Западноевропейская поэзия XХ века. Антология - Коллектив авторов - Страница 62

62

ГЮНТЕР АЙХ

Перевод Е. Витковского

Гюнтер Айх(1907–1972). — По преимуществу лирик и радиодраматург, считается создателем поэтического радиотеатра. В годы войны находился во «внутренней эмиграции». В творчестве Айха буржуазно-гуманистические устремления сочетаются с постоянными сомнениями в силах и возможностях человека. Автор книг стихов: «Заброшенные хутора» (1948), «Метро» (1949), «Депеши дождя» (1955), «Избранное» (1960) и др. Стихи Айха в русском переводе печатались с 1960 года.

МГНОВЕНИЕ

Постоянно перед глазами тополя на Леополъдштрассе, но всегда стоит осень, всегда и все заткано пряжей туманного солнца или же сеткой дождя. Где ты, даже если ты рядом со мной? Это вечно: пряжа далеких времен, прошедших и будущих, жизнь в аду, вековечное троглодитово время, грусть перед колоннами Гелиогабала [70] и приютом святого Морица. Серые трущобы и бараки — начало счастья, блеклого счастья. Ответ: пожатье твоей руки, Архипелаг, цепь островов, наконец — песчаная отмель, обрывок суши, где можно помечтать о счастье слиянья. (Но мы одной крови: на камнях, возле зарослей сада, возле стариков на парковых скамьях, там, где звенит трамвай номер шесть, где анемоны — в этот миг собирая воедино властность слез и влажность губ…) И это всё пряжа, что нас сопрягает, минувшее настоящее, несостоявшаяся любовь, редкая листва тополей, осень в сточных канавах, предписанная городской управой, и заполненный вопросник о счастье.

ДНИ СОЕК

Сойка не бросила мне голубого пера. Катятся в утреннем сумраке, словно желуди, крики сойки. Горькие зерна — пища на целый день. В красной листве целый день долбит она клювом темную ночь из веток и диких плодов — пестрый покров надо мной. Ее полет — как биение сердца. Но где она спит и что ей снится? Незамеченное, лежит в темноте возле моего ботинка голубое перо.

КУСТЫ МАЛИНЫ

Мысли на фоне леса: на каждой из них — дождевые капли, на каждой — осень. Ах, кусты малины твердят о своем, тебе на ухо шепчут ягоды — красные — падая в мох. Твой слух не внимает им. Мои уста не шепчутся с ними. Слова не мешают им падать. Рука об руку с тайными мыслями. В чаще теряется след. Луна закрывает глаза — желтая, вечная.

ОСТАНОВИ МГНОВЕНЬЕ

Останови мгновенье, где были навалены канаты и доски, носильщики у хозяина играют в карты, в доме скорби снова огонь, и первый смех послышится скоро.

КАРЛ КРОЛОВ

Карл Кролов(род. в 1915 г.). — Известный поэт и переводчик. Наибольшей выразительности добивается в антифашистских и антивоенных стихах, собранных в книги: «Обыск» (1948), «Знаки земли» (1952) и др. В позднем творчестве преобладает пейзажная и философская лирика с элементами социальной критики: «Пейзажи по мне» (1966), «Ничто иное, как жизнь» (1970). При нацизме оставался в Германии.

МУЖИ

Перевод В. Топорова

Они идут обнажая в здоровом хохоте белые глыбы клыков и сполоснутых десен красное мясо с пружинистыми мышцами с чреслами полными похота забывчиво замолчав о зверье полуночного часа о верных гиенах всплывающих в венах и в жилах чьи жадные всхлипы слышны в разоренных могилах Доверчиво глядя идут исполинские дяди глаз угли а фиг ли то черны то кари то сини пока не раздуты Проходят при полном параде висит автомат на плече Век-иуда висит на осине [71] уныло качаясь и чуть не кончаясь от скуки под солнцем любви при змее колыбельной науки Мир без красоты руготня под стеною казармы беспамятный дрых по ночам в меблированных дотах где звезды внизу а вверху полевые жандармы В вине и в дерьме в мертвецах и в курях в анекдотах желанья гнездятся Не в силах от них оторваться жрут пьют убивают и прут богатырские братцы Под каждой травинкой весны под босыми ступнями пастушек Гефест-хромоножка Ахиллу который спешит [72] кует украшает затейливой росписью пушек щит к битве последней Мир драной резинкой лежит Война враскорячку любая войнишка и с каждой дешевой войнючкой поделятся славой и жаждой Как птицы под их сапогами облитые кровью глубины Никто не подскажет что смерть непотребна на вкус что лемехом смерти на две половины полынный пласт жизни разрезан и время пошло под откос На предохранителе сердце в стволе не осталось тревоги топочут как боги на призрачной нашей дороге Топочут грохочут то смуглые то белокурые и волосы веют дыханьем чумы на ветру на мытаре-ветре готовом принять и натурою и глазки подслепые черными лапами трут красавцы мерзавцы мужчины в соку И пропорот от уха до уха их гогот сжигающий ниву и город