Антоний и Клеопатра - Шекспир Уильям - Страница 6

6

Что будет милости твоей угодно?

КЛЕОПАТРА

Не петь на этот раз. Из всех вещей,Что может евнух, мне ничто не мило.Какой счастливый ты, что оскоплен.Ты мыслями не рвешься из Египта.Доступна ль страсть тебе?

МАРДИАН

Да, госпожа.

КЛЕОПАТРА

Как, в самом деле?

МАРДИАН

Нет, не в самом деле.На деле ничего я не могу,Что было б не к лицу, но в отвлеченьеЯ знаю страсть и представляю все,Что делал Марс с Венерой.

КЛЕОПАТРА

Хармиана!Послушай, где он может быть теперь?Сидит или стоит? Пешком ли бродит,Иль скачет на коне? Счастливый конь!Гордись, что под Антонием ты ходишь.Ты знаешь ли, скакун, кто на тебе?Атлант с полмиром на плечах, защитаЛюдского рода. Все ли шепчет он:«Где змейка нильская моя?» Он раньшеТак звал меня. Теперь я не шутяПропитана сладчайшим ядом. Все лиОн помнит, опаленную, меняВ следах загара, с кожею в морщинах?О, я считалась лакомым куском,Когда был жив широколобый Цезарь.Однажды предо мной старик ПомпейЗабылся так, что смерти не заметил,Глаза в мой взор, как якорь, погрузив.

Входит АЛЕКСАС.

АЛЕКСАС

Да здравствует владычица Египта!

КЛЕОПАТРА

Ты мало на Антония похож.Но ты был с ним, и словно позолотойПокрыт следами встречи. Как живетМой Марк Антоний?

АЛЕКСАС

Перед тем, как этуЖемчужину отдать мне, он прижалЕе к губам. Его слова хранятсяВ моей душе.

КЛЕОПАТРА

Я слышать их хочу.

АЛЕКСАС

«Скажи, – он молвил: – Римлянин суровыйЕгипетской царице шлет зерноЖемчужины. Ничтожность подношеньяЗагладит он, сложив к ее ногамЗемные царства. Передай, что скороЦарице покорится весь Восток».Мы вышли, он вскочил в седло, кивая,И жеребец, заржавши, заглушилМои слова.

КЛЕОПАТРА

Он грустен был иль весел?

АЛЕКСАС

Он был как время года меж жаройИ стужею, ни грустен и ни весел.

КЛЕОПАТРА

Вот человек! Ты только оцени,Ты вдумайся лишь только, Хармиана!Он не был грустен, чтоб не омрачатьТех, кто живет им, словно отраженья.Он не был весел, чтобы дать понять,Что радости оставил он в Египте.Он ни грустил, ни радовался. ОнМеж крайностями выбрал середину.Ты можешь веселиться и грустить,Все у тебя выходит без сравненья.Встречал ли ты в пути моих гонцов?

АЛЕКСАС

Не меньше двадцати. К чему так много?

КЛЕОПАТРА

Пусть в бедности умрет рожденный в день,Когда Антоний не получит писем.Бумаги, Хармиана, и чернил.Добро пожаловать, Алексас милый.Внушал ли Юлий Цезарь мне любовьПодобную?

ХАРМИАНА

Неотразимый Цезарь!

КЛЕОПАТРА

Скажи еще раз так и подавись.Антоний – вот бесспорный покоритель.

ХАРМИАНА

Великий Цезарь!

КЛЕОПАТРА

Зубы, говорю,Тебе я выбью, если ты мне сноваПоставишь рядом с Цезарем того,Кто лучше всех на свете.

ХАРМИАНА

Виновата.Я лишь на прежний голос твой пою.

КЛЕОПАТРА

Что ж, зелена была, не понимала,Вот и несла спокойно этот вздор.Бумаги и чернил мне. ЕжедневноОн будет от меня иметь гонцов,Пока не обезлюдеет Египет.

Уходят.

АКТ II

СЦЕНА ПЕРВАЯ

Мессина. Дом Помпея.

В боевом вооружении входят ПОМПЕЙ, МЕНЕКРАТ и МЕНАС.

ПОМПЕЙ

Хотя б из справедливости однойПомогут боги тем, чье дело право.

МЕНЕКРАТ

Отсрочка их, достойнейший Помпей,Ведь не отказ.

ПОМПЕЙ

Пока богов мы молимО помощи, проходит польза в ней.

МЕНЕКРАТ

По глупости нередко мы хлопочемО пагубе. По счастью, НебесаОтказывают в ней, и нас спасаетИх глухота.

ПОМПЕЙ

Мне, верно, повезет.Меня в народе любят. Море – наше.Людской состав велик и все растет.В Египте Марк Антоний занят чревомИ для войны обеда не прервет.Чем больше денег собирает Цезарь,Тем более лишается друзей.Лепид обоим угождает лестью,Но дружбы нет у них ни у кого.

МЕНАС

Лепид и Цезарь выставили в полеБольшое войско.