Поддельный шотландец 3 (СИ) - Мин Макс - Страница 12

Я нашел эти письма у себя в комнате, когда пришёл пообедать, так что о моих новостях услышали сейчас же, как только я узнал их. Они послужили нам всем троим желанным развлечением, и никто из нас не мог предвидеть плохих последствий этого. Случаю было угодно, чтобы все три письма пришли в один и тот же день, и он же отдал их в мои руки и в той же комнате, где был Джеймс Мор. Все происшествия, проистекшие отсюда, которые я мог бы предупредить, если бы держал язык за зубами, были, несомненно, предопределены заранее.

Первым я, разумеется, распечатал письмо Алана. И что было естественнее, как сообщить о его намерении навестить меня? Но я заметил, что Джеймс тотчас же выпрямился и на лице его отразилось напряженное внимание.

--  Это тот Алан Брэк, которого подозревают в Эпинском деле? -- спросил он.

Я отвечал, что это тот самый, и Джеймс некоторое время мешал мне прочесть остальные письма, расспрашивая о нашем знакомстве, об образе жизни Алана во Франции, о чем я сам очень мало знал, и о его предполагаемом визите ко мне.

--  Все мы, изгнанники, стараемся держаться друг друга, -- объяснил он свой интерес. -- Я, кроме того, знаю этого джентльмена, и хотя его происхождение и не совсем чисто и он, собственно, не имеет права на имя Стюарта, но он прославился во время битвы при Драммоси. Он показал себя настоящим солдатом. Если бы другие, которых я не хочу называть, вели себя так же, то дело это не оставило бы таких грустных воспоминаний. Мы оба в тот день сделали всё, что было в наших силах, и это служит связью между нами,  -- сказал он.

Я едва мог удержаться от желания показать ему язык и дорого бы дал, чтобы Алан был тут и заставил бы Джеймса Мора яснее высказаться о его происхождении, хотя, как мне говорили потом, королевское происхождение Алана действительно было сомнительно.

Между тем я открыл письмо мисс Грант и не мог удержать восклицания.

--  Катриона, представь! -- воскликнул я, -- следующим летом Джанет Грант выходит замуж за лорда Джона, четвёртого графа Гинфорда!

Она, ударив в ладоши, вскочила со стула. В следующую минуту мы оба сразу поняли, как мало радостного было лично для нас в этом известии, и стояли, грустно глядя друг на друга. Джон Гинфорд был не сказать чтобы таким уж хорошим человеком.

Но Джеймс сейчас же проявил своё лицемерие.

--  Дочь моя,  -- сказал он,  -- разве ваша кузина учила вас так вести себя? Вы должны только порадоваться за неё.

Мы оба проигнорировали его и я вскрыл второе письмо из Шотландии, от поверенного.

-- Надо же, -- сказал я через минутку, -- Ранкилер пишет, что деньги вложенные в партию чая от Британской Ост-Индской кампании удвоились и предлагает вложить прибыль в недвижимость. Не понимаю, какой в этом смысл? У нас и так есть имение Шос, отданное арендаторам. Зачем ещё плодить сущности?

-- Это совершенно неправильно, мальчик мой! -- опять вмешался неугомонный тесть, -- чем больше земельные наделы, тем большее уважение вызывает их владелец у окружающих!

--  Уверяю вас, сэр,  -- сказал я, сердито оборачиваясь к нему, -- я вовсе не желаю получать уважение от тех людей, до которых мне и дела нет.

--  Вот здравая философия солдата!  -- отвечал Джеймс. -- Но мы, по крайней мере, должны поздравить вас с увеличением вашего состояния.

--  Я и с этим не могу согласиться, -- возразил я, но уже без прежнего запала. -- Положим, у меня и так достаточно денег. Да что там достаточно -- того что уже есть и на три жизни не хватит, даже если бросаться золотом направо и налево.

