Том 2. Баллады, поэмы и повести - Жуковский Василий Андреевич - Страница 10

10

Эолова арфа *

   Владыко Морвены, Жил в дедовском замке могучий Ордал;    Над озером стены Зубчатые замок с холма возвышал;    Прибрежны дубравы    Склонялись к водам,    И стлался кудрявый Кустарник по злачным окрестным холмам.    Спокойствие сеней Дубравных там часто лай псов нарушал;    Рогатых еленей И вепрей и ланей могучий Ордал    С отважными псами    Гонял по холмам;    И долы с холмами, Шумя, отвечали зовущим рогам.    В жилище Ордала Веселость из ближних и дальних краев    Гостей собирала; И убраны были чертоги пиров    Еленей рогами;    И в память отцам    Висели рядами Их шлемы, кольчуги, щиты по стенам.    И в дружных беседах Любил за бокалом рассказы Ордал    О древних победах И взоры на брони отцов устремлял:    Чеканны их латы    В глубоких рубцах;    Мечи их зубчаты; Щиты их и шлемы избиты в боях.    Младая Минвана Красой озаряла родительский дом;    Как зыби тумана, Зарею златимы над свежим холмом,    Так кудри густые    С главы молодой    На перси младые, Вияся, бежали струей золотой.    Приятней денницы Задумчивый пламень во взорах сиял:    Сквозь темны ресницы Он сладкое в душу смятенье вливал;    Потока журчанье —    Приятность речей;    Как роза дыханье; Душа же прекрасней и прелестей в ней.    Гремела красою Минвана и в ближних и в дальних краях;    В Морвену толпою Стекалися витязи, славны в боях;    И дщерью гордился    Пред ними отец…    Но втайне делился Душою с Минваной Арминий-певец.    Младой и прекрасный, Как свежая роза — утеха долин,    Певец сладкогласный… Но родом не знатный, не княжеский сын:    Минвана забыла    О сане своем    И сердцем любила, Невинная, сердце невинное в нем.    На темные своды Багряным щитом покатилась луна;    И озера воды Струистым сияньем покрыла она;    От замка, от сеней    Дубрав по брегам    Огромные теней Легли великаны по гладким водам.    На холме, где чистым Потоком источник бежал из кустов,    Под дубом ветвистым — Свидетелем тайных свиданья часов —    Минвана младая    Сидела одна,    Певца ожидая, И в страхе таила дыханье она.    И с арфою стройной Ко древу к Минване приходит певец.    Все было спокойно, Как тихая радость их юных сердец:    Прохлада и нега,    Мерцанье луны,    И ропот у брега Дробимыя с легким плесканьем волны.    И долго, безмолвны, Певец и Минвана с унылой душой    Смотрели на волны, Златимые тихо блестящей луной.    «Как быстрые воды    Поток свой лиют —    Так быстрые годы Веселье младое с любовью несут».    «Что ж сердце уныло? Пусть воды лиются, пусть годы бегут,    О верный! о милый! С любовию годы и жизнь унесут.» —    «Минвана, Минвана,    Я бедный певец;    Ты ж царского сана, И предками славен твой гордый отец».    «Что в славе и сане? Любовь — мой высокий, мой царский венец.    О милый, Минване Всех витязей краше смиренный певец.    Зачем же уныло    На радость глядеть?    Все близко, что мило; Оставим годам за годами лететь».    «Минутная сладость Веселого вместе,помедли, постой;    Кто скажет, что радость Навек не умчится с грядущей зарей!    Проглянет денница —    Блаженству конец;    Опять ты царица, Опять я ничтожный и бедный певец».    «Пускай возвратится Веселое утро, сияние дня;    Зарей озарится Тот свет, где мой милый живет для меня.    Лишь царским убором    Я буду с толпой;    А мыслию, взором, И сердцем, и жизнью, о милый, с тобой».    «Прости, уж бледнеет Рассветом далекий, Минвана, восток;    Уж утренний веет С вершины кудрявых холмов ветерок».