчжурии воины спят, И русских не слышно слез…Не взрывалось молчанье ни матом, ни брехами, Обезьянка сипела спаленными бронхами, И шарманщик, забыв трепотню свою барскую, Сам назначил себе – мол, играй, да помалкивай, – И почти что неслышно сказав, – благодарствую, – Наклонился чудак над рукою Тамаркиной…Пусть Гаолян Нам навевает сны…И ушел чудак, не взявши сдачи, Всем в шалмане пожелал удачи…Вот какая странная эпоха – Не горим в огне – и тонем в луже!Обезьянке было очень плохо, Человеку было много хуже!Спите герои русской земли, Отчизны родной сыны…

ЛЕГЕНДА О ТАБАКЕ

Посвящается памяти замечательного человека, Даниила Ивановича Ювачева, придумавшего себе странный псевдоним

– Даниил Хармс – писавшего прекрасные стихи и прозу, ходившего в автомобильной кепке и с неизменной трубкой в зубах, который действительно исчез, просто вышел на улицу и исчез. У него есть такая пророческая песенка:

«Из дома вышел человек С веревкой и мешком И в дальний путь, и в дальний путь, Отправился пешком.Он шел, и все глядел вперед, И все вперед глядел, Не спал, не пил, Не спал, не пил, Не спал, не пил, не ел, И вот однажды, поутру, Вошел он в темный лес, И с той поры, и с той поры, И с той поры исчез…»Лил жуткий дождь, Шел страшный снег, Вовсю дурил двадцатый век, Кричала кошка на трубе, И выли сто собак.И, встав с постели, человек Увидел кошку на трубе, Зевнул и сам сказал себе – Кончается табак!Табак кончается – беда, Пойду куплю табак, И вот…, но это ерунда, И было все не так.Из дома вышел человек С веревкой и мешком И в дальний путь, И в дальний путь Отправился пешком…И тут же, проглотив смешок, Он сам себя спросил – А для чего он взял мешок?Ответьте, Даниил!Вопрос резонный, нечем крыть, Летит к чертям строка, И надо, видно, докурить Остаток табака…Из дома вышел человек Та-а-та с посошком…И в дальний путь, И в дальний путь Отправился пешком.Он шел, и все глядел вперед, И все вперед глядел, Не спал, не пил, Не спал, не пил, Не спал, не пил, не ел…А может, снова все начать, И бросить этот вздор?!.Уже на ордере печать Оттиснул прокурор…Начнем вот эдак – пять зайчат Решили ехать в Тверь…А в дверь стучат, а в дверь стучат – Пока не в эту дверь.Пришли зайчата на вокзал, Прошли зайчата в зальце, И сам кассир, смеясь, сказал – Впервые вижу зайца!Но этот чертов человек С веревкой и мешком, Он и без спроса в дальний путь Отправился пешком, Он шел, и все глядел вперед, И все вперед глядел, Не спал, не пил, Не спал, не пил, Не спал, не пил, не ел…И вот однажды поутру, Вошел он в темный лес, И с той поры, и с той поры, И с той поры исчез.На воле – снег, на кухне – чад, Вся комната в дыму, А в дверь стучат, А в дверь стучат, На этот раз – к нему!О чем он думает теперь, Теперь, потом, всегда, Когда стучит ногою в дверь Чугунная беда?!И тут ломается строка, Строфа теряет стать, И нет ни капли табака, А там – уж не достать!И надо дописать стишок, Пока они стучат…И значит, все-таки – мешок, И побоку зайчат, (А в дверь стучат!) В двадцатый век!(Стучат!) Как в темный лес.Ушел однажды человек И навсегда исчез!..Но Парка нить его тайком По-прежнему прядет, А он ушел за табаком.Он вскорости придет.За ним бежали сто собак, И кот по крышам лез…Но только в городе табак В тот день как раз исчез.И он пошел в Петродворец, Потом пешком в Торжок…Он догадался, наконец, Зачем он взял мешок…Он шел сквозь свет И шел сквозь тьму, Он был в Сибири и в Крыму, А опер каждый день к нему Стучится, как дурак…И много, много лет подряд Соседи хором говорят – Он вышел пять минут назад, Пошел купить табак…