Пират и язычница - Хенли Вирджиния - Страница 47

Рурк повалил Саммер на желтые маки, и золотистая пыльца осыпала ее груди и бедра. Оба затаили дыхание, боясь испортить невыразимую красоту мгновения. И наконец слились, соединились, воспарили вместе к невообразимым высотам блаженства.

Они были так возбуждены дикой скачкой и чувственной атмосферой волшебной полянки, что стоило Рурку проникнуть в Саммер, как наслаждение пронзило ее, и она застонала, высасывая из него мужскую силу до последней капли. Он с тихим рычанием извергся в нее.

Немного придя в себя, Рурк приподнялся на локтях и прошептал:

– Поедем скорее домой… в постель.

Он помог ей одеться и, усадив перед собой на Титана, стиснул бедрами. Всю обратную дорогу Рурк ласкал чувствительные груди, пока Саммер не откинула голову и не издала протяжный крик восторга и счастья.

Глава 21

Проснувшись, Саммер обнаружила, что полог по-прежнему задернут и уютная полутьма окутывает их с Рурком. Она протянула руку, чтобы впустить солнечный свет, но Рурк быстро втащил ее обратно в теплый кокон. Саммер послушно прильнула к нему, переполненная любовью и покоем.

Рурк уже хотел открыть шкафчик у кровати, чтобы достать бриллиантовое ожерелье, но сначала решил поцеловать жену. Однако Саммер чуть отстранилась.

– Я должна кое-что сказать тебе, дорогой, – едва слышно произнесла она, умирая от страха. – Видишь ли, я многое скрыла от тебя, и теперь настала минута исповеди.

Рурк, снисходительно улыбаясь, окинул жену любящим взглядом. Саммер, опустив ресницы и наклонив голову, встала перед ним на колени.

– Мой брат Спенсер вместе с другими арестован по подозрению в контрабанде…

С Рурком произошла мгновенная метаморфоза. Глаза хищно прищурились, улыбка исчезла.

– Когда?! – рявкнул он.

Саммер съежилась, как от удара хлыстом.

– Я… накануне нашей свадьбы, – честно ответила она. – Он в фалмутской тюрьме, и я пообещала… надеялась, что ты сможешь его освободить.

Рурк вскочил с кровати и принялся одеваться. В комнате стояла мертвая тишина. Саммер, охваченная безумной паникой, не соображала, что делает. Ее снедало единственное желание – поскорее признаться во всем и выдержать любое наказание.

– Рурк, у нас не было иного выхода! Пойми, мы голодали! Отец проиграл все, что у нас было, продал лошадей, картины и мебель. Роузленд давно покинули слуги. Конюшни рушатся, земли заросли сорняками, а дом напоминает убогую хижину. Приехав в Лондон, я узнала, что он заложил имение за восемнадцать тысяч. Долг возрос до двадцати, и если на следующей неделе лондонский ростовщик Соломон Сторм не получит денег, Роузленд будет продан. – Она прерывисто вздохнула.

– Подлая сучонка, – процедил он, – Жадная, алчная, продажная гадина! Вышла за меня ради денег!

Саммер испуганно подняла глаза.

– Нет, Ру… нет…

Лицо Рурка было искажено гневом, глаза сверкали ледяной яростью.

– И не только из-за денег, но и моей должности! Прекрасный план, ничего не скажешь! Так вот, дорогая, твой братец может сгнить заживо в тюрьме! Вы знали, что контрабанда запрещена законом! И я не преступлю его даже ради вас!

Саммер потрясенно озиралась, не в силах поверить тому, что слышит.

– Все женщины грязные твари… все до единой! Не было еще такой, которая не предала бы меня! Я думал, что ты другая! Знала ли ты, как я любил тебя! – громовым голосом произнес он.

Саммер пыталась скрыть страх. Но возможно, он хочет запугать ее? Унизить?

Она не могла пошевелиться, чувствуя себя, как в ловушке: обнаженная, на коленях, в этой постели, где всего лишь прошлой ночью он обожествлял ее тело.

– Теперь мне все ясно! Какая там любовь! Голый расчет! – бушевал он.

Слезы заструились по лицу Саммер. Она любила Рурка всем сердцем и была рада признать свою вину. Не стоило его обманывать! Надо было открыться ему с самого начала.

– Рурк, как ты можешь обвинять меня в равнодушии, – отчаянно вскрикнула она. – Ты ведь знаешь… я люблю тебя больше жизни!

