Здесь царствует любовь - Гарлок Дороти - Страница 27

Слейтер резким движением бросил сигару и загасил ее каблуком.

— Я уже говорил о том, чего я бы хотел, и у тебя было несколько дней подумать над этим. Почему ты сейчас сердишься?

— Я не сержусь, — произнесла девушка, и это было абсолютной правдой. Раздражение и гнев испарились с удивительной быстротой. — Я смущена, сбита с толку, но не сержусь.

— Тогда ответь на мой вопрос. Пойми, мне необходимо знать, не вызывает ли отвращение у женщины, с которой я собрался разделить оставшуюся жизнь, моя внешность.

Сердце Саммер оборвалось, голова закружилась. Ошеломленная, она замерла, устремив взгляд на расплывчатую фигуру в тени дерева. Было что-то очень знакомое, даже родное в голосе, что перенес ее в прошлое. На мгновение показалось, что перед ней стоит не нынешний хозяин ранчо Кип, а тот высокий худой мальчик, который обещал приехать и увезти домой свою Девочку-Лето, когда она вырастет.

— Как ты можешь спрашивать такое? — произнесла она, чувствуя, что становится все труднее дышать, хотя воздух был чист и прохладен.

Слейтер молчал. И тогда, ощущая какую-то пустоту и бессилие, она почти закричала:

— Нет! При чем здесь отвращение! Ты думаешь, Что это может иметь для меня очень большое значение… Но это не так! Совсем не так!

— Тогда подойди ко мне поближе, — прошептал он чуть хрипловатым от волнения голосом.

Ни секунды не колеблясь, она сделала несколько шагов вперед. Он обнял ее за плечи, притягивая к себе. Девушка заглянула в его глаза и притронулась кончиками пальцев к шраму. Слейтер пристально вглядывался в ее лицо, будто хотел запомнить на всю жизнь эти милые, чуть вздрагивающие губы и мерцающие на длинных ресницах капельки слез. Он погладил ее руку и прижал к своей щеке.

— Это правда? — спросил он, и Саммер кивнула. — Ты абсолютно уверена?

— Да, абсолютно, — произнесла она, готовая разрыдаться от того, что он ей не верит.

Слейтер отпустил ее руку, но девушка продолжала нежно поглаживать неровную поверхность щеки, не отводя от Маклина пристального взгляда. Бледный свет луны оттенял шрамы. Густые ресницы веером прикрывали его глаза, и трудно было увидеть, что творится в их глубине. Прикосновения к его коже отзывались в Саммер каким-то неясным желанием. Обычно такое мягкое, ее тело сейчас напряглось в ожидании чего-то неведомого. И вместе с этим нарастало еще одно чувство: страстно хотелось освободить Слейтера от его тяжкого бремени, взять на себя часть его.

— Я хочу, чтобы тебе не было больно… никогда больше, — произнесла она тихим, дрогнувшим голосом и, почти не дыша, прильнула к нему.

— О моя Девочка-Лето! — чуть слышно выдохнул Слейтер, склоняясь к ней и с нежной благодарностью целуя в лоб. — Мне так нужно было услышать это, — прошептал он, уткнувшись в ее волосы.

От звучавших тихой музыкой слов и его рук, нежно поглаживающих спину, затрепетало сердце и по телу прокатилась теплая, зовущая волна.

Она обвила руками его шею, поднимая голову, чтобы лучше видеть глаза. Из груди Слейтера вырвался какой-то звук — не то вздох, не то тихий стон. Он сжал ее в своих объятиях.

— Ты тоже хочешь быть со мной! — воскликнул он, притрагиваясь пальцами к ее подбородку и жадно глядя в лицо.

В хрипловатом возгласе слышалось удивление и ликование. Лицо Слейтера сделалось спокойным и радостным. Они смотрели друг на друга. Все будто нарочно стихло в этот момент, даже само время, казалось, остановило свой бег. Медленно, даже нерешительно он склонил голову, и губы их соединились. Но и эта осторожная ласка необычайно взволновала Саммер. Это был первый поцелуй в ее жизни. Она почувствовала, что ей стало трудно дышать. Нежное прикосновение его губ отозвалось в ней вспышкой пламени, сладостная боль страсти разлилась по телу. Странное, не испытанное до сих пор чувство заполнило ее всю без остатка. От Слейтера пахло табаком, полевыми цветами и мускусом одновременно. Этот аромат защекотал ее ноздри, усиливая чары обнимающих ее рук. Мысли текли медленно, путаясь в голове. В этом полузабытьи она почему-то особенно отчетливо ощущала движение его ладоней. Они ласкали ее плечи, спину, бедра, стараясь, хотя это было почти невозможно, притянуть ее еще ближе к себе».

