Том 7. Изборник. Рукописные книги - Сологуб Федор Кузьмич "Тетерников" - Страница 3

3

«Заря-заряница…»

  Заря-заряница   Красная девица,   Мать Пресвятая Богородица! По всей земле ходила, Все грады посещала, – В одно село пришла, Все рученьки оббила, Под окнами стучала, Приюта не нашла, –   Заря-заряница   Красная девица,   Мать Пресвятая Богородица! Её от окон гнали, Толкали и корили, Бранили и кляли, И бабы ей кричали: «Когда б мы всех кормили, Так что б мы сберегли?»   Заря-заряница   Красная девица,   Мать Пресвятая Богородица! Огонь небесный жарок. Высок, далёк, да зорок Илья, святой пророк. Он встал, могуч и ярок, И грозных молний сорок Связал в один клубок.   Заря-заряница   Красная девица,   Мать Пресвятая Богородица! По облачной дороге, На огненной телеге, С зарницей на дуге, Помчался он в тревоге, – У коней в бурном беге По грому на ноге.   Заря-заряница   Красная девица,   Мать Пресвятая Богородица! И вихри закружились, И дубы зашатались, И молнии зажглись, И громы разразились, – И люди испугались, Молиться принялись:   «Заря-заряница   Красная девица,   Мать Пресвятая Богородица!» Напрасные рыданья, Напрасные моленья, – Гневлив пророк Илья. Не будет состраданья Для грешного селенья, – Конец его житья!   Заря-заряница   Красная девица,   Мать Пресвятая Богородица! Детей людских жалея, Сказала Пресвятая: «Уймись, пророк Илья. Грешат, не разумея, Грешат, не понимая, Но всем простила я».   Заря-заряница   Красная девица,   Мать Пресвятая Богородица! Перед Ильёю стала, Словами не смирила, Да с плеч своих сняла Святое покрывало, И всё село покрыла, И всех людей спасла, –   Заря-заряница   Красная девица,   Мать Пресвятая Богородица!

«Нерон сказал богам державным…»

Нерон сказал богам державным: «Мы торжествуем и царим!» И под ярмом его бесславным Клонился долго гордый Рим. Таил я замысел кровавый. Час исполнения настал, – И отточил я мой лукавый, Мой беспощадно-злой кинжал. В сияньи цесарского трона, Под диадемой золотой, Я видел тусклый лик Нерона, Я встретил взор его пустой. Кинжал в руке моей сжимая, Я не был робок, не был слаб, – Но ликовала воля злая, Меня схватил Неронов раб. Смолою облит, на потеху Безумных буду я сожжён. Внимай бессмысленному смеху И веселися, злой Нерон!

Нюренбергский палач

Кто знает, сколько скуки В искусстве палача! Не брать бы вовсе в руки Тяжёлого меча. И я учился в школе В стенах монастыря, От мудрости и боли Томительно горя. Но путь науки строгой Я в юности отверг, И вольною дорогой Пришёл я в Нюренберг. На площади казнили: У чьих-то смуглых плеч В багряно-мглистой пыли Сверкнул широкий меч. Меня прельстила алость Казнящего меча И томная усталость Седого палача. Пришел к нему, учился Владеть его мечом, И в дочь его влюбился, И стал я палачом. Народною боязнью Лишённый вольных встреч, Один пред каждой казнью Точу мой тёмный меч. Один взойду на помост Росистым утром я, Пока спокоен дома    Строгий судия. Свяжу верёвкой руки У жертвы палача. О, сколько тусклой скуки В сверкании меча! Удар меча обрушу, И хрустнут позвонки, И кто-то бросит душу В размах моей руки. И хлынет ток багряный, И, тяжкий труп влача, Возникнет кто-то рдяный И тёмный у меча. Нe опуская взора, Пойду неспешно прочь От скучного позора В мою дневную ночь. Сурово хмуря брови, В окошко постучу, И дома жажда крови Приникнет к палачу. Мой сын покорно ляжет На узкую скамью. Опять верёвка свяжет    Тоску мою. Стенания и слезы, – Палач – везде палач. О, скучный плеск берёзы! О, скучный детский плач! Кто знает, сколько скуки В искусстве палача! Не брать бы вовсе в руки Тяжёлого меча!