Поэзия английского романтизма XIX века - Байрон Джордж Гордон - Страница 60

60

1798

Бленхаймский бой

Перевод Арк. Штейнберга

[216]

Закончив летним вечерком Чреду вседневных дел, Дед Каспар не своем крыльце На солнышке сидел; Резвилась внучка рядом с ним, А внук играл песком речным. Сестра увидела, что брат От речки мчится вскачь И катит нечто пред собой, Округлое, как мяч; Предмет, округлый, словно мяч, Он откопал и мчится вскачь. Дед Каспар в руки взял предмет, Вздохнул и молвил так: «Знать, череп этот потерял Какой-нибудь бедняк, Сложивший голову свою В победном, памятном бою. В земле немало черепов Покоится вокруг; Частенько выгребает их Из борозды мой плуг. Ведь много тысяч полегло В бою, прославленном зело!» «Что ж там случилось? — молвил внук, — Я, право, не пойму!» И внучка, заглядевшись, ждет: «Скажи мне — почему Солдаты на полях войны Друг друга убивать должны!» «Поверг француза, — дед вскричал, — Британец в той войне, Но почему они дрались, Отнюдь не ясно мне, Хоть все твердят наперебой, Что это был победный бой! Отец мой жил вблизи реки, В Бленхайме, в те года; Солдаты дом его сожгли, И он бежал тогда, Бежал с ребенком и женой Из нашей местности родной. Округу всю огонь и меч Очистили дотла, А рожениц и малышей Погибло без числа; Но так кончается любой Прославленный, победный бой. Такого не было досель! Струили, говорят, Десятки тысяч мертвецов Невыразимый смрад, Но так кончается любой Прославленный, победный бой! И герцог Мальборо и принц Евгений выше всех Превознеслись!» — «Но этот бой — Злодейство, страшный грех!» — Сказала внучка. «Вовсе нет! Он был победой» — молвил дед. «Увенчан герцог за разгром Несметных вражьих сил!» «Чего ж хорошего они Добились?» — внук спросил. «Не знаю, мальчик; бог с тобой! Но это был победный бой!»

1798

Суд божий над епископом

Перевод В. А. Жуковского

[217]

Были и лето и осень дождливы; Были потоплены пажити, нивы; Хлеб на полях не созрел и пропал; Сделался голод; народ умирал. Но у епископа милостью неба Полны амбары огромные хлеба; Жито сберег прошлогоднее он: Был осторожен епископ Гаттон [218]. Рвутся толпой и голодный и нищий В двери епископа, требуя пищи; Скуп и жесток был епископ Гаттон: Общей бедою не тронулся он. Слушать их вопли ему надоело; Вот он решился на страшное дело: Бедных из ближних и дальних сторон, Слышно, скликает епископ Гаттон. «Дожили мы до нежданного чуда: Вынул епископ добро из-под спуда; Бедных к себе на пирушку зовет», — Так говорил изумленный народ. К сроку собралися званые гости, Бледные, чахлые, кожа да кости; Старый, огромный сарай отворен: В нем угостит их епископ Гаттоп. Вот уж столпились под кровлей сарая Все пришлецы из окружного края… Как же их принял епископ Гаттон? Был им сарай и с гостями сожжен. Глядя епископ на пепел пожарный, Думает: «Будут мне все благодарны; Разом избавил я шуткой моей Край наш голодный от жадных мышей». В замок епископ к себе возвратился, Ужинать сел, пировал, веселился, Спал, как невинный, и снов не видал… Правда! но боле с тех пор он не спал. Утром он входит в покой, где висели Предков портреты, и видит, что съели Мыши его живописный портрет, Так, что холстины и признака нет. Он обомлел; он от страха чуть дышит… Вдруг он чудесную ведомость слышит: «Наша округа мышами полна, В житницах съеден весь хлеб до зерна». Вот и другое в ушах загремело: «Бог на тебя за вчерашнее дело! Крепкий твой замок, епископ Гаттон, Мыши со всех осаждают сторон». Ход был до Рейна от замка подземный; В страхе епископ дорогою темной К берегу выйти из замка спешит: «В Рейнской башне спасусь» (говорит). Башня из реинских вод подымалась; Издали острым утесом казалась, Грозно из пены торчащим, она; Стены кругом ограждала волна. В легкую лодку епископ садится; К башне причалил, дверь запер и мчится Вверх по гранитным крутым ступеням; В страхе один затворился он там. Стены из стали казалися слиты, Были решетками окна забиты, Ставни чугунные, каменный свод, Дверью железною запертый вход. Узник не знает, куда приютиться; На пол, зажмурив глаза, он ложится… Вдруг он испуган стенаньем глухим: Вспыхнули ярко два глаза над ним. Смотрит он… кошка сидит и мяучит; Голос тот грешника давит и мучит; Мечется кошка; невесело ей: Чует она приближенье мышей. Пал на колени епископ и криком Бога зовет в исступлении диком. Воет преступник… а мыши плывут… Ближе и ближе… доплыли… ползут. Вот уж ему в расстоянии близком Слышно, как лезут с роптаньем и писком; Слышно, как стену их лапки скребут; Слышно, как камень их зубы грызут. Вдруг ворвались неизбежные звери; Сыплются градом сквозь окна, сквозь двери, Спереди, сзади, с боков, с высоты… Что тут, епископ, почувствовал ты? Зубы об камни они навострили, Грешнику в кости их жадно впустили, Весь по суставам раздернут был он… Так был наказан епископ Гаттон. вернуться

216

Бленхаймский бой. — Стихотворение написано в Уэстбери, впервые опубликовано в «Морнинг пост» 9 августа 1798 года.

Бленхайм(Блиндхайм) — деревня в Баварии, недалеко от Гохштедта. Бленхаймский бой — иначе называемый битвой при Гохштедте, состоялся 13 августа 1704 г.; это был один из эпизодов так называемой «Войны за испанское наследство». В этом бою пятидесятидвухтысячные англо-австрийские войска под командованием герцога Мальборо (Мальбрука) и принца Франца-Евгения Савойского разбили французов и баварцев, взяв одиннадцать тысяч пленных.

вернуться

217

Суд божий над епископом. — Стихотворение написано в Уэстбери, опубликовано в «Морнинг пост» 27 ноября 1799 года.

вернуться

218

Гаттон, (850?—913) — архиепископ Майнца с 891 г.; регент-правитель Германии в 899–911 годах; существуют легенды о его невероятной жестокости и подлости.