Форд : Важнейшая проблема мира. том 1 - Форд Генри - Страница 82

Именно это мужество в оценке иудейских интересов в свете всего того, что обещает полезное и надежное ре­шение всех разногласий, которым, к сожалению, были созданы возможности возникнуть между народом Иудеи и остальными народами.

Факт установления иудейского контроля над театром сам по себе не является основанием для недовольства. Если некоторые иудеи, работающие по отдельности или в группах, смогли вырвать этот выгодный бизнес из-под контроля неиудеев, то эта проблема относится к чисто коммерческим интересам. Она зиждется в точности на том же основании, как если бы одна группа неиудеев зах­ватила контроль у другой группы неиудеев. Это может рассматриваться просто как бизнес. В этом случае, как и в других деловых сделках, существует, однако, и неко­торая этическая проблема, каким образом был установлен контроль и как он используется. Общество, обычно, воспринимает факт установления контроля с доста­точным хладнокровием, если этот контроль не ис­пользуется в антиобщественных целях.

Тот факт, что в прежние времена неиудейские управ­ляющие производством умирали, обычно, бедными, - Августин Дэйли является почти единственным исклю­чением, - тогда как иудейские управляющие производ­ством становились безмерно богатыми (в этом отноше­нии покойный Чарльз Фромэн является исключением), свидетельствует о том, что неиудейские менеджеры были лучшими артистами и худшими бизнесменами, чем иудейские управляющие, возможно, в любом случае они работали по системе, главной целью которой была по­становка пьес, а не получение прибыли.

Появление иудейского контроля поставило театр на более коммерциализованную основу, чем было известно прежде. В действительности, он представлял собой при­менение идеи управления по доверенности прежде, чем она стала широко применяться в щюмышленности. Еще в 1896 году Театральный Трест контролировал 37 теат­ров в важных в стратегическом отношении городах. Людьми, создавшими этот союз, были г-да Кло и Эриан-джер, Никсон и Циммерман, а также Хэйман и Фромэн. Все, за исключением Циммермана, были иудеями, и их расовое происхождение было предметом полемики. К этой группе впоследствии присоединились Рич и Хар-рис из Бостона и Джозеф Брукс, известно, что все они были иудеями.

Контролируя эти театры, Трест способен был обес­печить продолжительный сезон как для менеджеров, так и для артистов. Вне треста управляющие и труппы дол­жны были организовывать работу между собой, что на­поминало работу странствующих театров. Влияние не­зависимых театров и их управляющих было гибельным. Трест поднял авторские гонорары за пьесы от 50 долла­ров до 450 и даже практически до 1000 долларов в неде­лю. Само по себе, это сократило возможности биржевых компаний, с которыми независимые менеджеры пред­принимали усилия держать открытыми свои театры.

Обеднение акционерных компаний в результате избы­точно высокой платы заиспользование пьес, которые уже были использованы в обычных театрахТреста, действи­тельно было в иудейских интересах в другом отношении. На передний план выдвигалась киноиндустрия. Внача­ле это было иудейское предприятие. Никогда не было никакой нужды вытеснять из нее неиудеев, поскольку неиудеи никогда не имели возможности попасть в неё. Таким образом, обеднение акционерных компаний тол­кнуло опустевшие театры на «демонстрацию фильмов», и выгода снова оказалась в руках особой расовой груп­пы. Именно здесь содержится ответ навопрос, так часто задаваемый людьми, которые интересуются, почему те­атры, которые прежде предлагали пьесы во все сезоны, теперь посвящают кино большую часть года.

Не следует полагать, что подобного рода меры могут быть реализованы без борьбы. Борьба была, и суровая борьба, но она закончилась тем, что народ может видеть сегодня. Оппозиция, предложенная артистами, была длительной и величественной. Фрэнсис Уилсон, Нэт С. Гудвин, Джеймс А. Герни, Ричард Мэнсфидд, г-жа Фиски, Дцеймс К. Хэккет выступалив течение некоторого време­ни, и все из них, за исключением г-на Гудвина, должны былиуплатить штраф в размере 1000 долларов, если они не явятся на рассмотрение дела о свободном театре.