--  Ну, ну, -- сказал он, -- вы гораздо более взволнованы, чем желаете показать. Вот три письма: это значит, что есть минимум трое желающих вам добра. Я мог бы назвать ещё двоих, находящихся здесь, в этой комнате. Я знаю вас не особенно давно, но Катриона, когда мы остаемся одни, не перестает восхвалять вас.

При этих словах она взглянула на него немного удивлённо, и он сразу переменил тему, заговорив о величине моего поместья, и с большим интересом продолжал этот разговор в течение почти всего обеда. Но напрасно он старался притворяться: он слишком грубо коснулся этого вопроса, и я знал, чего мне ожидать. Едва мы успели пообедать, как он сразу открыл мне свои планы. Он напомнил Катрионе о каком-то поручении и послал её исполнить его.

--  Тебе не следует опаздывать,  -- прибавил он, -- а наш друг Дэвид побудет со мною до твоего возвращения.

Она безмолвно поспешила повиноваться ему. Не знаю, понимала ли она, в чём дело. Я думаю, что нет. Я же был очень доволен и приготовился к тому, что должно было последовать.

Не успела за ней закрыться дверь, как Джеймс Мор откинулся на спинку стула с хорошо разыгранной развязностью. Его выдавало только лицо; оно вдруг покрылось мелкими капельками пота.

--  Я рад, что могу переговорить с вами наедине, -- сказал он. -- Так как при нашем первом свидании вы не поняли некоторых моих выражений, я давно хотел объясниться с вами. Дочь моя стоит выше подозрений, вы тоже, я готов подтвердить это с оружием в руках против всех клеветников. Но, милейший Дэвид, свет очень строго ко всему относится. Кому же знать это, как не мне, с самой смерти моего покойного отца -- упокой его, господи!  -- подвергавшемуся постоянным щелчкам клеветы. Нам надо помнить об этом, надо обоим принять это в соображение.  -- И он манерно потряс головой, точно проповедник на кафедре.

--  Куда вы клоните, мистер Драммонд? -- спросил я. -- Я был бы вам очень благодарен, если бы вы немного приблизились к сущности дела.

--  Да, да, -- смеясь, сказал он, -- это похоже на вас! Это мне больше всего в вас нравится. Но, мой милый, эту сущность иногда очень щекотливо высказать. -- Он налил в стакан вина. -- Но мы с вами такие близкие друзья, что это не должно бы особенно затруднять нас. Мне едва ли надо говорить, что суть -- в моей дочери. Я первым делом должен заявить, что и не думаю упрекать вас. Как иначе могли бы вы поступить при таких неблагоприятных обстоятельствах? Право, я сам не могу сказать.

--  Благодарю вас,  -- сказал я легкомысленно.

--  Я, кроме того, хорошо изучил вас, -- продолжал он. -- У вас отличные способности, вы обладаете большим состоянием, что тоже не мешает делу. Сообразив всё, я рад объявить вам, что из двух оставшихся нам выходов я решился на второй.

--  Боюсь, что я очень недогадлив, -- сказал я. -- Но какие это выходы?

Он сильно нахмурил брови и расставил ноги.

--  Я думаю, сэр, -- отвечал он, -- что мне нет надобности называть их джентльмену с вашим положением. Я или должен драться с вами, или вы женитесь на моей дочери.

--  Вам наконец угодно было выразиться ясно, -- заметил я, посмеиваясь.

--  Мне кажется, я с самого начала выражался ясно! -- яростно воскликнул он. -- Я заботливый отец, мистер Бэлфур, но благодаря богу терпеливый и рассудительный человек. Многие отцы, сэр, сразу же потащили бы вас или под венец, или на поединок. Моё уважение к вам...

--  Мистер Драммонд, -- прервал я, -- если вы питаете ко мне хотя какое-либо уважение, то прошу вас не повышать голоса. Нет никакой надобности орать на человека, который находится в той же комнате и слушает вас с большим вниманием.