Светлана - Артюхова Нина Михайловна - Страница 69

А ребятам о грибах говорит ветка, об орехах. Гуляй­те, купайтесь, загорайте — времени осталось не так уж много!

Орехов, кстати, здесь будет порядочно...

Светлана подпрыгнула, ухватилась рукой за лохма­тую двойняшку, притаившуюся под широкими листьями, притянула к себе... раскусила.

Нет, рановато еще: зернышки совсем маленькие, как подсолнухи. Нужно будет заметить это место, прийти с ребятами попозже.

Было воскресенье — у Светланы выходной день. Вы­ходной день получился неудачный. Съездила в Москву, никого из подруг не застала. Кто на даче, кто далеко уехал, на все лето. Думала, что Галя Солнцева вернулась из Крыма. Но нет, у Галиной мамы отпуск, оказывается, еще не кончился.

Светлане открыл дверь Галин отец, очень обрадовался — скучно ему было одному в пустой квартире.

Угостил яичницей собственного производства.

Делать в Москве было, в сущности, нечего. На улицах жарко и душно от асфальта, от каменных стен. Идти в театр или в музей какой-нибудь не хотелось.

Светлана уехала обратно — решила просто погулять в лесу. Погулять одна. До вечера. До темноты.

Может быть, и лучше, что вышло так? Утомительно быть все время на людях. Так бывало и раньше, в детском доме. Когда гостила на каникулах у Зинаиды Львовны или у Гали Солнцевой, всегда отдыхала в тишине. Впрочем, потом начинала скучать без ребят и с удовольствием возвращалась в привычный шум.

Зинаида Львовна приглашала приезжать по выход­ным дням.

Утром Светлана даже заколебалась. Но все не могла рассчитать, уехал Костя или еще там. Потому что если он еще там, может показаться, что она именно его хотела застать. А если его уже нет, странным покажется — взять и приехать сейчас же после его отъезда!

Между прочим, вот уже второй год Костин отпуск не совпадает с Надиным. Вероятно, поэтому Костя и был такой... невеселый. Неужели Надя не могла сделать так, чтобы совпало? Уехали бы куда-нибудь в Крым — или на Кавказ — вот как Галя со своей мамой.

Что-то красное мелькнуло под елками... Целое семей­ство мухоморов. До чего ж хороши! Прямо как сказочные принцы стоят: все в белом, в белых круглых ворот­ничках и красных шляпах с пупырышками.

Светлана по привычке оглянулась: хотелось, чтобы кто-нибудь полюбовался вместе с ней. Но тихо было в лесу. Она одна.

Вот сюда не нужно приводить ребят — мухоморам всегда достается от мальчишеских ног. Полетят разломан­ные шляпки, и вместо сказочных принцев — под елками крошево из грибов!..

Нет, лучше наоборот, — привести сюда ребят и до­биться, чтобы не сломали, сказать: «Посмотрите, как это красиво...»

Сказочные принцы в красных шляпах остались под елками, а Светлана ушла.

Когда смотришь на деревья в лесу, кажется, что они стоят часто-часто. Подойдешь поближе — и они перед тобой расступаются. Обернешься — пропустили тебя и опять тесно сомкнулись. А деревья справа и слева, те, которые подальше, будто вместе с тобой идут. А те, которые ближе, идут навстречу. И лес получается весь в движении.

Так хочется иногда, чтобы сейчас, вот сию минуту, слу­чилось что-то очень хорошее... Ну, например, письмо от кого-нибудь... или чтобы приехал кто-нибудь...

А вдруг, пока она здесь ходит, кто-нибудь приехал в лагерь? Да нет! Кому же? Кто может приехать?..

Тропинка круто сбежала в овраг. На дне оврага —

ручей, весь обросший высокими травами, таинственный, тоже совсем сказочный, как мухоморы. На поворотах разливается маленькими бочажками. В каждый малень­кий бочажок можно посмотреться, как в большое зеркало.

Вода в бочажках теплая. Воды в бочажках по колено. По воде разбегаются круги.

А сверху смотрят молчаливые ели... Нет, не совсем молчаливые: шуршат, шепчут, поскрипывают...

Где-то далеко в лесу кто-то крикнул:

 — А-у!

Уже грибники приезжают в выходные дни

По другую сторону оврага лес совсем другой — моло­дой, светлый, солнечный... Меньше елок, больше березок и осин.

В этом веселом лесу по тропинке навстречу Светлане шли мужчина и молодая женщина. У мужчины за плеча­ми небольшой мальчуган, женщина несла лукошко с оранжевыми подосиновиками.

Мужчина сказал:

 — Хорошенькая девочка!

Светлана, горячо вспыхнув, прошла не оборачиваясь.

«Неужели это про меня?» Но ведь никого другого не было поблизости — значит, именно про нее.

А может быть, они просто разговаривали про какую-нибудь совсем другую девочку?.. Но ведь смотрели-то на нее!

Эх, так и не узнаешь никогда!

А все-таки было приятно...

И вот затихли голоса, опять Светлана в лесу одна.

Ее потянуло к ребятам, в привычный шум.

Переходя овраг, Светлана остановилась у ручья в том месте, где на повороте был маленький круглый бочаг, и долго смотрелась в лесное зеркало.

«Ваша мама заболела. У нее крупозное воспаление легких. Врачи считают, что это опасно. Ваша мама не хочет, чтобы вам писали или телеграфировали об этом, но, если будет хоть какая-нибудь возможность, возьмите отпуск и приезжайте».

Начальник курса два раза перечитал телеграмму, по­смотрел на Костю.

 — Без подписи... Странная телеграмма!

 — Я понимаю, товарищ полковник, что такая телеграмма — не официальный документ. Должно быть, нуж­на справка от врача... заверенная... Но дело в том, что моя мать живет за городом... Я не знаю, кто сейчас с ней... и как быстро они сумеют послать вызов. Может пройти и день и два... Я даже не знаю, кому я мог бы сейчас телеграфировать!

 — А кто эту телеграмму послал, как вы думаете?

 — Может быть, соседка... только вряд ли... Когда я был летом дома, она куда-то на юг уезжала... Я думаю, девочка послала, мамина знакомая. Она в детском доме жила, у моей матери часто гостила... и очень ее любит.

 — Это видно, что любит, — сказал полковник, разглаживая рукой телеграмму. — Сколько ей лет, девочке?

Костя в затруднении пожал плечами:

 — Да лет... пятнадцать... шестнадцать...

 — Вот видите. Могла что-нибудь напутать.

 — Не напутает, товарищ полковник!

 — Ладно, не волнуйтесь, дадим вам отпуск. Поспеете сегодня к скорому поезду. Присядьте пока... Или что, вещи вам собрать нужно?

 — Спасибо, товарищ полковник! — горячо сказал Кос­тя. — Какие мои вещи! Я в пять минут соберусь.