Та сторона мира - Дембский Еугениуш (Евгений) - Страница 30

Две пули, одна за другой, ушли куда-то вперед, я прыгнул туда же — до кустов оставалось всего несколько шагов, — потом снова затормозил и свернул чуть влево; стрелок уже наверняка предвидел место, где я прыгну в кусты, и целился туда. Я снова чуть свернул и метнулся среди ветвей. Одна из них ударила меня над коленом, но я уже падал на землю. Сквозь треск ломающихся веток я услышал крик сзади. Снайпер, видимо, решил, что на этот раз жертва избежала его пуль, и звал коллег. Я прополз несколько метров, присел и, скорчившись в позе эмбриона, переместился вперед. Ряды кустов заканчивались прямо передо мной. Я посмотрел направо и налево — и побежал. Через полтора десятка шагов я почувствовал боль в ноге, там, где меня зацепило веткой. Я не останавливался, кость должна была быть цела, поверхностная царапина, но это ставило под вопрос возможность бега на более длинную дистанцию. Я пробежал возле пилона, в нос ударила сконцентрированная вонь оседавшей на нем городской грязи. Вбежав в его тень, я свернул в сторону. Кольцо платформы уже возвращалось наверх в своем монотонном путешествии по огромному столбу. Я подпрыгнул и вцепился в колено толстой трубы. Повиснув, я подтянулся, перевалился через низкий барьер на платформу из металлических полос и немного прополз, чтобы оказаться как можно ближе к наконечнику отсоса, где толстый слой пыли забивал перекладины барьера и где нельзя было увидеть меня снизу. Смрад был невыносимый, вдобавок слабые разряды перескакивали с наэлектризованной поверхности пилона на конец трубы. Я ощупал ногу, оцарапанную кожу обожгло болью. Очистив кусок решетки от пыли, я приложил к дыре глаз и посмотрел вниз. Ничего не происходило, но когда я слегка высунулся, чтобы присмотреться получше, то увидел два темных силуэта, идущие вдоль кустов. Я не видел их в деталях, они шли в полосе тени, но мне казалось, что у них неестественно длинные правые руки, и к тому же они держали их перед собой. Я перевернулся на бок и посмотрел назад. Двигателя я не слышал — платформа скрипела и пищали какие-то трущиеся части — но я увидел фары сначала одного, а сразу же после еще двух автомобилей. Включив все огни, они медленно кружили, разрезая мрак лучами рефлекторов. Видимо, они стояли там уже раньше, по крайней мере один, и мне наверняка было бы не прорваться; я все больше убеждался, что пилон был единственным шансом, другое дело, что через три часа платформа начнет вращаться. Через шесть она окажется внизу и тщательно очистит свою поверхность. Тогда я буду прекрасно виден, словно вареный омар на блюде под майонезом. Но это только через шесть часов. Сейчас самое главным было — заинтересуются ли участники облавы пилоном.

Они прочесывали кусты во второй раз, как раз в том самом месте, где я через них проходил. Я ждал, что они обнаружат следы моей крови, но они их не заметили, лишь ходили туда и обратно, а один из них даже спрятал оружие. Они явно теряли надежду. Я был уже намного выше, и мне пришлось немного высунуться, чтобы посмотреть на автомобили, которые стояли на месте, рядом друг с другом. Так продолжалось некоторое время, потом один из преследователей двинулся вперед и встал прямо напротив пилона. Я быстро переполз на другой край трубы. Расширяющийся на конце сноп белого света ударил в мою сторону. Под платформой, там, где поверхность хромированного столба была очищена, луч отразился и вернулся вниз. Я отчетливо видел полоску собственных следов на запыленном газоне, но управлявшие прожектором смотрели под другим углом, к тому же они сразу подняли луч выше, направив его на платформу. Только теперь я увидел, что платформа поднимает вокруг себя большую тучу пыли, свет зажигал искорки на отдельных пылинках, отражался от перекладин платформы и труб отсосов. Снизу, судя по всему, была видна какая-то гигантская мешанина теней и света, вызванных отражениями от очищенной поверхности. Секунд через пятнадцать прожектор погас.