Джозеф Джефферсон всевда был вместе с актёрами в этой оппозиции и продолжал так думать до конца, играя как в Трестовских, так и в анти-Треетовеких театрах.

Существуют сведения, что Нэт Гудвин был первым, кто сдался. Он был главой и передовой частью оппози­ции, ноунего были свои слабости, которые были хорошо известны Тресту, и на этом они сыграли. Одной из его слабостей был ангажемент в Нью-Йорке, и ему предло­жили длительный ангажемент в Никкербокеровском театре. Ему также предложили назначать даты по его усмотрению. После этого Гудвин предал союз звёзд и стал прихвостнем Треста. (Название «Трест» было наимено­ванием, под которым был известен новый вид контроля в те времена. Расистское наименование не было присво­ено, хотя его расистская природа была явно очевидна.)

С того дня звезда Нэта Рудвина стала закатываться. Последней его попыткой была роль Шерлока, а после нее он был практически вычеркнут из списка популярных актёров на серьезной сцене.

Ричард Мэнсфилд и Фрэнсис Уилсон каждый вечер при открытии занавеса произносили речи против Трес­та, когда они появлялись на сцене, и хотя публика им сочувствовала, но положение дел было похожим на се­годняшнее - что публика могла сделать? Что может не­организованная публика когда-либо сделать против не­большого, организованного и решительного меньшин­ства? Публика едва ли когда-либо выглядит как некото­рая партия в любом Из движений, касающихся её самой; публика это приз, за который борются партии.

Трест сурово обошелся с Уилсоном. Даты его выступ­лений были отменены. Он больше не мог воспользовать­ся ни своим положением, ни своими возможностями. Один из представителей Треста открыто сделал следую­щее заявление: «Г-н Уилсон - это блистательная величи­на, и мы решили показать на нем пример в интересах менее серьезных правонарушителей».

Сильная натура Уилсона была окончательно подав­лена, чтобы он понял «причину». В 1898 году фи­ладельфийские члены Треста предложили ему 50000 долларов за его долю в деле, и он принял это предложение.

В соответствующий момент времени Ричард Мэнс­филд тоже сдался, а г-жа Фиски осталась одна продол­жать борьбу.

Театральный Трест, который должен считаться иудей­ским, поскольку он и был таким, в начале нового столе­тия осуществлял полный контроль над этой сферой. Он свёл то, что было, по существу, искусством к повременной кассовой системе, работающей с механической точнос­тью хорошо управляемой фабрики. Он подавил индиви­дуальность и инициативу, уничтожил конкуренцию, уст­ранил независимых менеджера и звезду, исключил все, кроме иностранных пьес, пользующихся репутацией, под­нял репутацию местных талантов, которые преимуще­ственно были иудейскими, стремился унизить дра­матических критиков публичной прессы, способствовал росту числа «звезд», как грибов, на глазах беспомощной публики, задвигая в тень настоящие звезды; он обращал­ся с пьесами, театрами и актёрами, как с фабричными изделиями, и сейчас начал процесс вульгаризации и ком­мерциализации всего того, что связано с театром.

Если бы позволяло место, здесь можно было бы пред­ставить ряд высказываний таких людей, как Уильям Дин Хауэлс, Норман Хэпгуд и Томас Бэйли Олдрич, которые касались театра, но с акцентом на расовое влияние на работу театра.

Ихинтерес был оправдан. Вполне возможно, что мно­гие, кто прочтет эту статью, не интересуются театром и действительно убеждены в том, что театр - это некото­рая угроза. Очень хорошо. Что принципиально делает его такой угрозой? Сегодня сцена представляет собой прин­ципиальный элемент культуры для 50% населения. Всё, что средний молодой человек воспринимает в качестве хорошей формы, должных манер, утонченности в срав­нении с грубостью, правильности речи или подбора слов, привычки и чувства других народов, даже фасоны, одеж­ды, а также идеи религии и закона, все извлекается из того, что он видит и слышит в театре. Представление масс о домах и жизни богатых людей извлекается со сце­ны и из кино. Больше ошибочных представлений и боль­ше предрассудков формируются контролируемым иуде­ями театром., чем выявляет серьёзное исследование иудейского вопроса за столетие. Иногда люди интересу­ются, откуда пришли эти идеи к младшему поколению.