Песнь о Нибелунгах - Старонемецкий эпос - Страница 24

24

Авентюра XXV

О том, как нибелунги[250] ехали к гуннам

Теперь оставим гуннов — нам рассказать пораО хлопотах и сборах бургундского двора.Гостей богаче вормсцев не видел мир давно.Оружье, платье, скакуны — всё было им дано.С собой на праздник Гунтер взял витязей лихих.Шло к гуннам десять сотен и шесть десятков их,А также девять тысяч слуг и простых бойцов.Оплакали друзья потом всех этих удальцов.Но вот коней взнуздали, настал прощальный миг,И шпейерский епископ, уже седой старик,Пригожей Уте молвил: «Король готов отбыть.Пусть наших родичей господь не даст врагам сгубить».Сказала детям Ута: «Останьтесь здесь все трое.Приснился нынче ночью мне сон дурной, герои,Как будто всех пернатых в Бургундии у насСразил неведомый недуг в один и тот же час».«Не страшны сны дурные, — воскликнул Хаген гордо, —Тому, кто служит долгу и чести верен твёрдо.[251]Поэтому на месте владыки моегоЯ постарался б тотчас же отбыть на торжество.Отправиться к Кримхильде мы все отнюдь не прочь.У ней найдётся дело любому, кто охочВо имя государя отвагою блеснуть».Потом он горько пожалел, что торопился в путь.Конечно, Хаген дал бы совет совсем иной,Когда б не донял Гернот его насмешкой злой.Тот бросил: «Хаген помнит, кем Зигфрид был убит,Вот и боится, что он сам Кримхильдой не забыт».Владетель Тронье вспыхнул: «Нет, страх неведом мне.Коль скучно, государи, вам жить в родной стране,Последовать за вами я к Этцелю готов».Немало изрубил он там и шлемов, и щитов.Уже суда стояли у берега реки.Взялись грузить проворно поклажу смельчаки.До самого заката хватило им хлопот.Всем не терпелось поскорей отправиться в поход.Велел король бургундский за Рейном стан разбить:Ещё хоть ночь Брюнхильда хотела с ним пробыть,И до рассвета Гунтер с супругою вдвоёмУтехи ложа брачного вкушал в шатре своём.С зарёю трубным звуком был лагерь пробуждён.В последний раз герои прижали к сердцу жён.Не довелось обняться им больше никогда —Друг с другом разлучила их Кримхильда навсегда.Сынам пригожей Уты служил один вассалУсердно, верно, храбро, как долг повелевал.[252]В то утро он открыто признался королю:«О том, что едете вы всё ж, глубоко я скорблю».Затем добавил Румольт — так звался тот смельчак —«Уж если здесь остаться не склонны вы никак,Скажите хоть, кто должен без вас престол блюсти.Ах, для чего себя послам вы дали обвести!».— «Хранить мой трон и сына ты, Румольт, будешь сам.Изволь повиноваться во всём желаньям дам,И облегчай посильно несчастным бремя бед,[253]И не страшись, что причинят нам у Кримхильды вред»Давно уж наготове стояли скакуныГерои, нетерпеньем и радостью полны,Перед дорогой дальней спешили жён обнять.Как горько из-за них родне пришлось потом стенать!Но вот они толпою пошли к коням своим,А дамы сокрушённо вослед глядели им.Наверно, сердце многим шептало в этот час,Что видят братьев и мужей они в последний разЗаколыхались стяги, ряды пришли в движенье.Следили за бойцами в тревоге и волненьеИх земляки-бургунды с обоих склонов гор,А витязи ликующе неслись во весь опор.Так вместе с королями отправились в походВассалы-нибелунги[254] — их было десять сотИ всех, вдали от ближних, у гуннов смерть ждала:Кровь Зигфрида по-прежнему Кримхильде сердце жгла.Взял Данкварт, смелый воин, дружину под начал,А Хаген, муж бывалый, пред строем первый мчалИ выбирал дорогу для спутников своих.В восточную Франконию вдоль Майна вёл он их.Оттуда к Швальбенфельду[255] герои поскакали.