Неожиданность (СИ) - Попов Борис - Страница 144

— Очень может быть, — протянул Богуслав. — Но может быть на всякий случай попа с собой прихватить? Вдруг зачем-нибудь понадобится?

— Ну вот гляди. Своей лошади у него наверняка нет, выдаст какую-нибудь захудалую клячу кто-то из прихожан. Этот задохлик не то, что до Смоленска, до ближайшей деревушки не дойдет. Святого отца в поле не бросишь, и у нас на одного вьючного коня станет меньше.

Для переправы через реки Николай не обут и не одет, да и на холодные ночевки в лесу не рассчитывал. А человек он упорный, на попятную не пойдет, нипочем не уступит. И переодеваться откажется — ему положено в рясе мир спасать. Значит, велика вероятность тяжелой болезни. Если мы его лечим, теряем два-три дня. Если пожелаем где-нибудь оставить, платим за это кучу денег. Куда не кинь, всюду клин.

Если протоиерей здоров, всех доймет рассуждениями о Боге, призывами к вечерней молитве. Наину начнет склонять к переходу в православие.

Своей еды он явно не возьмет, от нашего пеммикана откажется — не постный или еще чего-нибудь выдумает. Будет хрустеть сухариками. А такая еда хороша, если ты отшельник, и от греховного мира в какой-нибудь пещере прячешься, молишься, и, самое главное, ничего не делаешь. А если тебе целыми днями в седле трястись, как бы ты не ослаб от такого питания. А какой прок от слабосильного в смертельном бою?

Если чудом прорвемся через вражеский заслон, дойдем до моря и увидим дельфинов, услышим их необычные щелчки и переливы, неизвестно, как к ним отнесется священнослужитель. Вполне может быть, что объявит эту рыбу дьявольским созданием, и науськает тех, кто у нас в ватаге попроще остальных — скажем, Ивана или Матвея, убивать врагов Господа нашего. И, не дай бог, поссорит нас этим с дельфинами, вся наша возня напрасной окажется. Вильнут они хвостом и скажут: возитесь сами, как хотите, а мы тут, на глубине, как-нибудь переждем.

Ладно, положим и тут прошло все удачно, переехали мы через море в Константинополь. Протоиерей и тут-то с епископом вечно спорит, может и там взяться чего-нибудь наше, чисто русское, доказывать. Вдруг ляпнет, что епископ в Киев не из Византии должен назначаться, а быть выбранным из своих, сидящих по княжествам? Нас всей империей гонять начнут!

Убежали мы в Персию, там главная религия мусульманство. Что должен делать добрый пастырь человеческих душ? Правильно, склонять народ к православию. И начнет Николай произносить проповеди в людных местах, перекрикивать муэдзинов на минаретах. Враз найдется переводчик и доложит верховному муфтию о деятельности русского попа. Ну а уж после этого, нам будет не до поисков арабского поэта и спасения мира, свои бы головы сберечь!

— Убедил, — отозвался Богуслав, — не нужны нам лишние трудности и опасности. Своих забот и хлопот хватает. Пусть святой отец в Новгороде посидит. Ладно, пошли тебя чародейскими подарками осыпать.

Мы зашли в дом, избавились от обновок, передав их Забаве для развешивания, и осели в гостевой комнате.

— Не завидуешь силе супруги?

— Бывает иногда, — признался я, слегка конфузясь от наличия такого детского желания.

— Сейчас мы тебе такую же организуем, мало ли что в походе приключится.

— Это врожденное, — не поверил я.

— У твоей жены и у других богатырей, обычно да. Но в русских сказках бывает и по-другому.

— Не припоминаю такого.

— Давай вспомним что-нибудь очень известное.

— Да ведь от вас до нашего времени почти тысяча лет пройдет! — зароптал я. — Очень многое не дойдет, не сохранится.

— Про Илью Муромца у вас известно?

— Больше, чем про деда и репку.

— Вот Илья тридцать три года безвылазно лежит на печи в городе Муроме, не встает и не ходит. Вдруг неожиданно становится силен, как десять быков. Куда подевалась слабость?

Я усмехнулся. Любой квалифицированный врач легко ответит на такой элементарный вопрос.

— У него были по какой-то причине парализованы нижние конечности: то ли травма, возможно даже родовая, то ли полиомиелит, то ли клещевой энцефалит, сейчас не угадаешь.