В этом по крайней мере он не имеет права ее упрекать!

– Ты, как и все подлые ведьмы, появившиеся на свет до тебя, просто бесстыжая лгунья! Иисусе! – взорвался он и, вспомнив о бриллиантах, что купил ей в подарок, откинул голову и разразился зловещим смехом. – Какого же дурака ты из меня сделала! Гнусная потаскушка, которая вымогает деньги и подарки за свои постельные услуги!

– Но, Рурк, выслушай же меня! Мы были в отчаянном положении! Ни денег, ни еды… а вскоре должны были лишиться даже крыши над головой!

Однако ярость оказалась сильнее любви и рассудка. Саммер предала его, и боль, клещами сжимавшая сердце, сделала Рурка слепым и глухим. Он больше никогда не поверит ни единому ее слову… никогда… никогда…

Саммер со стыдом вспомнила, как обольщала Рурка в надежде стать хотя бы его любовницей. Но черт возьми, все это не имеет ничего общего с ее влюбленностью в Рурка едва ли не с первого взгляда. Как он смеет винить ее в продажности? Она отдалась ему телом и душой и готова была на все ради него!

Гнев придал ей силы. Саммер надменно вздернула подбородок и, сверкнув глазами, прошипела:

– Да как ты смеешь говорить мне такое, спесивая свинья!

– Леди Саммер Сент-Кэтрин, – издевательски ухмыльнулся он, – нежная чистая девственница!

Саммер на мгновение онемела от такой наглости. Кому, как не Рурку, знать, что она пришла в брачную постель невинной?!

– Так дьявольски умна! Нет, ты себя недооцениваешь! Зачем тебе я? Такой, как ты, никто не нужен! – бросил он и, хищно ощерившись, добавил: – И поскольку в сообразительности тебе не откажешь, постарайся найти деньги на оплату чертовой закладной! Но уж будь уверена, ты не дотянешься своими загребущими ручками ни до единого медного пенни, принадлежащего Хелфордам.

– Убирайся! – истерически взвизгнула Саммер.

– Нет, мадам, убраться придется вам. Я собираюсь добиться признания брака недействительным.

– Но это незаконно… брак был осуществлен… – ошеломленно пролепетала она.

– Вы забываете, что закон в здешних местах – это я, – холодно напомнил Рурк, – а для магистрата нет ничего проще!

Саммер, в свою очередь, встала и, пожав плечами, потянулась к рубашке.

– В таком случае, лорд Хелфорд, я возвращаюсь в Роузленд.

Рурк в мгновение ока очутился у кровати и ударил Саммер по лицу с такой силой, что она упала на пол и осталась там лежать крохотным жалким комочком.

– Вы, мадам, с этой минуты будете беспрекословно подчиняться моим приказам! Пока еще вы моя жена, – ни шагу из этого дома! Кажется, вы запамятовали, что через несколько дней у нас будут гости!

Саммер не подняла головы. Гости… да… гости… но неужели он способен требовать, чтобы в таких обстоятельствах она развлекала короля и придворных? И хотя Саммер была куда слабее мужа, все же сумела отплатить:

– Обещаю, сэр, что наставлю вам рога с первым же смазливым поклонником!

– Попробуй только, и я убью тебя! Пока мы еще не разведены, я не потерплю неверности! Ну а потом… потом ты вольна пускаться во все тяжкие. Оставайся до поры до времени в этих покоях. Я переберусь в северное крыло.

Он с грохотом закрыл за собой дверь.

Саммер долго не могла опомниться. Да уж не приснилось ли ей все это? Прекрасная мечта, сказка, в которой она жила последнюю неделю, не могла оборваться так страшно!

Она с трудом встала и, пошатываясь, поплелась к постели. Дышать почему-то было тяжело, горло словно сдавила чья-то злая рука.

Саммер не знала, сколько прошло времени. Час? Больше? И только услышав тихий стук, очнулась. На пороге появился мистер Берк с подносом. Саммер молча покачала головой, боясь вымолвить слово.

– Вы должны поесть, миледи.

– Нет, мистер Берк, и не заставляйте меня, пожалуйста, – прошептала она пересохшими губами и уставилась невидящим взглядом в окно, выходившее на весело журчавший фонтан. – Уж очень сердце болит.

– Леди Саммер, он чрезмерно вспыльчив и самолюбив. Так было всегда. Потом он пожалеет обо всех ужасных вещах, которые сделал и наговорил, но гордость не позволит ему попросить прощения.