Был вид их так отважен, доспехи так сверкали,Что всюду им немало дивился люд честной.К Дунаю подошёл отряд с двенадцатой зарёй.Владетель Тронье первым спустился вниз к воде —Бессменно нибелунгов он охранял везде.На землю спрыгнул Хаген с поводьями в рукеИ привязал коня к ветле, от волн невдалеке.Была пора разлива, на всей реке — ни судна.Смекнули нибелунги, что им придётся трудно:Не переплыть Дуная — он чересчур широк.Попрыгали они с коней в тревоге на песок.«Король, — воскликнул Хаген, — опасность перед нами.Седой Дунай разлился, он весь покрыт волнами,И если вы решите переправляться тут,Боюсь, что многие на дно сегодня же пойдут».В сердцах ответил Гунтер: «Я это вижу сам,И вы нас не стращайте, а помогите нам.Ступайте, поищите — авось, найдётся брод,Где люди переправятся да и обоз пройдёт».«Ну, нет, — промолвил Хаген, — тонуть не склонен я.На кое-что получше сгодится жизнь моя.Сведут меня в могилу лишь дорогой ценой —Сначала гунны силою померятся со мной.На поиски пойду я, а вы побудьте здесь.Наверно, перевозчик[256] тут где-нибудь да есть.В край Гельфрата[257] доставит он всех нас, короли».И поднял Хаген удалой свой добрый щит с земли.Герой на левый локоть надел его затем,До глаз на лоб надвинул стальной блестящий шлемИ меч поверх кольчуги на пояс привязал.Тот обоюдоострый меч любой доспех пронзал.По зарослям прибрежным бродя туда-сюда,Воитель вдруг услышал, как плещется вода,И вскоре ключ прохладный предстал его глазам.Купались сёстры вещие[258] со звонким смехом там.Подкрадываться Хаген к ним стал, держась в тени,Однако различили его шаги ониИ вовремя отплыли, и он их не настиг,Хоть их одеждой завладел за этот краткий миг.Сказала Хадебурга, одна из вещих жён:«Коль вами будет, Хаген, наряд наш возвращён,Мы вам, достойный витязь, откроем сей же час,Чем празднество у Этцеля закончится для вас».Носясь, как птицы, сёстры едва касались волн,И, видя это, Хаген был нетерпенья полн:Коль скоро им проникнуть в грядущее дано,У них обязан вызнать он, что статься с ним должно.Промолвила вещунья: «Ручательство даю,Что с вами не случится беды в чужом краю.Без страха отправляйтесь и знайте наперёд —Окажут вам у Этцеля неслыханный почёт».Словам её был Хаген так неподдельно рад,Что сразу отдал сёстрам волшебный их наряд.[259]Когда ж его надели провидицы опять,Они решились витязю всю правду рассказать.Воскликнула Зиглинда, вторая из сестёр:«Сын Альдриана Хаген,[260] мы лгали до сих пор,Боясь, что, рассердившись, уйдёшь ты с нашим платьем.Знай, угрожает смерть тебе и всем твоим собратьям.Вернись, пока не поздно, иль ждёт тебя конец.Не с доброй целью к гуннам ты зазван, удалец.Вы едете на гибель, а не на торжество.Убьют вассалы Этцеля вас всех до одного».«Не лгите, — молвил Хаген, — вам это ни к чему.Не может быть, чтоб пали мы все лишь потому,Что нам одна особа мечтает навредить».Тут попытались сёстры вновь пришельца убедить.Одна из них сказала: «Назначено судьбоюТебе лишиться жизни и всем друзьям с тобою.Нам ведомо, что только дворцовый капелланВернётся в землю Гунтера из чужедальних стран».Отважный Хаген вспыхнул: «Довольно слов, всезнайки!Того сочту я смелым, кто скажет без утайкиТрём нашим государям, что перебьют всех нас.Ответьте лучше, как попасть нам за Дунай сейчас».Она ему: «Коль скоро стоишь ты на своём,То знай: вверх по теченью есть за рекою дом.Живёт в нём перевозчик, и тут другого нет».Заторопился Хаген прочь, чуть выслушал ответ.