Кобзарь - Шевченко Тарас Григорьевич - Страница 80

80

Кос-Арал, 1849

Петербург (?), 1858

«В светлый праздник на соломе…»

* * * В светлый праздник на соломе Крашенки катали Дети на припеке в полдень И хвалиться стали Обновами. Той рубашку С вышивкою сшили К празднику. А этой — ленту, Той тесьму купили. Кому шапку из мерлушки, Сапожки с подковкой, Кому свитку. Лишь сиротка Сидит без обновки, В рукава ручонки прячет И глядит уныло. «Мне обнову справил батько». «Мне мама купила». «А мне крестная рубашку Гладью вышивала». «У попа я обедала», — Сиротка сказала.

Кос-Арал, 1849

«Бывало, думаю, гуляю…»

* * * Бывало, думаю, гуляю, Сижу за работой, Все о милом вспоминаю И страшусь чего-то. Глупа была молодая И все дожидалась — Вот пришлет за мною сватов… И не догадалась, Что смеялся он над глупой. А сердце болело, Будто знало, что так будет, Сказать не умело. Если бы оно сказало, Его не любила б, К роднику тогда, быть может, В рощу не ходила б. А то утром и вечером Ходила туда я… Доходилась. Одинокой Вяну, увядаю. Стариться в отцовской хате Жребий мой проклятый, А своих уже не будет Ни двора, ни хаты! Вот и нынче за работой Сижу иль гуляю, Все о милом вспоминаю И сама не знаю, Что я думала, зачем я В рощу ту ходила? И за что его так долго, Так тяжко любила?

Кос-Арал, 1849

«Бывает, иногда старик…»

* * * Бывает, иногда старик Негаданно помолодеет, И пусть от пенья он отвык, Но даже петь старик затеет… И встанет ясно перед ним Надежда ангелом святым, И словно молодость к нему Вернется и крылом своим Его овеет. Что же с ним? Чему же рад старик? Тому, Что дело доброе задумал Он, видите ли, совершить. Вдруг совершит? Как славно жить Тому, кто и душой и думой Умеет доброе любить! Не раз он радоваться станет, Не раз барвинком расцветет. Не так ли вот в глухую яму Святое солнышко заглянет, И в ней, глухой, на вызов тот Трава зеленая взойдет.

Кос-Арал, 1849

«Не самому ль мне написать…»

* * * Не самому ль мне написать Послание себе в отраду И дочиста в нем рассказать Все то, что надо и не надо. Ведь не дождешься ты его, Того писания святого, И нет нигде живого слова, И правды нет ни у кого! Уж, кажется, и срок настал. Уж десять лет свой круг свершили, Как свой «Кобзарь» я людям дал, А им как будто рот зашили. Молчат, не споря, не кляня, Видать, — и не было меня. Не похвалы я жду от света, — И без нее свой путь найду, — А только доброго совета; Да, верно, ссыльным я сойду В могилу, прежде чем дождусь! Бывало, сердце так болело, — О боже правый, как хотелось, Чтобы мне кто-нибудь сказал Хотя бы слово; чтоб я знал, Кому пишу я песни с жаром, За что Украину люблю, — Огонь святой не трачу ль даром? Я, верно, прежде стану старым, Чем буду знать, за что терплю. Чтобы напрасно не томиться, Пишу порою просто так, А иногда седой казак Почудится или приснится; Усатый, видится он мне На черном вороне-коне! А больше ничего не знаю, Хотя за то и погибаю Теперь в далекой стороне. Иль так судьба моя сложилась? Иль богу мать не помолилась, Как понесла меня, — что я В степи, как лютая змея, Лежу, растоптан, издыхая, Заката солнца ожидая? Вот так живу я, и терплю, И смерти жду, в степи страдая. За что? Ей-богу, сам не знаю. А все-таки его люблю — Простор Украины широкий, Хотя там был я одиноким (Ведь пары там я не нашел) И вот до гибели дошел. Пустое, братец, не томися! Себя в железо ты закуй Да хорошенько помолися, На свет же, на людей наплюй, — Они глупей капусты. Впрочем, Ты, братец, поступай как хочешь. Есть ум, так сам все обмозгуй.

Кос-Арал, 1849

«Мы чванные, пустые люди…»

* * * Мы чванные, пустые люди, Где б ни были, — везде и всюду! А хвалимся, что вот-де мы И над землею и водою, И от дворцов и до тюрьмы — Везде цари, а над собою — Тираны — до того цари, И на престоле и в неволе. И это все — по доброй воле, По воле разума горит, Как бы маяк в открытом море, То есть в житейском. Точно так И в черепе, как на просторе, Горит сияющий маяк, А мы лишь масло подливаем Да песни тянем, напеваем И при удаче и в напасть. Все сизокрылые орлы вы, Пока вам горе не приснилось, Хоть маленькое, хоть на час! А там — опять в шинок спешите. Под лавкой пьяные лежите. И тот огонь святой погас, И тот маяк уже не светит, И свиньи, будто бы из клети, Как в лужу, в череп ваш бегут. Ну, и прекрасно, что куют Для вас железные оковы И чарки в руки не дают Или ножа, а то бы снова Вы с горя напились вина, А после от тоски рыдали, Родителей своих спьяна, Своих вы крестных проклинали, А после — нож… И потекла б, Кровь потекла бы, как смола, Из туши вашей поросячьей. А после?…