Владимир Высоцкий без мифов и легенд - Бакин Виктор Васильевич - Страница 70

«За лучшее исполнение мужской роли в спектаклях драматичестких театров присудить первую премию Н.Губенко и В.Высоц­кому, артистам Театра на Таганке, за исполнение ролей Пугачева и Хлопуши в спектакле "Пугачев"».

С 5 по 20 июля столица встречает гостей V Московского меж­дународного кинофестиваля. Фестиваль — это всегда событие: но­вые впечатления, открытия, знакомства... Этот фестиваль для Вы­соцкого стал рубежом, очень сильно повлиявшем на всю его даль­нейшую жизнь и творчество.

В течение жизни Высоцкого будут снимать не только советское кино и телевидение, но и операторы многих зарубежных кино- и телекомпаний. Первыми в этом ряду оказались поляки. Оператор польской кинохроники Ежи Гощик (Jerzy Goscik) во время фестива­ля снимал ролик под названием «Московский пейзаж», в котором были представлены различные сюжеты культурной жизни столицы. В конце документальной хроники диктор объявляет: «И, наконец, нас пригласили на московскую вечеринку, не побывав на которой трудно понять молодую Москву». Импровизированная вечеринка состоялась в квартире Владимира Ивашова и Светланы Светличной, которые в то время жили на улице 2-я Фрунзенская, дом 7, кварти­ра 12. Через неделю после съемок польские зрители увидели участ­ников этой «вечеринки»: Владимира Высоцкого, Людмилу Абрамо­ву, Владимира Ивашова, Светлану Светличную, Николая Губенко, Всеволода Абдулова и Эдмонда Кеосаяна. За столом не только пили и ели, но и пели. Поют В.Ивашов и Н.Губенко... Но в хронику вклю­чены совсем коротенькие фрагменты песен в их исполнении — ка­ждый из них поет по три-четыре строки из одной песни. Высоцкий же исполняет большие фрагменты песен

«Парус», «Братские моги­лы»

Это была первая документальная съемка поющего Высоцкого, снятая зарубежными кинематографистами.

МАРИНА ВЛАДИ

Она сказала о себе: «Я русская с французским паспортом и имею здоровые славянские корни, доставшиеся от мамы — рус­ской дворянки — и отца родом из украинских цыган». Ее отец — сын владельца самарских самоварных заводов, увлеченный летным делом студент технологического института и вокалист Московской филармонии Владимир Поляков-Байдаров — накануне Первой ми­ровой войны был командирован во Францию за самолетами для русской армии. Война застала его в Париже, где он вступил добро­вольцем в воздушный флот. Воевал с немцами, был ранен, награж­ден военным крестом... Война закончилась, Поляков-Байдаров стал артистом — пел в оперных театрах Парижа, Монте-Карло, Латин­ской Америки...

Мама Марины — Милица Евгеньевна — тоже была русской. Она родилась в Курске, выросла в Петербурге, окончила Смоль­ный институт благородных девиц. Ее отец — Евгений Васильевич Энвальд — потомственный русский военный, ведущий свой род от шведского офицера, перешедшего после Полтавской битвы на служ­бу к Петру Великому. В 1915 году он был произведен в чин генерал-майора и возглавил пехотную бригаду, затем командовал дивизи­ей. Во время гражданской войны Евгений Энвальд служил в Добро­вольческой армии, в штабе генерала Деникина, а в 1920-м вместе с белой армией бежал за границу. Вместе с семьей, в том числе 20-летней дочерью Милицей, Евгений Васильевич обосновался в Белгра­де. Милица работала в театре и там же в 1927 году познакомилась с Владимиром Поляковым, приехавшим на гастроли. В 1928 году суп­руги вместе с дочерью Ольгой переехали в Париж. Они поселились в пригороде Парижа — Клиши. В 30, в 32 и 38-м годах в семье По­ляковых родились еще три дочери — Татьяна (Одиль Версуа), Ми­лица (Элен Валье), Марина (Марина Влади).

Марина родилась 10 мая 1938 года в пригороде Парижа Клиши-Сер-Сен. Отцу — Владимиру Васильевичу — было уже за пятьдесят, а матери Милице Евгеньевне — за сорок. В метрике записали: De PoliakofF-BaidarofF Marina Katrin. Девочек воспитывала бабушка — Варвара Верженская-Энвальд. Она не говорила по-французски, учи­ла детей русским песням, сказкам, стихам, водила их в православ­ную церковь. Верующей Марина не стала, но русское начало в ней углубилось.