— А с чего это богатырь вдруг поправился?

И это я знал.

— Его кто-то вынес на двор, чтобы посидел на солнышке, погрелся. Подошли три странника, попросили воды напиться.

— И Илья дал?

— Велели они ему подняться, и он вдруг встал. Налили чарку зелена вина, пришла сила невиданная.

— И что же это за люди такие были?

— Волхвы, наверное.

— Ты сейчас волхв?

— Конечно.

— Людей лечишь?

— Стараюсь.

— И можешь быстро поднять пролежавшего столько лет человека и дать ему невиданную силу?

— Ну я нет…

— А я уже да. Вот сейчас тебе силищи и насыплем через край.

Минут двадцать он на меня глядел, кудесничал.

— Готово!

— Что-то я ее и не чувствую.

— Ну, я ж тебе не сказочный странник, бывают волхвы гораздо мощнее меня. Врожденную силу можно использовать долго, часами. Богатырь ее с рождения взращивает, в организме все на нее работает. И обычный человек при испуге, или сильных чувствах может обрести похожую силу, но ненадолго. Рывком запасы тела выжал, и все. Природа это свойство дала людям для спасения жизни, а не для долгого махания здоровенной кувалдой или перетаскивания тяжелого груза. И нам в походе сказочный богатырь без надобности. А для короткого боя с черным кудесником может и пригодиться.

— Думаешь, мы с ним на руках бороться будем? Или мне удастся пнуть ворога невиданно сильно?

— Так близко он нас к себе не подпустит. Но сильный волхв, даже и моего уровня, всегда видит какая в противнике таится магическая сила. Поэтому меня, колдунью, и даже тебя, Невзор будет держать на большом расстоянии. А вот у Ивана и Матвея есть шанс подсунуться достаточно близко. Может быть и твои силы враг оценит, как очень незначительные, применит против вас прием лишения силы — руки-ноги шевелятся, но еле-еле, все реакции замедленны, чтобы он увидел какую-нибудь вашу опасную возню, и подпустит всех троих достаточно близко.

— Впритык?

— Это нет. Шагов пятнадцать по любому будет вас разделять.

Я прикинул. При переводе древнерусской меры длины в привычную для меня метрическую систему это будет примерно десять метров. Не слишком близко. Чем же тут моя невиданная сила поможет? Вдобавок, сильно убавленная. Вот пистолет, а лучше автомат Калашникова, был бы кстати.

— Почему же я сейчас никакой особенной силы и не чувствую?

— Тебе нужно ее запустить. В ваше время, как я понял из твоих рассказов про 21 век, говорят про разные механизмы — включить и выключить.

— Говори как хочешь, я уже пойму.

— Долго ты с большой силой не продержишься. Дай мне часы, время надо поглядеть.

Я просто сунул кудеснику левую руку.

Посидели, он чего-то на циферблате не очень долго выглядывал.

— В общем, у тебя на все про все будет минута. Дольше нельзя — высосешь из своих запасов слишком много, потом будешь болеть очень сильно. Проваландаешься пару минут, можешь и погибнуть. Чтобы тебе каждые двадцать секунд на часы не глядеть, поставил тебе в мозгу колокольчик.

— Это как?

— За десять секунд до окончания приемлемого времени услышишь бреньканье колокольчика в левом ухе. Сразу подавай команду на выход.

— А чего в одном ухе?

— Чтоб не путал с наружными звуками.

— А какие команды подавать?

— Самые простенькие — двух букв за глаза хватит.

— Самому придумать надо?

— Чего ты там выдумаешь, — скептически оценил мои способности Богуслав, — бе да ме?

— Могу взять буквы из названия страны, в которой родился: сс — вошел в силу, ср — вышел.

— Что это за название такое — СССР?

Я объяснил.

— У нас все страны называются по народу, который в них живет, — удивился боярин.

— Собственно, и у нас тоже, но уж очень хотелось людям, которые тогда пришли к власти, все кругом сокрушить, все что можно, поломать.

— И что, лучше стало?

— Спорит народ уже тридцать лет.

— Ну, бог с ними, — отмахнулся волхв. — Значит, правильно я решил сам тебе команды заложить. А то навалятся внезапно враги со всех сторон, эсэскать будет неловко.