Дон Жуан - Гнедич Татьяна Григорьевна - Страница 53

53

88Лишь только подойдя вплотную, выИспуганно отшатывались. Боже!Какие губы мертвой синевы!Какой оттенок черно — серой кожи!Какая форма страшной головы!Какие злые, мерзостные рожи!Чудовища чудовищной цены;Они владыке каждому нужны!89Они еще к тому же были немы,Но совершали грозные дела:Хранить и отворять врата гаремаИх страшная обязанность была.Они же разрешали все проблемыИскорененья дерзостного злаВ их длинных пальцах быстрая веревкаВиновных успокаивала ловко.90Им евнух подал знак без лишних слов,И дверь тяжелую они открыли,Но иглы их безжалостных зрачковИ негра и Жуана просверлили,И хоть герой наш был из смельчаков,Но чувства в нем от ужаса застыли,Когда холодный, скользкий, злобный взглядВ него впивался, как змеиный яд.91Баба его успел предостеречь:«Сдержи себя, своей же пользы ради.Иди за мной, не расправляя плеч,И не держись, как будто на парадеОстерегайся взоры их привлечь,Умей держаться в девичьем нарядеИди ленивее, гляди нежней,А главное — веди себя скромней!92Глаза у них опаснее, чем шило;Не приведи их боже твой нарядНасквозь увидеть; никакие силыТебя — да и меня! — не защитят!Босфор весьма надежная могила,И до рассвета нас с тобой казнятЗашьют в мешок, и, с волнами не споря,Отправимся мы в Мраморное море!»93Жуана эти бодрые словаСмирили — и покорно, в самом деле,Вошел он в зал, где у него едваОт роскоши глаза не заболели:Разбросанные всюду как трава,Несметные сокровища блестелиВ таком обилье пышной пестроты,Что затмевали сказки и мечты!94Богатства блеск и вкуса недостатокОбычны для Востока, но — увы!Я западных дворцов видал с десяток,И все они, признаться, таковы!На всем какой-то фальши отпечаток:Картины плохи, статуи мертвыНо грубую дешевую работуОбильно искупает позолота.95В подушках утопая, как в цветах,Под пологом раскинувшись лениво,С улыбкой самовластья на устахЛежала дама. Евнух торопливо,Не поднимая глаз, повергся в прахИ потянул Жуана; терпеливоЕму повиновался мой герой,Забавной озадаченный игрой.96Красавица с подушек поднялась,Как из пушистой пены Афродита.Перед огнем ее пафосских глазТускнели и сапфир и хризолиты.Поцеловав руки ее атласИ край ее одежды, деловитоЕй что-то евнух на ухо сказалИ жестом на Жуана указал.97Ее движений, голоса и стана,Подобных совершенству божества,Подробно я описывать не стануБессильны тут сравненья и слова;Притом у вас из зависти к султануМогла бы закружиться голова,Когда бы описанье вышло живо…А посему молчу красноречиво!98Ей было лет, пожалуй, двадцать семьПреклонный возраст для ее народа!Но есть краса, которую совсемНе искажают годы и природа.Мария Стюарт, как известно всем,Блистала красотой такого рода,Нинон Ланкло уже седой была,А подурнеть до смерти не смогла!99Девицы в одинаковых нарядах(Так евнух нарядил и Дон Жуана)Ловили волю царственного взгляда,Как нимфы, окружавшие Диану.(Сие сравненье углублять не надо.И я его отстаивать не стану.)Как я уже сказал, Гюльбея, встав,Им знак дала, на двери указав.100Прелестный рой покорно удалился.Жуан стоял, дыханье затая,И приключенью странному дивился.В какие — то волшебные края,Ему казалось, он переселился,Где чудеса реальны… (Лично яНикак не вижу смысла в скромном дареИзвестного нам всем «nil admirari».[34]101«Не удивляться ничему на светеНаука благоденствия для всех!»(Увы, я знаю, Мерри, речи эти;А в текстах Крича сомневаться грех.)Гораций эту истину отметил,А Поп — пересказал ее для всех.Но если б удивляться мы не стали,Ни Попа б мы, ни древних не читали.102Баба велел Жуану не зевать,Приблизиться, и преклонить колено,И ножку госпожи поцеловать;Но гордый мой герой вскипел мгновенно,Ужасно заупрямился опятьИ негру заявил весьма надменно:«Я туфель не целую никомуПожалуй, только папе одному!»вернуться

34

«Ничему не удивляться» (лат.)