Дикое Сердце (ЛП) - Адамс Браво Каридад - Страница 43

- Я не знал, где ты была, - пояснил Ренато. – Я искал тебя по всему дому…

- Я сбежала, потому что не могла больше выносить эту беготню и такое количество людей.

- Скоро мы будем одни, жизнь моя.

- Скоро! Кто ж знает! Это не зависти от твоего желания. Если бы сделал так, как я хотела, то после свадьбы мы бы уже были на пути в Сен-Пьер, и пусть бы они тут праздновали хоть до рассвета, если хотят.

- Только несколько часов терпения, ведь были целые месяцы ожидания нашей свадьбы. Если бы мы сделали, как ты хотела, мы бы еще ждали окончания ремонта в Сен-Пьере. Но я не был бы сейчас с тобой со сладким правом называть тебя моей…

Он хотел ее поцеловать. Но теперь, когда свадьба уже свершилась, она чувствовала странную тревогу, похожую на страх. Возможно она боялась необходимости давать Ренато неприятное объяснение. А может быть жгучей была растущая к нему неприязнь день ото дня. Или то, что она чувствовала его рядом с собой, со всеми правами супруга, вызывало в ней холодность и отчужденность; но понимая, что не может ничего сделать, а только извиниться:

- Я чувствую себя плохо, Ренато. У меня болит голова…

- Это естественно, жизнь моя. Нервы, шум, обязанность постоянно приветствовать, отвечать и улыбаться всем… Тем не менее, я даже могу сказать, как говорили наши предки: Сегодня самый счастливый день моей жизни! Разве ты не чувствуешь то же самое, Айме? Ты не ответишь?

- Отвечу, когда уйдет последний гость.

- Некоторые проведут здесь ночь. К счастью, меньшее их число. А так как дождь стих, многие собираются вернуться, и губернатор среди них. Знаешь, я воспользовался случаем поговорить с ним кое о ком, кто меня очень интересует?

- Тебя? Кто?

- Друг, которого ты не знаешь, но о котором думаю, как о кандидате на роль управляющего Кампо Реаль. У меня много планов, и мне нужно иметь рядом с собой способных сотрудников, разделяющих мои идеи… - Он на один миг заколебался, увидев, что Айме не обращает на него внимание и почти извинился: - Тебе не интересно, что я говорю?

- Это не тема, которую желает слушать женщина, только что вышедшая замуж. Но поскольку дела твоей усадьбы – это навязчивая идея…

- Прости меня, но это очень связано с нашей жизнью… Кампо Реаль, ты и я, мы одна и та же вещь, для меня, по крайней мере. От нас зависит благополучие людей, а мы также, в некотором роде, зависим от них. Эта цепочка жизни сейчас как никогда сильная, потому что, имея тебя рядом со мной в Кампо Реаль, мир для меня заканчивается в этой долине… Однако, не бойся… Мы сбежим отсюда, когда захочешь…

- По моему желанию, мы были бы отсюда далеко теперь и навсегда.

- Навсегда? Тебе не нравится наша усадьба? Ты не чувствуешь, как и я, что наш очаг находится здесь?

- Еще не знаю, где находится мой очаг …

- Правда? Такое может быть?

- Если ты хочешь, чтобы я сказала…

- Ну да. В любом случае, я предпочитаю, чтобы ты была искренней. Что с тобой происходит, Айме? Не думал найти тебя такой в этот момент. Есть в тебе что-то странное, что-то тебя расстроило… Почему, жизнь моя? Я ведь тебя так люблю!

Он приблизился к ней, взял ее за тонкую талию, привлекая ее к себе, она почувствовала порыв оттолкнуть его, но сдержалась. Она думала о том, что люди Сен-Пьера празднуют ее свадьбу. Думала, что она сеньора Д`Отремон, которой завидовали все девушки на выданье, принадлежавшие к тому обществу, в котором жила она. Она подумала о своей цепи из золота и улыбнулась… улыбнулась, подавляя протест души и тела:

- Не обращай на меня внимания, Ренато. Я просто устала и нервничаю… Мне бы хотелось выпить немного шампанского…

- Конечно… Вот оно… Смотри…. Вот…

Он заставил ее пройти в дверь кабинета, предшествующему спальне. На вышитой скатерти маленького стола стояли лакомства на серебряных подносах: сладости, фрукты и ведро со льдом, из которого выглядывали две бутылки шампанского. Сам Ренато наполнил свой бокал, и поднес свой к ее губам, страстно шепча:

- Айме… моя любовь… моя жена…

Они выпили бокалы, снова наполнили бокалы еще и еще раз, опустошая из между улыбками и поцелуями… Последняя молния оставила свой лиловый блик на стекле зеркал; затем, появилась луна, бледная и холодная, и Айме заметила:

- Уже ушла гроза…

- Я тебя обожаю, Айме! – Ренато вновь принялся целовать ее, нежно поднял на руках, прошел с ней в позолоченную спальню с атласными занавесками, одновременно шепча, не в состоянии подавить страсть: - Я люблю тебя! Люблю тебя!