—    «О нет! то зарница    Блестит в облаках;    Не скоро денница; И тих ветерок на кудрявых холмах».    «Уж в замке проснулись; Мне слышался шорох и звук голосов». —    «О нет! встрепенулись Дремавшие пташки на ветвях кустов». —    «Заря уж багряна». —    «О милый, постой». —    «Минвана, Минвана, Почто ж замирает так сердце тоской?»    И арфу унылый Певец привязал под наклоном ветвей:    «Будь, арфа, для милой Залогом прекрасных минувшего дней;    И сладкие звуки    Любви не забудь;    Услада разлуки И вестник души неизменныя будь.    Когда же мой юный, Убитый печалию, цвет опадет,    О верные струны, В вас с прежней любовью душа перейдет.    Как прежде, взыграет    Веселие в вас,    И друг мой узнает Привычный, зовущий к свиданию глас.    И думай, их пенью Внимая вечерней, Минвана, порой,    Что легкою тенью, Все верный, летает твой друг над тобой;    Что прежние муки:    Превратности страх,    Томленье разлуки, Все с трепетной жизнью он бросил во прах.    Что, жизнь переживши, Любовь лишь одна не рассталась с душой;    Что робко любивший Без робости любит и более твой.    А ты, дуб ветвистый,    Ее осеняй;    И, ветер душистый, На грудь молодую дышать прилетай».    Умолк — и с прелестной Задумчивых долго очей не сводил…    Как бы неизвестный В нем голос: навеки прости!говорил.    Горячей рукою    Ей руку пожал    И, тихой стопою От ней удаляся, как призрак пропал…    Луна воссияла… Минвана у древа… но где же певец?    Увы! предузнала Душа, унывая, что счастью конец;    Молва о свиданье    Достигла отца…    И мчит уж в изгнанье Ладья через море младого певца.    И поздно и рано Под древом свиданья Минвана грустит.    Уныло с Минваной Один лишь нагорный поток говорит;    Все пусто; день ясный    Взойдет и зайдет —    Певец сладкогласный Минваны под древом свиданья не ждет.    Прохладою дышит Там ветер вечерний, и в листьях шумит,    И ветви колышет, И арфу лобзает… но арфа молчит.    Творения радость,    Настала весна —    И в свежую младость, Красу и веселье земля убрана.    И ярким сияньем Холмы осыпал вечереющий день:    На землю с молчаньем Сходила ночная, росистая тень;    Уж синие своды    Блистали в звездах;    Сравнялися воды; И ветер улегся на спящих листах.    Сидела уныло Минвана у древа… душой вдалеке…    И тихо все было… Вдруг… к пламенной что-то коснулось щеке;    И что-то шатнуло    Без ветра листы;    И что-то прильнуло К струнам, невиди́мо слетев с высоты…    И вдруг… из молчанья Поднялся протяжно задумчивый звон;    И тише дыханья Играющей в листьях прохлады был он.    В ней сердце смутилось:    То друга привет!    Свершилось, свершилось!.. Земля опустела, и милого нет.    От тяжкия муки Минвана упала без чувства на прах,    И жалобней звуки Над ней застенали в смятенных струнах.    Когда ж возвратила    Дыханье она,    Уже восходила Заря, и над нею была тишина.    С тех пор, унывая, Минвана, лишь вечер, ходила на холм    И, звукам внимая, Мечтала о милом, о свете другом,    Где жизнь без разлуки,    Где все не на час —    И мнились ей звуки, Как будто летящий от родины глас.    «О милые струны, Играйте, играйте… мой час недалек;    Уж клонится юный Главой недоцветшей ко праху цветок.    И странник унылый    Заутра придет    И спросит: где милый Цветок мой?.. и боле цветка не найдет».    И нет уж Минваны… Когда от потоков, холмов и полей    Восходят туманы И светит, как в дыме, луна без лучей, —    Две видятся тени:    Слиявшись, летят    К знакомой им сени… И дуб шевелится, и струны звучат.