- Клюев Николай Алексеевич - Страница 61

80 Я считаю ку-ку покаянные

И в коклюшках, как в Требнике, путаюсь.

<1915>

228. Беседный наигрыш, стих доброписный

Его же в павечернее междучасие

пети подобает, с малым погрецом

ногтевым и суставным.

Из Отпуска — тайного свитка

олонецких сказителей-скрытников

По рожденьи Пречистого Спаса,

В житие премудрыя Планиды,

А в успенье Поддубного старца, —

Не гора до тверди досягнула,

Хлябь здынула каменною плешью

В стороне, где солнышко ночует

На кошме, за пологом кумачным,

И где ночь-горбунья зелье варит,

Чернит косы копотью да сажей,

10 Под котлом валежины сжигая,

Народилось железное царство

Со Вильгельмищем, ц&рищем поганым. —

У него ли, нечестивца, войска — сила,

Порядового народа — несусветно;

Они веруют Лютеру-богу,

На себя креста не возлагают,

Великого говения не правят,

В Семик-день веника не рядят,

Не парятся в парной паруше,

20 Нечистого духа не смывают,

Опосля Удилёну не кличут:

«Матушка ржаная Удилёна,

Расчеши солому — золот волос,

Сдобри бражкой, патокою колос...»

* * *

Не сарыч кричит за буераком,

На свежье детенышей сзывая,

И не рысь прыскучая лесная

В ночь мяучит, теплой кровью сыта, —

То язык злокозненный глаголет,

30 Царь железный пыхает речами:

«Голова моя — умок лукавый,

Поразмысли ты, пораскумекай,

Мне кого б в железо заковати?

Ожелезил землю я и воды,

Полонил огонь и пар шипучий,

Ветер, свет колодниками сделал,

Ныне ж я, как куропоть в ловушку,

Светел Месяц с Солнышком поймаю:

Будет Месяц, как петух на жердке,

40 На острожном тыне перья чистить,

Брезжить зобом в каменные норы

И блюсти дозоры неусыпно!

Солнцу ж я за спесь, за непокорство

С ног разую красные бахилы,

Желтый волос, ус лихой косатый

Остригу на войлок шерстобитам;

С шеи Солнца бобчатую гривну

Кобелю отдам на ожерелок,

Повалю я красного спесивца

50 На полати с бабой шелудивой —

Ровня ль будет соколу ворона?»

Неедуча солодяга без прихлебки,

Два же дела без третьего негожи,

Третье ж дело — гумённая работа,

Выжать рожь на черниговских пашнях,

Волгу-матку разлить по бутылям,

С питухов барыши загребая,

С уха ж Стенькина славного кургана

Сбить литую куяшную шапку,

60 А с Москвы, боярыни вальяжной,

Поснимать соболью пятишовку,

Выплесть с кос подбрусник златотканный,

Осыпные перстни с ручек сбросить.

Напоследки ж мощи Маккавея

Истолочь в чугунной полуступе,

Пропустить труху через решета,

И отсевком выбелить печища,

А попов, игуменов московских

Положить под мясо, под трепало —

70 Лоско ль будет черное мочало?!..

* * *

Не медушник-цветик поит дрёма

Павечерней сыченой росою,

И не крест — кладбищенский насельник,

Словно столпник, в тайну загляделся —

Мать-Планида на Руси крещеной

От страды келейной задремала.

Был ли сон аль малые просонки,

Только въявь Планидушке явились

Петр апостол с Пятенкою-девой.

80 И рекли святые: «Мать-Планида,

Под скуфьей уснувши стопудовой,

За собой и Русь ты усыпила!

Ты вставай-ка, мать, на резвы ноги,

Повести-ка Русь о супостате.

Не бери в гонцы гуляку Вихря,

Ни сестриц Сутёмок чернокосых,

Ни Мороза с Зоем перекатным:

Вихрю пляс, присвистка да присядка,

Балалайки дробь — всего милее,

90 Недосуг Сутёмкам, им от Бога

Дан наказ Заре кокошник вышить,

Рыбьи глазки с зеньчугом не спутать,

Корзным стёгом выпестрить очелье.

У Мороза же не гладки лыжи,

Где пройдет, там насты да сумёты,

В теплых пимах, в малице оленьей,

На ходу Морозушко сопреет,

А сопрев, по падям, по низинам

Расплеснется речкой половодной.

100 Звонаря же Зоя брать негоже, —

Без него трущоба — скит без била,

Зой ку-ку загозье, гомон с гремью

Шаргунцами вешает на сучья;

Ввечеру ж монашком сладкогласным

Часослов за елями читает...

Ты прими-ка, матушка Планида,

Во персты отмычки золотые,

Пробудившись, райскими ключами

Отомкни синь-камень несекомый,

110 Вызволь ты из каменной неволи

Паскарагу, ангельскую птицу,

Супротив стожарной Паскараги

Бирюча на белом свете нету!..»

От словес апостольских Планида,

Как косач в мошище, встрепенулась,

Круто буйну голову здынула,

Откатила скуфью за Онего.

Кур-горой скуфья оборотилась,

Опушь стала ельником кромешным,

120 А завязка речкою Сорогой...

* * *

Ой, люди крещеные,

Толико ученые,

Слухайте - внимайте,