«Постойте! — закричала из вещих жён одна. —Вам, Хаген, на прощанье совет я дать должна,Чтоб ваш отряд в дороге не потерпел урон.Страной владеет здесь маркграф, зовётся Эльзе он.Брат Эльзе Гельфрат правит баварскою землёй.По ней вам ехать надо с опаскою большой.Всего же пуще бойтесь рассориться в путиС тем, без кого вам ни за что Дунай не перейти.Так вспыльчив перевозчик, что худо вам придётся,Коль с ним у вас размолвка иль ссора заведётся.Пускай ему заплатит за труд владыка ваш.Слуга он верный Гельфрату и переправы страж.Коль ждать он вас заставит, кричите что есть сил:«Я — Амельрих злосчастный» — такой боец тут жил,Но родину покинул, спасаясь от врагов.К вам перевозчик приплывёт, услышав этот зов».Признательность воитель ей выразил кивкомИ, с сёстрами расставшись, в кустах исчез молчком.Он берегом песчаным пошёл вверх по рекеИ вскорости увидел дом за нею вдалеке.Он крикнул так, что голос донёсся за Дунай:«Живее, перевозчик, мне лодку подавай.Коль на баварский берег меня перевезёшь,Получишь золотой браслет — взгляни, как он хорош».Богат был перевозчик,[261] ни в чём не знал нужды.Не очень-то прельщался он платой за трудыИ слуг держал надменных, хозяину под стать.Долгонько Хагену пришлось на берегу стоять.Тогда, перекрывая шум волн и ветра вой,Герой возвысил снова могучий голос свой:«Я — Амельрих, служивший у Эльзе вплоть до дня,Когда изгнали с родины мои враги меня».Браслет он в воздух поднял на острие клинка,Чтоб золото увидел гордец издалекаИ низменную алчность оно в нём разожгло.Тут перевозчик наконец схватился за весло.Для молодой супруги решил он взять браслет.Кто обуян корыстью, тому спасенья нет.На золото польстился по жадности глупецИ в стычке с грозным Хагеном нашёл себе конец.Проворно перевозчик Дунай преодолел,Но за рекой не встретил того, кого хотел,Чем был в такую ярость и злобу приведён,Что Хагену отважному свирепо бросил он:«Хоть Амельрихом тоже, быть может, вас зовут,Другого человека я мнил увидеть тут.Мы с ним родные братья, а вы солгали мне.Сидите в наказание на этой стороне».«Свой гнев, — ответил Хаген, — уймите, бога ради,И знайте: не придётся вам нынче быть в накладе,Коль вы перевезёте товарищей моих,С которыми приехал я сюда из стран чужих».Воскликнул перевозчик: «Не трать напрасно слов.У тех, кому служу я, немало есть врагов,И к ним я не намерен возить бог весть кого.Коль жизнь твоя тебе мила, прочь с судна моего!»«И всё ж браслет возьмите, — сказал герой ему. —Придёте вы на помощь отряду моему.Коней в нём десять сотен да столько ж человек».Но перевозчик закричал: «Не быть тому вовек!»Веслом своим тяжёлым спесивец что есть силС размаху чужестранца по голове хватил,И Хаген на колени упал, ошеломлён.Гневливей перевозчика ещё не видел он.Затем, чтоб не поднялся пришедший в ярость гостьИ взяться за оружье ему не удалось,Силач врага ударил по темени багром,Но это для него, увы, не кончилось добром.Багор о шлем разбился, а Хаген вынул меч,И голова скатилась у грубияна с плеч,И витязь, вслед за телом, швырнул её на дно,О чём бургундам было им потом сообщено.Едва вассала Эльзе бургунд успел сразить,Как лодку тут же стало течением сносить.Встал на корме воитель и на весло налёгИ всё же повернуть назад отнюдь не сразу смог.Вверх по Дунаю судно в конце концов пошло,Но тут переломилось широкое весло.Хоть не нашлось другого, не оробел смельчак.Ремнём подщитным он связал обломки кое-какИ к берегу причалить с большим трудом сумел.Над самою водою там лес густой шумелИ ждал вассала Гунтер с дружиною своей.