Поэзия английского романтизма XIX века - Байрон Джордж Гордон - Страница 65

65

Луч ясный играет на светлых водах

Перевод И. Козлова

Луч ясный играет на светлых водах, Но тма под сияньем и холод в волнах; Младые ланиты румянцем горят, Но черные думы дух юный мрачат. Есть думы о прежнем; их яд роковой Всю жизнь отравляет мертвящей тоской; Ничто не утешит, ничто не страшит, Не радует радость, печаль не крушит. На срубленной ветке так вянет листок; Напрасно в дубраве шумит ветерок И красное солнце льет радостный свет, — Листок зеленеет, а жизни в нем нет!

Как дорог мне…

Перевод А. Ибрагимова

Как дорог мне час умиранья дня, Когда струится пламень по волнам И, грудь воспоминаньями тесня, Минувшее опять приходит к нам. Тогда душа полна одной мечтой: В навечном отрешенье от тревог Хочу пойти тропинкой золотой, Найти покоя светлый островок.

Если б Эрин к былому душою приник

Перевод А. Голембы

Если б Эрин к былому душою приник, До предательства [239]трусов презренных, Когда Молаки [240]свой золотой воротник У захватчиков вырвал надменных. В бой под стягом зеленым вели короли Алых рыцарей в блеске багрянца, [241] Прежде чем Изумруды Закатной Земли [242] Увенчали главу чужеземца! А теперь — предвечерней порой — рыболов В ясных водах, где отмель Лох Нига [243], Видит башен руины, остатки валов: То былого раскрытая книга! Горделивого сердца возвышенный сон, Отсвет канувшей в море державы… Так вот можно увидеть сквозь волны времен Скорбный мир увядающей славы!

Эрин, о Эрин!

Перевод М. Алигер

Как яркий светильник, озаряющий сумрачный храм, Сияющий издали людям в глухую ненастную ночь, Горячее сердце стучит, не сдаваясь скорбям, И дух победительный бедам осилить невмочь. О Эрин, о Эрин, от пролитых слез не потух За долгие ночи неволи твой неиссякающий дух. Усталые нации гибли, но был твой восход молодым, Твоя восходила заря, а другие клонились в закат. Тяжелое облако рабства повисло над утром твоим, Но яркие полдни свободы вокруг негасимо горят. О Эрии, о Эрин, в тени миновали года, И сгинули все гордецы, но твоя не бледнеет звезда. Спит белая лилия, покуда на свете зима. Дожди не остудят ее, не разбудят ветра. Наступит весна, и она встрепенется сама, Свобода согреет ее, и солнце шепнет ей: «Пора!» О Эрин, о Эрин, зимы твоей кончился срок. Надежды, осилившей зиму, наконец развернется цветок.

Молчит просторный тронный зал

Перевод А. Голембы

Молчит просторный тронный зал, И двор порос травой: В чертогах Тары [244]отзвучал Дух музыки живой. Так спит гордыня прежних дней, Умчалась слава прочь, — И арфы звук, что всех нежней, Не оглашает ночь. Напевы воинов и дам В руинах не слышны, — Но иногда витает там Звук лопнувшей струны: Как будто Вольность, не воспев, Отпев свои права, Спешит сказать, сквозь боль и гнев, Что все еще жива!

Хоть в слезах я глядела на Эрин вдали

Перевод А. Голембы

[245]

Хоть в слезах я глядела на Эрин вдали, Звуки арфы твоей в мою душу вошли, А спешил ты в изгнанье мне душу пленить, Чтоб родную Ирландию мне возвратить. Мне б вернуться на берег скалистый морской, Где тебя не настигнет чужак никакой; Я прильнула бы к прядям желанных волос, Что угрюмому ветру трепать довелось! И не бойся, что локон — в ночной тишине — Затрепещет подобно стозвучной струне: Злобным саксам тех струн золотых не украсть, Что сумели воспеть нашу гневную страсть!

Свободного барда презреньем не мучай

Перевод А. Голембы

[246]

Свободного барда презреньем не мучай, Коль славит услады, отбросив свой меч: Быть может, рожден он для участи лучшей И пламень святой мог бы в сердце сберечь? Струна, что провисла на лире поэта, Когда б пробудились Отчизны сыны, Могла б прозвенеть тетивой арбалета, А песня любви — стать напевом войны! Но слава Отчизны его увядает, И сломлен ее несгибаемый дух, И дети ее на руинах рыдают: Измена и Смерть торжествуют вокруг! Нам велено доблестных предков стыдиться, Томись, и казнись, и во тьме умирай, — Спасем же огонь, озаряющий лица, Пока не погиб наш ограбленный край! Пускай наслаждений полны его вежды, Он жаждет избыть беспредельную боль, — Оставь песнопевцу хоть проблеск надежды, Во мраке скитаться ему не позволь! Прости ему сладость любовных мелодий, Лишь только б он сердце высоко держала Не так ли Аристогитон и Гармодий [247] Цветами увили отмщенья кинжал. Пусть слава прошла и надежда увяла, Жив Эрин в словах его гневных стихов; И, пусть в них веселье порой ликовало, Певец не забыл его бед и грехов! Мила чужеземцу тоска наших жалоб, Грянь, арфа — укором живым прозвучи, Ведь робость презренная вас не сковала б, Коль не были б сами себе палачи! вернуться

239

До предательства… — то есть прежде, чем Ирландию предали.

вернуться

240

Молаки— как объясняет Мур, ирландский монарх X в.; после одной из схваток с датчанами взял в качестве трофея золотой воротник противника.

вернуться

241

В бой под стягом зеленым вели короли // Алых рыцарей в блеске багрянца. — Имеется в виду один из рыцарских орденов — орден Рыцарей красной ветви.

вернуться

242

Закатная Земля— Ирландия, поскольку она лежит на западе.

вернуться

243

Лох Лиг. — Мур поясняет, что, по народному преданию, Лох Ниг — это источник, который внезапно разлился однажды и затопил располагавшийся поблизости город.

вернуться

244

Тара— грандиозные руины на холме в шести милях к востоку от города Трима (область Мит в Ирландии); примерно до 560 г. здесь была резиденция ирландских королей, в дальнейшем Тара служила иногда местом пиров и собраний. В 980 г. возле Тары произошла битва, приведшая к освобождению области Мит от датчан; в 1798 г. Тара стала местом разгрома ирландских повстанцев английскими войсками.

вернуться

245

Хоть в слезах я взирала на Эрин вдали. — В 1537 году Генрих VIII издал указ, согласно которому ирландцам запрещалось носить национальные прически — особым образом пробривать голову лад ушами или же носить длинные локоны (так называемый Коулинс). Запрещалось также ношение усов (так называемый Кроммил). По этому поводу была сложена песня, в которой ирландская дева отдает предпочтение своему милому Кулину (то есть юноше с длинными локонами) перед всеми чужеземцами, под которыми подразумевались англичане, или перед ирландцами, носящими английские наряды. От этой песни до современников Мура дошла только мелодия, слова к которой написал вновь Томас Мур.

вернуться

246

Свободного барда презреньем не мучай. — К первой строфе Мур дал примечание, что слово «Ирландия» происходит от «ир» ( ирланд.«лук»).

вернуться

247

Аристогитон и Гармодий. — По преданию, перед убийством Писистрата, греческого тирана, его убийцы, Аристогитон и Гармодий, спрятали меч под миртовыми ветвями (Мур ссылается здесь на древнегреческого поэта Алкея).