После Кастанеды: дальнейшее исследование - Ксендзюк Алексей Петрович - Страница 29

ГЛАВА 7

У ВРАТ НАГУАЛЯ

ПРИГЛАШЕНИЕ К НЕВЕДОМОМУ

Я — здесь.

Но вам я другом не стану,

потому что плачет душа

на побережье дальнем.

Психология XX века основательно расширила наши представления о сознании. Очень важно было понять, что обширные слои психики, во многом формирующие ткань нашей внутренней жизни, могут не осознаваться нами.

Грандиозный механизм, касающийся, прежде всего, восприятия и обработки воспринятого сигнала, оказался вне грубого и зачастую примитивного поля обыденного сознания. Благодаря серьезному изучению бессознательного, мы стали понимать, что личность может включать в себя психические формации, дополняющие друг друга, иногда противоречащие друг другу, но главное — ничего не знающие о своем совместном существовании.

В настоящее время психика представляется многократно расчлененным пространством, допускающим в себя как целый ряд внутренних сигналов, образов, ментальных конструкций, бесконечно повторяющих когда-то незавершенный опыт, так и поток внешних сигналов, которые могут обрабатываться до определенного уровня, а потом вытесняться, если бессознательное имеет серьезную причину не допускать полученный продукт в поле ясного сознания.

Пожалуй, именно психоанализ, несмотря на его многочисленные недостатки (критиковавшиеся на протяжении всего времени его существования), впервые позволил взглянуть на устройство психики таким образом. Мощные импульсы, нами не осознаваемые, могут создавать мотивацию или уничтожать ее. Поведенческие структуры, прежде непонятные, иррациональные, теперь могут быть расшифрованы через обращение к их бессознательному источнику. Разнообразные влечения и страхи, оказывается, могут пребывать в бессознательном; там же исследователь открывает целый кладезь впечатлений, пришедших из внешнего мира, — визуальных, аудиальных, кинестетических — не нашедших своего места в сознании.

Самая простая причина их пребывания в бессознательном — это недопущение перегрузки активно работающего сознания. Но помимо этой причины существуют десятки других, связанных с инстинктом самосохранения и естественным стремлением поддержать целостность и непротиворечивость картины мира, сложившейся как в индивидуальном, так и в коллективном опыте человека.

О подобных ограничениях древние оккультисты никогда не думали, да и современные вспоминают редко. А ведь именно Альберт Эйнштейн — гений, обладавший особым чутьем на научные революции в любой области знаний (быть может, потому, что сам был революционером в теоретической физике), — еще во времена, лишь подготавливающие почву к триумфальному шествию психоанализа по планете, утверждал, что учение о бессознательном оказало "огромное воздействие на мировоззрение нашей эры".

Именно активно функционирующее бессознательное обеспечивает те необыкновенно важные процессы, что отделяют тональ от нагуаля, что утаивает от сознания огромное количество информации и превращает сознание в структуру, четко оформленную и ограниченную языком. Бессознательное отбирает, сортирует и (совсем как добросовестный бухгалтер) заносит в свой инвентаризационный список перечень объектов и процессов, достойных нашего эгоистического внимания, направленного на потребление — всестороннее и высокопродуктивное, включающее потребление знаний, улучшающих качество потребления и повышающих его эффективность. Это та же черта, что присуща приматам. Ведь, в отличие от общепринятого мнения, приматы совсем не любопытны — ими движет еда, любовь и сон. А человек не так уж далеко ушел от них в развитии своей мотивационной сферы.

Итак, вы можете ежедневно вступать в контакт с «потусторонними» сущностями, каждую ночь выходить в астральное пространство и обучаться там удивительным наукам, но ваше бессознательное заблокирует все как информацию излишнюю и нецелесообразную для выживания, и ничего вы не вспомните — она канет в темную кладовую тех психических полей, что никогда не активизируются сознанием.

Любопытно, что глубокий гипноз иногда позволяет добраться до этих полевых структур, чтобы подтвердить имевший место информационный обмен. Хороший гипнотизер может обнаружить, что самый заурядный человек время от времени испытывает экстрасенсорное восприятие, с поразительной регулярностью видит "вещие сны", порою бывает телепатом (телепатическое восприятие загипнотизированного чаще всего связано с гипнотизером, и это наблюдается с таким постоянством, что уже не вызывает даже удивления). Карл Юнг благодаря глубокому гипнозу, в который он погружал пациентов, открыл свои архетипы, что и привело его к идее коллективного бессознательного.

Словом, за высокой стеной гипноза некоторая часть бессознательного выходит на свободу и демонстрирует невероятные феномены, которые бодрствующему сознанию кажутся почти сверхъестественными.

Подобные же чудеса можно обнаружить, если в глубоком гипнозе коснуться вопросов, связанных с восприятием. Мало того, что любое впечатление, даже имевшее место в раннем младенчестве, можно вызвать вновь и проанализировать с точки зрения взрослого человека. Оказывается, психика постоянно воспринимает гораздо более широкий спектр сенсорных сигналов, чем осознается и запоминается областью обычного сознания.

Во-первых, психика воспринимает больший объем сенсорных сигналов. То же касается качества перцепции: в глубоком гипнозе субъект воспринимает больше деталей, его кругозор расширяется и углубляется одновременно; яркость цветов возрастает, нюансы становятся заметнее и насыщенней, формы приобретают высокую отчетливость и контрастность, перспектива — заметнее, тени вырисовываются резче. Аудиальные сигналы многочисленны, разнообразны, их мелодичность, резкость, склонность к реверберации усиливается; любые звуки и шумы обретают более ясную пространственную локализацию. Тактильные ощущения также всесторонне усиливаются — четкость текстуры, повышенная способность улавливать даже незначительные колебания температуры, и т. д.

Гипноз первым продемонстрировал непосредственную связь между установкой и восприятием. Дальнейшие исследования подтвердили, что такая же связь существует в обычном состоянии сознания. Установка, т. е. готовность психики к исполнению каких-то стереотипов или повышенная ожидаемость определенной последовательности психических процессов, способна в значительной степени деформировать воспринимаемую картину. Эксперименты в этом направлении указывают на то, что перцепция осуществляется объемными блоками, содержание которых организовано в соответствии с законами мышления, включая логические цепи причинно-следственного характера и т. п.

Установка, например, не позволяет воспринимать такие последовательности событий, которые грубо нарушают те или иные "мировые законы", сформулированные интеллектом. Например, два источника света, один из которых намного ярче другого, а все остальные атрибуты (размер и пр.) приблизительно одинаковы, всегда воспринимаются согласно жесткому стереотипу: ярче = ближе. Несоответствие этого стереотипа реальности проще всего наблюдать, созерцая звездное небо. Яркость звезды довольно редко совпадает с ее близостью к Земле; очень тусклые звезды могут находиться совсем рядом (по космическим масштабам), а яркие — гораздо дальше.

Дело в том, что стереотипы приспособлены к среде, важной для выживания индивида, а расстояния между звездами или звездными скоплениями нисколько не влияют на способность выжить в нашем маленьком мире, где расстояния между объектами, безусловно, несоизмеримы с астрономическими. Хотя в лабораторных условиях подобную ограниченность перцептивных стереотипов выявить очень просто, что и проделывалось неоднократно психологами, изучающими восприятие.

Итак, психика переполнена разнообразными стереотипами восприятия. Внимательное наблюдение откроет, что они способны создавать целый ряд перцептивных иллюзий, часть из которых замечается с трудом, хотя и носит фундаментальный для адекватного отражения внешней среды характер.