Избранные стихи (СИ) - Тарковский Арсений Александрович - Страница 8

8

зимой

     Куда меня ведет подруга —      Моя судьба, моя судьба?       Бредем, теряя кромку круга      И спотыкаясь о гроба.      Не видно месяца над нами,      В сугробах вязнут костыли,      И души белыми глазами      Глядят вослед поверх земли.      Ты помнишь ли, скажи, старуха,      Как проходили мы с тобой      Под этой каменной стеной      Зимой студеной, в час ночной,      Давным-давно, и так же глухо,      Вполголоса и в четверть слуха,      Гудело эхо за спиной?

1958

x x x

     Над черно-сизой ямою      И жухлым снегом в яме      Заплакала душа моя      Прощальными слезами.      Со скрежетом подъемные      Ворочаются краны      И сыплют шлак в огромные      Расхристанные раны,      Губастые бульдозеры,      Дрожа по-человечьи,      Асфальтовое озеро      Гребут себе под плечи.      Безбровая, безбольная,      Еще в родильной глине,      Встает прямоугольная      Бетонная богиня.      Здесь будет сад с эстрадами      Для скрипок и кларнетов,      Цветной бассейн с наядами      И музы для поэтов.      А ты, душа-чердачница,      О чем затосковала?      Тебе ли, неудачница,      Твоей удачи мало?      Прощай, житье Московское,      Где ты любить училась,      Петровско-Разумовское,      Прощайте, ваша милость!      Истцы, купцы, повытчики,      И что в вас было б толку,      Когда 6 не снег на ситчике,      Накинутом на челку.      Эх, маков цвет, мещанское      Житьишко за заставой!      Я по линейке странствую,      И правый и неправый.

1958

УТРО В ВЕНЕ

     Где ветер бросает ножи      В стекло министерств и музеев,      С насмешливым свистом стрижи      Стригут комаров-ротозеев.      Оттуда на город забот,      Работ и вечерней зевоты,      На роботов Моцарт ведет      Свои насекомые ноты.      Живи, дорогая свирель!      Под праздник мы пол натирали,      И в окна посыпался хмель —      На каждого по сто спиралей.      И если уж смысла искать      В таком суматошном концерте,      То молодость, правду сказать,      Под старость опаснее смерти.

1958

ГОЛУБИ

     Семь голубей — семь дней недели      Склевали корм и улетели,      На смену этим голубям      Другие прилетают к нам.      Живем, считаем по семерке,      В последней стае только пять,      И наши старые задворки      На небо жалко променять:      Тут наши сизари воркуют,      По кругу ходят и жалкуют,      Асфальт крупичатый клюют      И на поминках дождик пьют.

1958

ДОМ НАПРОТИВ

     Ломали старый деревянный дом.      Уехали жильцы со всем добром —      С диванами, кастрюлями, цветами,      Косыми зеркалами и котами.      Старик взглянул на дом с грузовика,      И время подхватило старика,      И все осталось навсегда, как было.      Но обнажились между тем стропила,      Забрезжила в проемах без стекла      Сухая пыль, и выступила мгла.      Остались в доме сны, воспоминанья,      Забытые надежды и желанья.      Сруб разобрали, бревна увезли.      Но ни на шаг от милой им земли      Не отходили призраки былого,      И про рябину песню пели снова,      На свадьбах пили белое вино,      Ходили на работу и в кино,      Гробы на полотенцах выносили,      И друг у друга денег в долг просили,      И спали парами в пуховиках,      И первенцев держали на руках,      Пока железная десна машины      Не выгрызла их шелудивой глины,      Пока над ними кран, как буква 'Г',      Не повернулся на одной ноге.