Большая книга ужасов - Некрасова Мария Евгеньевна - Страница 40

Мертвяки молчали, только почтительно расступались перед Ленькой. Васек же странно мычал, уже не поддакивая, а как будто хотел что-то сказать и не мог. К тому же он отстал...

– Васька! – Ленька обернулся. Двое мертвяков тащили Ваську в неизвестном направлении, тот отбивался и мычал.

– Отставить! – И откуда взялся командный голос? Не важно. Важно, что Ленька подбежал, и эти двое тотчас бросили добычу и отошли на безопасное расстояние.

– Живой?

– Черт! Я только на полшага отстал от тебя, а эти сразу набросились. Сильные такие! Чуть не утащили. Пойдем отсюда скорее! – Он потянул Леньку назад в конюшню. Мертвяки тянули к ним руки, но не приближались. Ребята шмыгнули за калитку, Васька навалился на дверь и щелкнул задвижкой.

– Значит, правда. Идем скорее, надо остальным сказать.

– Что правда-то? Что меня боятся?

Васек кивнул, прошмыгнул в дверь и прямо из коридора завопил:

– Петрович! Ты угадал! Они боятся его, Петрович!

Из темноты фыркнул Пирс, кто-то зашевелился на полу у самых ног, надо же людям где-то спать. Из распахнутой двери тренерской бил свет и доносилась шумная болтовня: целая деревня в одной комнате, какая уж тут тишина! Сквозь гул пробился ответ Петровича:

– Проверил? Ну заходите сюда.

Васек молча подтолкнул Леньку вперед себя к тренерской. Это что за новости? Что угадал этот невидимый Петрович и почему говорит: «проверил»?

– Ты что, специально меня туда потащил? Ты что-то знал? А если бы они нас разорвали?

– Иди, нормально все.

– Нет, ты мне объясни...

Васька втолкнул его в тренерскую, и люди, как мертвяки, расступились. Загадочный всеведущий Петрович сидел в кресле и пил из кружки Сергеича. Ему только не хватало рабов с опахалами и блюда с фруктами в ногах. Очень царственный вид был у этого Петровича.

– Как тебя зовут, мальчик? – Ну здрасьте. К человеку, который только что спас деревню, не особо напрягаясь, наверное, можно придумать более дурацкий вопрос. Но Леньке хватило и этого, чтобы многозначительно промолчать.

– Его зовут Леня, – встрял Васек. – Петрович, они реально его боятся, потому и в конюшню не заходят. Он еще вечером в лесу одного встретил, и тот сбежал.

Ленька хотел уточнить, кто от кого сбежал в лесу, но быстро передумал. Пусть этот важный Петрович поймет, с кем имеет дело. А то: «Как тебя зовут, мальчик?», «Сделал ли ты уроки, мальчик?», «А твоя мама знает, чем ты здесь по ночам занимаешься?». Почему все старики такие зануды и так любят подчеркивать собственную важность?

– Боятся – хорошо. Видишь ли, Леня, эти существа, ты, кстати, знаешь, как они называются?

Ленька покачал головой.

– Упыри, подсказываю. Или вурдалаки, без разницы. Это покойники, похороненные без почестей: самоубийцы, преступники, колдуны... Сегодня днем вальщики добрались до их могил.

– Знаю.

– Не перебивай. Так вот: эти твари жрут все, что бегает, включая людей. Но кое-кого боятся.

– Крещеных, знаю. Васька это проверял?

– Не перебивай. Не просто крещеных, а крещеных детей. У нас взрослых-то полдеревни с крестами, как видишь, не помогло. На взрослом слишком много грехов, так что никакие кресты не спасают. А вот крещеных детей у нас, как оказалось, нету. Церковь лет двадцать назад снесли, в город ехать многим некогда. Другие просто предпочитают не заморачиваться... В общем, Леня, надежда только на тебя.

– Ты должен спасти деревню, – пафосно заявил Васек.

– Ну спасти – не спасти, – Петрович с сомнением оглядел Леньку, – а побыть с нами, пока не придумаем, как эту нечисть победить: осиновый кол, чеснок, сказки небось читал? Спишемся со специалистами из Москвы, может, они что подскажут. Но пока мы что-нибудь не придумаем, деревню должен кто-то охранять, и кроме тебя, некому.

– Вы что же, хотите...

Петрович кивнул:

– Поживешь у Елены, у них места много. Или хотя бы ночуй, но чур приезжать вовремя, дотемна. Работать тебя никто не заставляет, хотя помощь приветствуется. Сейчас сенокос...

