- Клюев Николай Алексеевич - Страница 126

Чтобы выпрясть коноплю —

Листопадное «люблю»!

Медом липовым в кувшине

Я созвучия коплю.

Росомашьими сосцами

Вскормлен песенный колхоз,

И лосиными рогами

Свит живой свирельный воз,—

Он пьяней сосновых кос,

20 Непроглядней щучьих плёс.

Будь с оглядкой, голубок,—

Омут сладок и глубок!

От омытых кровью строк

Не ударься наутек!

Куплен воз бесценным кладом

Нашей молодостью, садом

И рыдальцем-соловьем

Под Татьяниным окном.

Куплен воз страдой великой,

30 Всё за красную гвоздику,

За малиновую кашку

С окровавленной рубашкой,

В нем шмелей свинцовых рой,

Словно флейта за рекой!

Уловил я чудо-флейту

По пятнадцатому лету

В грозовой озимый срок,

Птицу вещую в силок,

Самоцветного павлина

40 В дымной пазухе овина!

В буйно-алый листопад

Просквозили уши-сад

Багрецом, румянцем, зарью,

И сосцом землища-Дарья

Смыла плесень с языка,

Чтоб текла стихов река!

Искупайся, сокол, в речке, —

Будут крылышки с насечкой,

Клюв булатный из Дамаска,

50 Чтоб пролилась солнцем сказка

В омут глаз, в снопы кудрей,

В жизнь без плахи и цепей!

3

Зимы не помнят воробьи

В кругу соломенной семьи,

Пушинок, зернышек, помёта.

Шмель не оплакивает соты,

Что разорил чумазый крот

В голодный, непогожий год.

Бурьян не памятует лист,

Отторгнутый в пурговый свист,

И позабудет камень молот,

10 Которым по крестец расколот.

Поминок не справляет лен,

В ткача веселого влюблен.

И дятел иволгу не будит

В предзимнем гаме и погуде.

Но старый дом с горбатой липой

Отмоет ли глухие всхлипы,

Хруст пальцев с кровью на коре

И ветку в слезном серебре,

Ненастьем, серыми дождями

20 И запоздалыми стихами —

Бекасами в осенний скоп?

Ты уходил под Перекоп

С красногвардейскою винтовкой

И полудетскою сноровкой

В мои усы вплетал снега,

Реки полярной берега,

С отчаяньем — медведем белым...

И молнии снопом созрелым

Обугливали сердца ток...

30 Ты был как росный ветерок

В лесной пороше, я же — кедр,

Старинными рубцами щедр

И памятью — дуплом ощерым,

Где прах годов и дружбы мера!

Ты уходил под Перекоп,

На молотьбу кудрявый сноп,

И старый дом с горбатой липой

Запомнил кедровые всхлипы,

Скрип жил и судорги корней!

40 На жернове суровых дней

Измелется ячмень багровый,

Ковригой испечется слово

Душистое, с мучным нагарцем.

«Подснежник в бороде у старца»

Тебе напишется поэма,

Волчицей северного Рема

Меня поэты назовут

За глаз несытый изумруд,

Что наглядеться не могли

50 В твои зрачки, где конопли,

Полынь и огневейный мак,

Как пальцы струны, щиплет як,—

Подлунный, с гривою шафранной,

Как сказка, вещий и нежданный!

4

Недоуменно не кори,

Что мало радио-зари

В моих стихах — бетона, гаек,

Что о мужицком хлебном рае

Я нудным оводом бубню

Иль костромским сосновым звоном!

Как перс священному огню,

Я отдал дедовским иконам

Поклон до печени земной,

Ю Микула с мудрою сохой,

И надломил утесом шею.

Без вёсен и цветов коснея,

Скатилась долу голова,—

На языке плакун-трава,

В глазницах воск да росный ладан.

Греховным миром не разгадан,

Я цепенел каменнокрыло

Меж поцелуем и могилой,

В разлуке с яблонною плотью.

20 Вдруг потянуло вешней сотью!

Не Гавриил ли с горней розой?..

Ты прыгнул с клеверного воза,

Борьбой и молодостью пьян,

В мою Татарию, в бурьян,

И молотом разбил известку,—

К губам поднес, как чашу, горстку

И солнцем напоил меня

Свежее вымени веприцы!

Воспрянули мои страницы

30 Ретивей дикого коня.

В них ржанье, бешеные гривы,

Дух жатвы и цветущей сливы!

Сбежала темная вода

С моих ресниц коростой льда;

Они скрежещут, злые льдины,

И, низвергаясь в котловины

Забвения, купавы режут,

Протальники — дары апреля!..