Сбежалась Хагена встречать толпа богатырей.Бургунды были рады, что витязь с ними вновь.Когда же увидали они на судне кровьСпесивого невежи, чью голову он снёс,Друзьями задан Хагену был не один вопрос.Шёл пар от свежей крови, и Гунтер угадал,Как завладел ладьёю его крутой вассал.Спросил он: «Где же судно вы, Хаген, раздобылиИ где же перевозчик сам? Знать, вы его убили?»Отперся хитрый Хаген: «Нашёл я этот чёлн.Он кем-то был привязан к ветле у самых волн,А перевозчик даже не встретился со мною,И если вправду он убит, не я тому виною».Король бургундский Гернот прервал беседу их:«Я сильно опасаюсь за жизнь друзей своих —Вдруг опрокинет лодку волною невзначай.Как мы без перевозчиков переплывём Дунай?»Воскликнул Хаген: «Слуги, поклажу снять с коней!Служил на перевозе я в юности своейИ равного мне было на Рейне не найти.Даст бог, сумею к Гельфрату я вас перевезти».Коней загнали в воду ударами кнутов,Чтоб вплавь они пустились одни, без седоков,И реку переплыли лихие скакуны,Хоть многие и были вниз теченьем снесены.На судно погрузили затем казну и кладь,И стал владетель Тронье друзей переправлять.Когда б он не работал весь этот день веслом,Не быть бы многим витязям на берегу другом.Он десять сотен вормсцев сперва отвёз туда,[262]Потом своих вассалов — красавцев хоть куда,А после девять тысяч простых бойцов и слуг.Трудился Хаген допоздна, не покладая рук.Когда отряд успешно им был перевезён,Владетель Тронье вспомнил слова тех вещих жён,Которых за купаньем врасплох он захватил.За это жизнью капеллан чуть-чуть не заплатил.Над утварью церковной стоял сей муж святой,Руками опираясь о бок челна крутой.Не послужил защитой ему духовный сан —Был за борт сброшен Хагеном несчастный капеллан.[263]«Остановитесь, Хаген!» — вскричали смельчаки,Извлечь пытаясь жертву из бурных вод реки.Млад Гизельхер от гнева едва не онемел,Но Хаген всё ж свой замысел осуществить сумел.Король бургундский Гернот сказал ему в сердцах:«За что погибнуть должен наш капеллан в волнах?Зачем в Дунай глубокий его швырнули вы?Любой другой лишился бы за это головы».Священник бедный на борт карабкался напрасно —В беде бургунды были помочь ему не властны:Ладьёю правил Хаген, а он концом шестаНа дно спровадить норовил служителя Христа.Надежду на спасенье утратив наконец,Пустился вплавь священник, хоть был плохой пловец.И от жестокой смерти его избавил Бог:Добрался он до берега и вылез на песок.Стал выжимать он платье, благодаря Творца.Увидел это Хаген и помрачнел с лица,А про себя подумал: «Нам всем конец суждён.Не ложь, а правду слышал я от этих вещих жён».Едва была поклажа на сушу снесена,Владетель Тронье в щепы разнёс борты челна[264]И отогнал подальше от берега егоК большому изумлению отряда своего.Спросил в смятенье Данкварт: «Что ты наделал, брат?На чём же мы поедем, когда на Рейн назадИз королевства гуннов нас Гунтер поведёт?»Но Хаген не сказал ему, что за удел их ждёт.Он только молвил: «Судно я изломал сейчас,Чтоб ни один предатель, коль есть такой меж нас,Покинуть не решился товарищей в беде.Пусть знает: трусу всюду смерть — и в сече, и в воде».С бургундами на праздник скакал один боец.Он звался шпильман Фолькер, и этот удалецВ делах был смел и пылок, в речах — остёр и прям.Понравился ему ответ, что Хаген дал друзьям.Коней бойцы взнуздали и собрались в дорогу.У них пока что было потерь совсем немного:Пришлось лишь капеллану вернуться с полпутиИ в одиночестве, пешком, домой на Рейн брести.вернуться