Я оперся на локоть и смотрел вниз еще час. Именно столько времени продолжались поиски. Потом, видимо, они примирились с неудачей, поскольку все сели в машины и уехали. Я не знал, не остался ли кто в кустах, но своего укрытия покинуть в любом случае пока не мог. Перевернувшись на спину, я подтянул штанину. Ничего опасного, несколько царапин и ушиб. Перевязав ногу платком, я улегся, закинув руки за голову. Какое-то время я размышлял над возможностью пожара на платформе, но, поскольку здесь все время сыпались искры и ничего не загоралось, я достал из кармана сигареты и закурил, прикрывшись пиджаком. Однако от смрада и пыли, смешанных с дымом, у меня тотчас же начало першить в горле, и пришлось загасить и выбросить сигарету. Я отвернул голову от столба, пытаясь вдохнуть чуть более свежего воздуха, и все оставшееся время так и лежал, глядя в небо. Только в небо.

Земля начинала меня раздражать.

Пять часов спустя, когда платформа еще опускалась вниз, я спрыгнул на траву, присел на фоне снова ставшего черным столба и пошел, согнувшись, в сторону ближайшего дома. До него я добрался беспрепятственно и, найдя на стене гидрант, отвернул кран. Потекла тонкая струйка воды. Я не стал ждать, пока она станет достаточно чистой, спустил лишь ржавую и вонючую, затем прополоскал рот и вымыл лицо и руки. Сняв брюки, я отряхнул их, как мог, от толстого слоя густой грязи. Вынув все из пиджака, я запихал его в канал под гидрантом. Потом пригладил волосы и вышел на улицу.

Она была еще пуста, но времени у меня оставалось самое большее минут десять. Быстро спустившись в подземный переход, я купил в автомате желтый пластиковый комбинезон, натянул его на себя и вышел наружу.

Мне удалось продержаться до открытия магазинов. Я сразу же купил комплект одежды и пошел в аптеку. Там я принял душ, сделал перевязку и анестезирующий укол. Затем переоделся в новую одежду и, уже чувствуя себя вполне нормальным человеком, в ближайшем киоске купил «Морнинг». Просмотрев объявления, я тут же выбросил газету в ближайшую урну, что как бы стало сигналом для такси, которое я и остановил. До отеля было недалеко, но я несколько устал, а кроме того, в «Пизарро» не слишком любят гостей, приходящих пешком и без багажа, а я жаждал дружелюбного к себе отношения. Водитель прервал мою короткую дремоту, я расплатился и вошел в холл отеля. Наверное, вид у меня был все же нездоровый: обслуживающий персонал все время подозрительно меня разглядывал, но и на улицу никто вышвырнуть не пытался. В магазине при гостинице я, не моргнув глазом, отдал за полтора десятка всяких мелочей две сотни, затем велел доставить их в номер, а сам потащился к лифту. Закрыв дверь номера на ключ, я позвонил администратору и попросил поставить защиту на мой телефонный номер, что означало, что в случае возможной попытки засечь звонок поиски приведут к какой-нибудь будке в центре города. Кроме того, я попросил закодировать мое имя в компьютере. Какое-то время меня не найдут. Услышав стук в дверь, я заглянул в глазок и, увидев парнишку из магазина, открыл.

— Ваши покупки. — Он стоял, выпрямившись и держа пакет в вытянутых руках.

— Оставь там, на столе. — Я встал и дал ему доллар. Он отказался и вышел, гордясь своей неподкупностью.

Я набрал номер телефона Джеймса и лег на кровать, положив трубку рядом с собой на подушку. Он отозвался после восьмого гудка.

— Привет. Это Оуэн, — сказал я.

— А! Уже вернулся?

— Да. У меня к тебе просьба. Я бы хотел, чтобы ты направил ко мне домой какого-нибудь специалиста. Мне кажется, что там меня могут ждать разные сюрпризы.

— Понятно, — медленно проговорил он. — Как ты и предполагал, да?

— Да.

— У тебя были гости?

— Множество. Из-за них мне не нашлось места в собственном доме и пришлось ночевать на свежем воздухе.

— А где ты сейчас? — спросил он.

— У знакомого. В центре, — добавил я, чтобы заставить его поволноваться.

— Мои ребята следили за твоей машиной в аэропорту, — вдруг сказал он. — Ты ведь не был в Денвере, верно?

— Ясное дело, что нет. Но мог бы и не напрягаться, я бы сам тебе сказал. Позже, конечно.