- Но давай-ка выпьем еще шампанского, Ренато, - попыталась уклониться Айме. – Намного больше шампанского. Принеси другую бутылку.

- Колибри, где ты был?

- Не смотрите так серьезно, капитан, я несу вам хорошие новости. Я ходил к дому новой хозяйки…

- И что? Что? – Хуан резко встал на ноги, оттолкнувшись от скамейки, упавшей позади него. Уже был полдень и лишь небольшое число прихожан осталось в обветшалой таверне Глухого, очень близко к причалам, но не слишком далеко от холма, где высился старый дом Мольнар. – Ты договоришь?

- Сейчас, хозяин, разрешите перевести дух, потому что я бегал туда и обратно… - Колибри казался счастливым, потому что мог принести Хуану Дьяволу хорошую новость, после ночи, проведенной в грязной таверне, слушая, как он проклинал все и вся и как пил. – В доме напротив была девушка, подметавшая лестницу, и она сказала мне, что сеньора и сеньориты, которые живут напротив уехали погулять в деревню, что она не знает, когда она вернуться, но они точно вернутся…

- Она сказала это? В деревню на несколько дней. Теперь ясно! Как же мне не пришло в голову? Они поехали в деревню, всего лишь в деревню. А я и не подумал… - он остановился на секунду и спросил: - Она не знает место, куда они поехали?

- Нет, капитан. Она сказала, что они никому этого не сказали, что они снова уехали и вернутся.

Хуан приблизился к дверям таверны, и ясное солнце полностью его озарило. Все ему показалось другим: небо, улицы, горы, вершины которых возвышались там вдалеке… Волна радости заполнила его грудь и дрожь ликования потрясла его, и он решительно подтвердил:

- Пойдем ее искать, Колибри. Не будет ни одной пяди земли, которые я пройду мимо. Но сначала я оденусь, как кабальеро.

- Хуан Дьявол! Но что это? – удивился Педро Ноэль.

- Вы находите меня другим, да? – улыбнулся Хуан.

- Черт побери! Ты выглядишь другим… Что ты здесь делаешь? До тебя не дошло мое послание? Тебе не сказали, что я…?

- Дошло сообщение, и как раз я пришел поблагодарить вас за него. Люцифер встретился со шхуной Надежда, уже в пределах видимости этих островов, и капитан взял на себя труд доплыть до меня на шлюпке, чтобы сказать, что происходит. Благодарю вас за предупреждение.

- Вижу, ты придал этому много значения. По-видимому, тебя не волнует, что ты можешь оказаться в тюрьме. Разве что…

Старик прервался, чтобы тщательно рассмотреть Хуана Дьявола, изучая его с ног до головы. Так его изменил наряд, что он почти не верил тому, что видел. Только что выбритый, хорошо подстриженный, Хуан Дьявол действительно был похож на кабальеро со своей статной фигурой в костюме лучшего портного Сен-Пьера. Его широкая спина, высокий рост, непринужденная манера вызвали в мыслях нотариуса острые воспоминания о другом теле, о другой гордой фигуре, о другом шаге. Гордом и твердом. Потому что одетый таким образом, грубый капитан Люцифера был слишком похож на Франсиско Д`Отремон. Похож так, что ноги доброго старика подкосились, заставив его сесть, в то время, как холодный пот лился с его висков, и он прошептал:

- Это поразительно! Вылитый, идентичный…!

- Идентичный, кому?

- Никому, - ушел от ответа нотариус. – На призрак…

- Черт побери! – воскликнул Хуан весело. – Мне не слишком льстит сходство, и также не решаюсь поверить, что ваше волнение из-за страха, что меня поместят в тюрьму. Уверяю вас, нет никакой законной причины для этого. Я затронул закон, но не пошел открыто против него. У меня есть серьезные доводы, с помощью которых я могу защититься от любого обвинения. Мне повезло, очень повезло в последнем плавании. А теперь, мой добрый Ноэль, я решился изменить свою жизнь. Вас это удивляет? Вы продолжаете смотреть на меня, как на призрак…