250

Начиная с авентюры XXV имя «нибелунги» то и дело переносится на бургундов.

вернуться

251

Не страшны сны дурные… // Тому, кто служит долгу и чести верен твёрдо. — Раз решено ехать к гуннам, Хаген, вначале столь энергично противившийся этой поездке, призывает не медлить. Он не пренебрегает вещими снами, но придерживается фаталистической установки: судьбы не избежать, поэтому надлежит смело идти ей навстречу.

вернуться

252

…служил один вассал // Усердно, верно, храбро, как долг повелевал. — Здесь и далее образ Румольта, которому Гунтер доверяет управление страной на время своего отсутствия, существенно иной, чем выше; см. строфу 1465 след. Несколько странно, что регентом назначен начальник над кухней.

вернуться

253

И облегчай посильно несчастным бремя бед… — идеал христианского правителя.

вернуться

254

Вассалы-нибелунги — имеются в виду не богатыри, приведенные некогда Зигфридом из Норвегии, а бургунды, ибо во второй части «Песни о нибелунгах» это имя перенесено на них, может быть, потому, что в сознании автора эпопеи имя «нибелунг» было связано с обладанием кладом, а его присвоили бургундские короли.

вернуться

255

Швальбенфельд — местность на реке Швальб, притоке Верница, впадающего в Дунай у Донауверта. Здесь опять сказывается плохое знание автором географии Западной Германии: в строфе 1524 бургунды направляются к Дунаю через Восточную Франконию вверх по Майну, т. е. обходят Швальбенфельд с севера.

вернуться

256

Перевозчик — здесь это не простой человек, зарабатывающий свои хлеб перевозом, а богатый вассал маркграфов баварских, которому доверено охранять стратегически важную переправу. В юности перевозчиком был и Хаген.

вернуться

257

Гельфрат — баварский маркграф.

вернуться

258

Сёстры вещие — сказочные существа, обитавшие в воде и обладавшие сверхъестественной способностью предсказывать судьбу. Эти русалки сразу же узнают Хагена, см. строфу 1535.

вернуться

259

…отдал сёстрам волшебный их наряд. — По-видимому, тот, кто завладевал нарядом вещих жён, приобретал власть и над ними самими. В «Саге о Тидреке» Хаген, услышав страшное пророчество русалок, обнажает меч и рассекает обеих надвое.

вернуться

260

Сын Альдриана Хаген. — Имя отца Хагена известно лишь из второй части «Песни о нибелунгах». Это имя указывает на то, что отец Хагена был альб (см. прим. к строфе 9).

вернуться

261

Богат был перевозчик… — Здесь — вассал баварского герцога, управляющий переправой и выполняющий также военную службу. Сам Хаген тоже в юности служил перевозчиком (см. строфу 1570).

вернуться

262

Он десять сотен вормсцев сперва отвез туда… — Все многотысячное войско Хаген сумел переправить в одной лодке за день! Автора песни это, очевидно, не смутило, но в одной из версий песни прибавлена строфа, при помощи которой неизвестный «редактор» пытался выйти из положения: «корабль был достаточно крепок и широк для того, чтобы принять на борт зараз более пятисот человек вместе с оруженосцами и снаряжением, а на вёслах сидело много рыцарей».

вернуться

263

Был за борт сброшен Хагеном несчастный капеллан. — Столкнув в реку священника, Хаген пытается его утопить, но безуспешно. Никакой враждебности ни к этому капеллану, ни к духовенству вообще у Хагена нет, — он желает лишь проверить истинность рокового пророчества вещих русалок, которые открыли ему, что из всего войска спасется один только дворцовый капеллан: парадоксальное сближение языческой веры в Судьбу с христианством!

вернуться

264

Владетель Тронье в щепы разнес борты челна… — В этом поступке Хагена находит выражение вера в Судьбу и решимость идти ей навстречу; только что убедившись на примере капеллана в правильности предсказания о неминуемой гибели всех участников похода, он отрезает у своих спутников последнюю возможность возвращения. Герои должны без колебания встретить свой удел. В «Саге о Вёльсунгах» Гуннар с братьями, переправившись на кораблях в страну Атли, по прибытии «не привязали своих стругов»: мысль о возможности уклониться от предопределенной им доли так же чужда им, как и Хагену в «Песни о нибелунгах».