Впервые на сцену Марина Полякофф вышла, когда ей было два с половиной года, — родители, жившие бедно, решили устро­ить представление, чтобы немного заработать... «Накануне мама три дня пекла пирожки. Прошло столько времени, а я отчетливо пом­ню и как тянулась потом за пирожками, и как плясала и пела: "Что танцуешь, Катенька?" — "Польку, польку, маменька"», — рассказы­вает Влади в своей автобиографической книге. Позднее сестры вы­пустили пластинку с русскими песнями. С девяти лет Марина ста­ла работать на радио и заниматься дубляжом. Ей нравилось зара­батывать деньги...

Родители готовили девочек к артистической карьере, и они учи­лись танцевать в балетном классе при одном из парижских театров, где танцевала их мать.

В юности основное влияние на Марину оказывал отец, он вос­питывал ее как мальчишку. Учеба в школе закончилась, когда отец был еще жив. Его напутственными словами были: «Пора и тебе ку­сок хлеба зарабатывать...» Отец умер, когда Марине было 13 лет. Вспоминая школьное детство, она скажет: «В школе я начала сочи­нять рассказы. Читала их в классе. Имела успех. Хотя я так мало проучилась в школе. Что касается бюста... он у меня появился. Из костлявой плоской соплячки я преобразилась в пышную высокую женщину ростом 175 сантиметров. Я восхищалась своим телом и, любуясь собой в зеркале, считала себя Венерой...»

Впервые Марина вместе с сестрой Татьяной снялась в италь­янском фильме Жана-Пьера Женэ «Летняя гроза» («Orage dete», 1949), когда ей было десять лет. В 1954 Влади сыграла одну из глав­ных ролей в фильме А.Кайата «Перед потопом» («Avant le deluge», 1954). Это был первый большой успех актрисы, она получила поощ­рительный приз Сьюзанн Бьяншетти за роль Лилиан. Влади чере­довала работу во Франции и Италии и снималась в трех-четырех картинах ежегодно. Когда ей было шестнадцать лет, она уже смогла на свои деньги купить дом с усадьбой — Мезон-Лаффит — в при­городе Парижа.

Ее первые роли в послевоенных мелодрамах символизировали мягкую женственность и привлекательность. Вершиной такого ти­пажа стала роль Инги в франко-шведском фильме режиссера Андре Мишеля «Колдунья» («La Sorciere», 1955; по мотивам повести А.И.Куприна «Олеся»), Лесная красавица-дикарка, готовая в любой момент ускользнуть от невзгод и мужчин, стала очень популярна у зрителей Советского Союза, воспринимавших Влади как явление эк­зотическое, но «свое родное». Марина Влади-Инга ворвалась в нашу жизнь, и многие девушки стали копировать ее прическу, ее платье, ее походку. Это был образ, очень близкий русскому стилю.

В 1955 году на съемках фильма «Мерзавцы идут в ад» она по­знакомилась с Робером Оссейном (Роберт Андреевич Гусейнов), снялась в нескольких его картинах. В семнадцать лет Марина вы­шла замуж за Робера, своего партнера, режиссера и любовника. Он был на десять лет старше. Она уже тогда была известной актри­сой, а он — начинающим молодым режиссером, гораздо более из­вестным в театральной, а не кинематографической среде. Марина настояла, чтобы Робер жил в поместье Мезон-Лаффит, где обита­ла ее мать и три сестры. Они прожили вместе четыре года. После ухода от Влади Оссейн скажет: «Огромное гнездо Поляковых в Мезон-Лаффит... вечно полное людьми, шумом и застольем... Но был ли этот уютный дом с властной, волевой тещей моим? Было ли там место для меня? Когда я почувствовал, что играю роль любящего главы семьи, которой у меня нет, я решил прервать этот спектакль, как неудачно поставленный самой жизнью... Расставались мы дос­таточно болезненно...» В том браке Марина родила двух сыновей — Игоря и Петра.

Сказочная блондинка с таинственным прищуром глаз впервые приехала на родину предков в августе 1959 года на первый Москов­ский кинофестиваль и сразу оказалась в центре внимания. Фильм Робера Осейна «Приговор» («La Sentence», 1959) был отмечен на фестивале, а Влади стала фактом биографии поколения советских зрителей. В России она стала пользоваться большей любовью, чем у себя в избалованной кинозвездами Франции.