Леньку перекосило. Жизнь в деревне с упырями и сенокосом, вот о чем он мечтал, оказывается, все эти годы. А Петрович говорит, как будто сам одолжение делает.

– Там Интернет хотя бы есть?

– Какой Интернет?! Тебе нужно спасать деревню, а ты – Интернет?! Ты должен не об этом сейчас думать...

– Я должен? Мне нужно?

– Леня, Леня, он пошутил. – Васек виновато глянул на Петровича и затараторил: – Интернет есть у меня, и у Елены, кстати тоже, просто Петрович не интересовался. Приходи-сиди сколько хочешь. Конечно, это нужно нам, и вся деревня тебя очень просит пожить у нас какое-то время. Хотя бы приходить ночевать. Видел бы ты, что они с этой деревней сделали! Без тебя, брат, никак, каюк нам без тебя. А мы быстро придумаем, что делать с упырями, Петрович у нас головастый!

Петрович сидел с таким недовольным видом, как будто Леньку ему навязывают в приемные внуки и говорят, что двоечник. В самом деле, как будто не ему надо!

– А родители?

– Договоримся, даже не думай, – заверил Васек. – Правду лучше не говорить, придумаем какой-нибудь многодневный конный поход, не переживай. Согласен?

Покажите мне человека, который в такой ситуации скажет нет. Когда вся деревня собирается в шестиметровой тренерской, потому что деваться некуда, и просит тебя пожить у них, составить компанию. Их это реально может спасти, если ты просто будешь рядом. Не воевать просят, даже не сено косить, а так, погостить недельку, тебе нетрудно, а людям спасение. Кто ж тут откажется?

Глава IV,

в которой Ленька собирает армию

Ночь была короткой и шумной. Спать никто не ложился, негде, да и как тут уснешь, когда мертвяки бродят за калиткой? Все болтали, пили пустой чай, кому кружек хватило, кто-то пытался дремать, сидя на тумбочке, а кто-то петь.

Один, Ваську ровесник, совсем с ума сошел. Подходит к Леньке, отводит в сторону, насколько это возможно в такой тесноте, говорит:

– Ты представляешь, что эти люди пережили? – И кивает на остальных.

– Ну... – Ленька вспомнил встречу в лесу и еще этих за забором. Это его, Леньку, они боятся, а на других небось набрасывались только так.

– Они пережили стресс, – подсказал парень. – Ты знаешь, что это очень опасно?

Пока Ленька соображал, к чему это он, парень сунул руку в карман и затараторил:

– Понимаешь, у людей стресс, а за ворота можно только тебе, а то я бы, конечно, сам сбегал. А я записочку написал, тебе продадут. Круглосуточный магазинчик недалеко, на въезде в деревню. У меня мотоцикл во дворе, бери – мигом домчишь туда и обратно. Любишь мотоциклы-то? – Он вынул руку из кармана, протянул Леньке горсть мятых купюр и записку для продавца. Вот уж новость!

– Да вы что все с ума сошли?! – Леньку возмутила не столько идея напиться в конюшне (вот Сергеич-то с утра обрадуется), сколько то, что в магазин посылают его – Леньку. За калитку им, видишь ли, нельзя! Да что он, мальчик на побегушках?! Как, однако, люди быстро садятся на шею, стоит уступить в одном... – Мне только от Сергеича втыка недоставало!

– Но у людей...

– К черту стресс! Если я выйду, вас в ту же минуту сожрут вместе с конюшней и стрессами вашими! – Ленька рявкнул громко, так, что все обернулись. И понял, что прав насчет конюшни. Понял, что вообще прав. Что нечего тут распивать в третьем часу ночи, когда за калиткой ждет опасность, да и вообще нечего. Нечего садиться на шею тому, кто тебя только что спас, и просить сбегать за бутылочкой – плохо кончится, да и вообще – нечего. Человек сорок взрослых смотрели на него так, будто не знали этих очевидных вещей. Да еще и перешептывались.

– Тихо все! – Ленька чувствовал себя старым и очень умным. – У кого увижу спиртное – выкину в окно, здесь конюшня, а не кабак. Курить – на улицу, капля никотина убивает лошадь, да и мне уже глаза режет. Упыри во двор не войдут, так что не бойтесь. И все-таки постарайтесь поспать или хотя бы болтать потише. Мне вставать через два часа, я еще не ложился. Да и лошади отдыхать должны.