Она тоже сильнее сжала его плечи и шею, прильнула к груди в желании слиться с ним в одно целое. Она с трепетом шла навстречу его ласкам, отбросив сдержанность и забыв обо всем на свете. Губы их, на мгновение разъединившись, тут же вновь искали друг друга. Объятия становились все крепче. Страсть огненными вспышками раскаляла ее тело. Рассудок еще пытался напомнить о том, что неплохо бы проверить свои чувства к нему. Но сердце, уже принявшее Слейтера, мгновенно отбрасывало эти призывы, и желание находиться с ним рядом становилось еще сильнее. Они сейчас были как две части одного целого, наконец соединившиеся после долгой разлуки, и все, кроме них самих, в этот момент перестало для них существовать.

Слейтер чуть приподнял голову и посмотрел в ее пылающее лицо. Не было сомнений, что он первый мужчина, который держит в объятиях эту девушку. И она не боится разгорающейся страсти! Она не опасается его ласк и отвечает на них! От этой мысли сердце в груди заколотилось с неистовой силой, дыхание сделалось хрипловатым и прерывистым. Это было гораздо больше, чем то, на что он рассчитывал в самых смелых мечтах.

— То, что случилось с нами, — величайшее чудо! — прошептал Слейтер, щекоча ее губами.

Весь охваченный своими чувствами, он даже не заметил, с каким милым шотландским акцентом произнес он эту фразу. Саммер подумала, что наверняка так говорил Сэм Маклин.

— Да! — выдохнула она в ответ, чувствуя, как ликующе бьется в жилах кровь.

— Милая моя, чудесная Саммер!

Тепло губ, шепчущих эти нежные слова, она ощутила на своей щеке. Слейтер затрепетал и почувствовал сухость во рту, когда увидел полуприкрытые в чувственном порыве глаза девушки. Ему казалось, что он растворяется в этих черных омутах целиком. Будто загипнотизированный, он не отрываясь следил за кончиком ее языка, который сначала облизал нижнюю губу, а потом снова спрятался.

— Слейтер, я…

— Тсс… Не надо ничего говорить, — протестующе прошептал он. — Мы сказали сегодня друг другу самое главное!

Слейтер осторожно разнял ее руки, обнял за плечи, и, крепко прижавшись друг к другу, они пошли к дому.

— Спокойной ночи! — произнес он возле двери, быстро поцеловав девушку в лоб, и удалился.

Только оказавшись в темноте своей комнаты, Саммер начала что-то понимать. Имеющийся опыт не мог помочь разобраться в хаосе охвативших ее чувств. Собственно, ничего подобного в ее жизни никогда не было. Она чувствовала себя так, будто часть ее все еще оставалась у качелей со Слейтером. Сердце продолжало бешено колотиться, а губы еще трепетали, чувствуя жар его поцелуев. Да и приятное томление пониже живота не исчезало. Она даже нарочно надавила на это место ладонью, но и это не помогло. Подчиняясь многолетней привычке, девушка автоматически переоделась в ночную рубашку, вынула из волос заколки и заплела косу. Почему-то вспомнилась мама, то, как она с трудом забиралась в постель, и слова, которые она шептала в бреду перед смертью. «Какое чудесное лето… Какое великолепное…» — несколько раз произнесла она тогда.

Утром следующего дня подготовиться к встрече со Слейтером Саммер не успела. Когда он появился в дверях, они только что начали завтракать.

— Доброе утро.

От неожиданности она даже не смогла сразу что-либо ответить. Язык будто приклеился к небу, на щеках и шее выступил нежный румянец. Мгновенно заметившая смущение подруги Сэди поспешила прийти на помощь.

— Доброе утро, Слейтер! Ты уже завтракал? Да? — затараторила она, вскакивая со стула. — Ничего, уверена, что место для кофе и сладостей в твоем желудке найдется. — Она взяла со стола свою чашку. — Садись-ка на мое место. Мне все равно надо кое-что сделать. Джон Остин измучился, ожидая тебя. Мы не знаем, как с ним справиться. Он такой необычный.